Вера Иванова - Большая книга зимних приключений для девочек (сборник)
– Ты меня прости, – сказал он, когда Вера, которая задержалась в прихожей, тоже оказалась в комнате. – Надо, наверное, было заступаться за тебя тогда. А я не…
– Все, Глеб, давай об этом не будем вспоминать! – попросила Вера. – Никогда! Было и прошло…
– Да! – охотно согласился Глеб. – А сегодня… Ну ты молодец! Ты вела себя как королева! Правда! Поэтому тогда, на новогодней вечеринке, я так хотел, чтобы тебя Королевой выбрали. Но ты не…
– А я, Глеб, и не знала тогда про тот конкурс! Поэтому и «не»… – с вызовом ответила Вера. – Разве не имела права?
– Имела… – растерялся Глеб. – Но ведь не только я хотел тебя выбрать.
– И Пряжкин тоже. Знаю.
– Не будем о Пряжкине! – воскликнул Глеб.
– Хорошо.
– А я все-таки хочу пригласить тебя сегодня на нашу супердискотеку, – без перехода предложил Глеб. – Еще не поздно. Пойдем, Вер, а?
– Глеб, но я же тебе ответила, что не пойду. Не могу и не хочу потому что.
– Понимаешь, а записки-то я тебе не писал! – воскликнул Глеб.
– Как?
– Так. Не писал – и все… Она у тебя сохранилась?
– Наверное, – пожала плечами Вера и отправилась в свою комнату за рюкзачком. Отыскала дневник, вынула из него сегодняшнюю записку.
– Ага… – взглянув на нее, протянул Глеб. – Почерк-то не мой.
– Не твой? – удивилась Вера. И тут же ужаснулась: потому что вспомнила, чей! Кто же еще так пишет «З» – с плоской «головой» и длиннейшим нижним крючком? Только… ее сосед по парте Кирюша Столбиков! Малыш… Вот кто на дискотеку захотел! А она-то, Вера бестолковая, даже и не предположила, что он может не только чужие записки передавать, но и свои посылать!
– Глеб, посиди, хорошо? – указав на кресло, попросила Вера. – Мне позвонить надо. Ладно?
Глеб кивнул и уселся в кресло.
Вера снова кинулась в свою комнату, схватила телефонную трубку и блокнот с телефонами одноклассников. Столбиковский номер, к счастью, там был.
Она извинялась недолго. Смутившийся Кирилл перебивал ее и не давал извиняться, потому что невнятно и путано извинялся за что-то сам. И охотно прощал ее за все. Звать на танцы больше не стал – и Вера была ему за это благодарна.
– Все! – улыбаясь, она появилась в гостиной. – Столбиков – хороший человек! Он все понял.
– А я не понял! – заявил Глеб, вскакивая с кресла и подходя к Вере. – Ну почему ты не хочешь пойти на дискотеку? Мне тоже народные гулянья не особо нравятся. Но…
Веселое выражение стремительно покидало Верино лицо. Вера снова подумала о том, что Глеб принимает ее не за ту, кто она есть на самом деле. Он заблуждается. А Вера продолжает обманывать.
– Я как королева, значит, держалась? – начала она, бессильно плюхаясь на диван. И перестала стараться удержать слезы. – Вранье все это, Глеб. Это только кажется так. Потому что на самом деле… На самом деле я – вруша.
– Почему? – удивился Глеб.
И вместо того, чтобы рассказать все свои переживания психоаналитику, которым Вера постоянно пугала сама себя, она рассказала о своих несчастьях Глебу Терехову, которому, наверное, знать это было и не нужно – люди-победители не любят людей-нытиков. Но слово не воробей…
Так Глеб узнал про ее позорное бегство от порога «Клуба ролевых игр», про мечты Веры о приключениях и о собственной компании друзей, про ее ненависть к проклятой своей неромантической внешности и черную зависть к стройным красоткам.
– Так что на танцах я позориться не буду, – подвела итог Вера, хлюпнув носом и с вызовом посмотрев на Глеба. И тут же почувствовала, что у нее на душе стало легче. Терехов знает все ее тайны. И теперь может бежать рассказывать их всем одноклассникам – хуже уже не будет. Вера за мгновение настроилась держать стойкую оборону. Это даже веселило ее. Терпеть насмешки по поводу внешности, сносить обвинения во вранье… Она на все готова. А Глеб… Да пусть уходит! Зачем ему такая слабовольная и слезоточивая подруга?
– Я все понял, – сказал Глеб и подошел к сидящей на диване Вере вплотную. – Эх, жалко, что ты раньше мне все это не рассказала!
– Почему?
– Меньше бы проблем было. И меньше страданий. Для тебя, я имею в виду.
Вера махнула рукой и ничего не ответила.
– Ну, хотя бы на новогоднем вечере! – продолжал Глеб. И тоже махнул рукой. – Эх!.. Я тебе и письмо тогда послал. А ты его на пол бросила.
