Фред Адра - Лис Улисс и край света
Декоративно помахивая метлой, к Константину приблизился молодой тигр в дворничьем фартуке. Вид у тигра был унылый, но глаза светились пониманием.
— Что, друг, март замучил? — спросил он.
— Так заметно? — грустно отозвался Константин.
— Конечно. Рыбак рыбак разглядит издалека. Особенно, если оба рыбака — кошачьи, а разглядывают они друг друга в марте.
— Я не знал, что на тигров март тоже действует.
— Ну, не так, как на вас, котов. Но действует.
Дворник присел рядом, обняв метлу.
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Константин.
— А меня Лев.
Кот покосился на нового знакомого.
— Лев? Тигр Лев?
— Да.
— Начинается… — проворчал Константин.
— В смысле? — не понял Лев.
— Да так… Енот по фамилии Крот тебе, часом, не родственник?
— Как енот может быть моим родственником?
— Ну, мало ли… Сводный шурин какой-нибудь.
— Если так, то мне об этом ничего неизвестно, — улыбнулся тигр.
Константин улыбнулся в ответ.
— Ну так поинтересуйся. Вдруг он твой шурин, с которым тебя разлучили в младенчестве. Слушай, тигр Лев… А как ты с мартом справляешься? У тебя есть подружка?
— Нет. Я и не хочу. Понимаешь, я ведь помню, что после марта придет апрель. А с ним — похмелье, прозрение, неизбежный разрыв, девичьи слезы, мои бесстыжие глаза… На фига мне это все? Нет, романы можно заводить когда угодно, только не в марте.
— Надо же, какой рассудительный! А я вот в марте про другие месяцы вообще забываю и ничего с собой поделать не могу.
— А я справляюсь. Мне помогает то, что я актер!
Взгляд Константина выразил немой вопрос.
— Я играю самого себя, как если бы сейчас был октябрь, — объяснил Лев.
— Ого! Получается?
— Конечно! Я же без двух минут профессионал! Между прочим, играю в местном театре.
— Здорово. А эти две минуты, без которых ты профессионал, это сколько времени?
— Ну, если повезет, то год…
Тигр и кот немного помолчали, наблюдая, как очередной энтузиаст гоняется за Бумажным Зверем.
— Слушай, откуда они взялись? — поинтересовался Лев.
Константин полагал, что после минувшей ночи он знает, откуда взялись Бумажные Звери, но делиться с другими опасным для себя знанием не собирался. Поэтому он шустро придумал новую тему для разговора, сделав вид, что не расслышал вопроса.
— А мой друг — тоже актер!
— Угу, — безразлично отозвался Лев. Это задело Константина.
— Он не просто актер. Он — блестящий актер! Пингвин Евгений. Слышал?
— Нет, — все еще без особого интереса ответил Лев.
— Не может быть! Он же просто супер! Его амплуа — герой-любовник. Особенно герой-любовник-павлин. Видел бы ты, как он сыграл в паре с Изольдой Бездыханной!
Лев аж подпрыгнул. От безразличия не осталось и следа.
— Он играл с Бездыханной?!
— А то! Я же говорю, он бесподобен! Изольдочка от него в восторге. Вызывала на «бис».
— Изольдочка? — не веря своим ушам, переспросил Лев.
— Ну да. Она моя подруга. Близкая. Можно сказать, собутыльница. Это я ей Евгения ангажировал.
— Офигеть… С самой Бездыханной…
«То-то же», — довольно подумал Константин.
— А ваша подруга? Лисица? Она кто? — спросил Лев.
— Откуда ты про нее знаешь? — покосился на собеседника кот.
— Ну, я же дворник. Моя задача — наблюдать за постояльцами.
— Да? А мне казалось, задача дворника — подметать тротуар.
— Дворник? Подметать? С чего ты взял?
— Да так… Стереотипы.
— Избавляйся. Зачем мне, по-твоему, глаза? Чтобы подметать, что ли?
— Убедил, — кивнул Константин. — Нашу подругу зовут Берта. Она… — голос кота потеплел. — Умная, начитанная, смелая, верная, красивая. Настоящая.
Константин изумленно умолк. Что это с ним? Что за несвойственные ему интонации, ведь он всего лишь говорит о Берте. Берта-старушка, верная подружка. И больше ничего.
Так уж и ничего?
Перед его глазами встала Берта. Как же он был слеп все это время! Но теперь шоры пали, и истина открылась ему во всей красе. Во всей лисьей красе.
Над собеседниками нависла чья-то тень. Константин поднял глаза и увидел Георгия. На морде суслика застыло выражение «где я?»
— Гостиница, — меланхолично произнес Георгий.
— И вам здрасьте, — дружелюбно ответил Лев.
— Не за что, — отозвался суслик и пошатывающейся походкой направился ко входу в «Два клинка и одни ножны».