– Прости. – Вера прижала руки к сердцу. – Я не знала, что это за письмо. Мне не до него было…
– Да все понятно… – вздохнул Глеб. – Ты ведь и многим другим ребятам из нашего класса нравишься. Не только Пряжкину. И тоже за это – за то, что такая… что держишься так. Достойно…
– Да?!
– Да. Вернее, раньше нравилась… – развел руками Глеб, засомневавшись – рассказывать ей или нет про мальчишеский бойкот? Решился… – Вернее, до Нового года нравилась, а потом они тебя… за презрение… ну, что тебе по фигу все наши мероприятия, проблемы и все такое… игнорировать дружно начали.
– А я и не заметила… – ахнула Вера.
– Ты молодец. У тебя другая жизнь – поэтому и не заметила. Тебе не до них… Знаешь, сколько наших тебе завидуют: что у тебя, типа, все так разнообразно и интересно по жизни, а они по дворам и подворотням время убивают, тусуются, не зная, чем заняться… И не потому, что ты про себя что-то придумываешь, поверь! Просто это и так видно. Ты ж сама сейчас рассказала, сколько у тебя увлечений, сколько ты всего прочитала, посмотрела, сколько знаешь… Это ж на лице у тебя написано.
Вера даже отвечать не стала. Ее так потрясли слова Глеба! Даже пряжкинское заявление перед ними померкло… Стало быть, все, в чем она была уверена многие годы, не соответствует действительности? Значит, никто не смеется над ней? «Так верят твоему вранью потому что!» – сообщил Верин внутренний голос, но Вера не захотела его слушать. Да, когда-то смеялись, а потом перестали. А она замкнулась в себе и даже не предполагала, как на самом деле к ней относятся люди. Так, может, с ней и дружить все согласны, а она сама все мосты вокруг себя сжигает? Надо же, одноклассники, наоборот, уверены были, что Вера их презирает! А она как раз общаться хотела… Вон оно все как на самом деле… Глебу можно верить. Он – не Оля Прожумайло, которая любит эксперименты ставить, всех друг с другом лбами сталкивать и смотреть, что из этого получится. Она для задора мастер что-нибудь приврать человеку – и смотреть, как он выкручиваться станет. Но Терехов не такой…
Хорошо, что Глеб не заметил изумленного выражения Вериного лица.
– Ты не любишь себя, – сказал он, тем самым нарушив героические Верины размышления.
– Ну а что поделать… – вздохнула Вера, но снова резко добавила: – И никого себя любить не прошу.
– Я понимаю… – вздохнул и Глеб. Посмотрел на Веру – и пожал ей руку.
– Ты что? – удивилась девочка.
– Ты сильный человек, – сказал Терехов, глядя Вере в глаза. – Я тебе это уже говорил. Тогда, в парке. Я тебя очень уважаю. Может быть, что-нибудь изменится…
– И я стану изящной стройняшечкой-симпатяшечкой? – усмехнулась Вера. – Нет, Глеб, я могу быть только «колобком» пряжкинского типа. А такой я себе понравиться точно не могу. Так что забудь, что я тебе рассказала. И не общайся со мной. Я пойму. Потому что с такими, как я, сложно…
– Я хочу тебе помочь, – твердо сказал Глеб.
– Думаешь, я приму благотворительность?
– Это не благотворительность. – Глеб покачал головой. – Мне только сейчас эта мысль в голову пришла! Слушай. Я тренируюсь в первой спортивной школе. Знаешь, да? Там у нас залов – куча. Разных. И секций навалом. И вот я стал много раз сталкиваться с ребятами и девчонками в какой-то необычной форме. Думаю: кто это? Пятиборцы? Нет. Гимнасты? Тоже нет… Потом мы как-то затусовались с ними. Оказалось, что они тренируются в специальной детской секции «Школа МЧС». Чего у них там только нет! Помимо спорта они кучу всего еще и изучают. И на местности постоянно тренируются, на вертолетах их на эти учения вывозят. Все серьезно!
– Ну?.. – Воображение Веры уже начало рисовать удивительные приключенческие картины: как она спасает людей, как наконец-то от ее существования на земле будет польза – и для нее найдется настоящее дело!
Но девочка так яростно замотала головой, чтобы не дать фантазии разыграться – и не отвлечь ее от настоящего рассказа, что Глеб воскликнул:
– Да погоди ты отказываться!
– Я не отказываюсь! – Вера тут же замерла.
– Отлично! – улыбнулся Глеб, снова удивившись своей разговорчивости. – Так вот давай я тебя туда отведу! Мой тренер подойдет с нами, тебя их тренерам представит. Там, правда, конкурс…
– Понятно, – плечи Веры тут же опустились. И мечты сдулись, как наткнувшийся на острую ветку доверчивый воздушный шарик. – Я не пройду. Там нужны…
– Там нужны бесстрашные! И сильные. У тебя же такая координация, такой вестибулярный аппарат! Помнишь, я тебе говорил…
– То ты… – вздохнула горько Вера.