Сосед по комнате встретил Георгия с выражением морды, ненамного лучшим, чем у суслика. Ночь у Бенджамина Крота выдалась тяжелая, беспокойная и сбивающая с толку. Легкомысленно соглашаясь выполнить задание прекрасной лисички, Крот уже изначально предполагал, что головная боль ему обеспечена. Предчувствия его не обманули. Но и всей правды не сказали. Встретиться во сне с Лисом Улиссом так и не удалось. Прохиндей на зов не явился, и даже в самых потаенных уголках подсознания обнаружен не был. Тогда Крот вспомнил, что Улисс всегда приходил сам, и принялся усиленно делать вид, что он его не ждет, а просто смотрит сны. Но злодей не появился. Зато появилась Берта, и Кроту стало не до Улисса.
— Спойте мне серенаду! — взглянув прямо ему в душу, приказала она.
— Но у меня нет слуха… — попытался увильнуть Крот.
— Ничего, — усмехнулась лисичка, поудобнее устраиваясь в кресле из обрывков недосмотренных археологом сновидений. — У вас есть внутренний слух. Во сне этого достаточно.
И Крот спел ей серенаду с помощью внутреннего слуха. Он любовался прекрасной и жестокой агентшей внутренним зрением, вдыхал аромат ее духов внутренним обонянием, и даже позволил себе кое-что с помощью внутреннего осязания — но в этом он ни за что бы ей наяву не признался. Еще пристрелит.
Крот проснулся счастливым, и счастье длилось ровно семнадцать секунд — именно столько времени понадобилось еноту, чтобы понять — задание он с треском провалил. Он испугался, взгрустнул, помрачнел, отверг идею снова поискать Лиса Улисса в сновидениях, как несостоятельную, и принялся выдумывать способы сообщить о провале таким образом, чтобы Самая Секретная Служба не очень сильно на него рассердилась. Тут-то в дверях и возник Георгий. Вид у него был такой, что Крот немедленно отмел вывод, будто суслик продал его врагам. Зато появилась мысль, а не продал ли Георгий кому-нибудь душу.
— Ну? — тоном сварливой жены произнес археолог. — И где вы шлялись всю ночь?
Георгий присел на краешек кровати, взгляд его приобрел блаженное выражение.
— Я был в райском саду. Со мной говорили души еще не рожденных умерших. Звучала прекрасная музыка, под которую мне явились добрые ангелы. Они прогнали злых демонов. А может, это добрые демоны прогнали злых ангелов. Не помню. Но стало так хорошо. Это было блаженство и наслаждение, это была ночь приобщения к тайнам бытия и секретам жития. Я почти разгадал загадки Вселенной. Вот только поспать мне совсем не удалось.
Суслик замолчал, а напуганный Крот постарался не издать ни звука, чтобы ненароком не выдать своего присутствия.
— Лис Улисс, — внезапно сказал Георгий.
Крот подскочил на месте.
— Что?!
— Кто такой Лис Улисс? — спросил Георгий, и в его взгляде наконец появился намек на осмысленность.
— Откуда вам известно это имя?!
— В мэрии слышал. В том числе, и от вас.
— Никогда не произносите его! А лучше вообще забудьте!
— Это как-то связано с картой у вас на животе?
— Это не карта! И вообще, не вмешивайтесь в мою жизнь! Я же в нее не вмешиваюсь!
— Это как-то связано с райским садом?
— Ну все, довольно! Некогда мне на дурацкие вопросы отвечать! Надо звонить в мэрию, узнавать про разрешение!
Енот решительно сел к телефону, а Георгий опрокинулся на спину, подложил лапы под голову и задумался. Бенджамин Крот что-то от него скрывает, это очевидно. Цель его поездки в Вершину — далеко не научная. Наверное, археолог не хочет пугать Георгия и потому молчит. Ну и ладно, пускай. Георгий и сам способен понять, что к чему.
Все дело, разумеется, в карте на животе у енота, хоть тот и уверяет, будто это какая-то дурацкая надпись. Но надписи так не выглядят. Так выглядят карты. Крот стремится в Сабельные горы, чтобы… чтобы… А! Чтобы избавиться от карты, конечно! Потому что носить на себе такую штуку смертельно опасно. А в горах живет мудрый древний дух Лис Улисс, который единственный и способен избавить археолога от напасти. Всякие другие звери пытаются этому помешать, потому что эта карта нужна им самим. И теперь они хотят найти Лиса Улисса раньше Крота, чтобы убить его! Как они собираются убивать дух, пока непонятно, но это и не важно.
А карта на животе у Крота появилась из-за того, что археолог пренебрег древним проклятием и вскрыл гробницу сфинкса.
— Крот, вы бывали в гробнице сфинкса? — на всякий случай уточнил суслик.
