Нина Артюхова - Светлана
«После завтрака наш отряд в первый раз пошел за ягодами. Мы набрали много и долго ягод…» Слово «долго» зачеркнуто. Это кто-то совсем маленький писал.
«Сельских пионеров пока еще характеризует неточность передачи мяча, что значительно снижает остроту их атак…»
Ого! Опытный футболист!..
Кажется, симпатичный парень этот старший вожатый. И терпение же нужно, чтобы вот так, целыми днями, с мелкотой возиться! Что-то есть общее у всех хороших вожатых — то есть если они не случайно в вожатые попали, а по любви, так сказать… У них у всех очень ясные и живые глаза… Они все очень общительные, веем интересуются… Светлана тоже. По этому признаку она подходила бы, но все-таки как она могла сделаться вожатой в лагере — такая малышка? Должно быть, уехал кто-нибудь или заболел, а она заменяет.
Строгий мальчишеский голос за окном:
— Смирнов, тебе Светлана Александровна велела сию минуту к ней прийти!
«Светлана Александровна»! Уморительно! Другой мальчишеский голос, мрачный, еще не сдавшийся, но уже признающий свою вину:
— А где она?
— В пионерской комнате. Иди сейчас же. Понятно?
Должно быть, председатель совета отряда командует или звеньевой — тоже маленькое начальство.
Кто-то неохотно прошлепал босыми ногами по коридору… Всего несколько шагов. И опять все тихо.
Костя перевернул страницу альбома.
«Сегодня у нас в лагере был день самодеятельности. Мы сами были отрядными вожатыми, старшим вожатым, а Витя Семенов был начальником лагеря. День прошел очень хорошо. Происшествий никаких не было».
Вот оно что! Теперь понятно. От времени до времени кого-нибудь из ребят делают вожатым или начальником лагеря — эдакая педагогическая игра. Сегодня Светлана репетирует роль отрядной вожатой, вот и всё. Надо сказать — играет неплохо. Беседу провела интересно. Не навалилась сразу на конфеты и не стала раздавать их направо и налево, как бывало раньше, в детском доме…
За приоткрытой дверью что-то скрипнуло, послышался тяжелый вздох. Кто там? Куда девался явно чем-то проштрафившийся Володя Смирнов, которому было велено идти к Светлане на расправу?
Костя шагнул в коридор. У двери в пионерскую комнату переминался с ноги на ногу рыженький мальчишка лет одиннадцати или двенадцати. Он был так расстроен предстоящей ему головомойкой, что даже не удивился ни чуточки при виде незнакомого военного.
— Вы не знаете, Светлана Александровна там?
Голос был слабый, с хрипотцой, какой-то намек на нормальный мальчишеский голос.
— Да, она там. Ты Володя Смирнов? Она тебя ждет.
Володя Смирнов перенес небольшую тяжесть своего тела с правой ноги на левую и опять сочувственным скрипом отозвались доски нового пола.
— Что, строгая у вас вожатая?
— Ох, и строгая! — вздохнул мальчуган, переступая на правую ногу.
Чтобы не мешать его переживаниям, Костя опять вернулся к альбомам. Еще немного потоптался и пострадал в коридоре Володя Смирнов. Наконец постучал и спросил почтительно:
— Светлана Александровна, можно войти?
Костя, улыбаясь, вышел в коридор. На всякий случай зажег папиросу — будто покурить собрался на крыльце. Очень хотелось услышать за дверью пионерской комнаты Светланин начальнический голос, распекающий нарушителя дисциплины.
И что же?.. Ни звука! Пять минут — по часам — продолжается разнос, и хоть бы один разок голос повысила!
Наконец около самой двери прорвалось, уже со слезой, мальчишеским фальцетом:
— Светлана Александровна! Честное пионерское даю!..
Костя скрылся в комнате старшего вожатого. В коридоре спокойный голос Светланы:
— Хорошо, Володя, я твоему слову верю. Иди теперь умойся, приведи себя в порядок. Сейчас будет горн.
Относительно умывания — разумный совет: Володя Смирнов прошел мимо Костиной двери красный, распаренный, вытирая обеими ладонями слезы со щек и подбородка.
Почти тотчас же после ухода Володи прозвучал горн — к обеду.
XLVI
После обеда на скамейку рядом с Костей подсел начальник лагеря:
— Ведь вы до вечера остаетесь? Знаете, мы хотели вас просить… Теперь у нас будет тихий час, потом полдник, а потом мы соберем ребят — старших, конечно, и вы с ними немножко побеседуете. Хорошо?
— О чем?! — испуганно спросил Костя.
— Ну, как же, вы фронтовик, поделитесь своими воспоминаниями… Ребятам будет очень интересно. Так пожалуйста. Часов в шесть. Вы до этого и погулять и отдохнуть успеете.
Дежурные, убрав посуду, стали разносить конфеты, выдавая каждому по одной. Оставшиеся в коробках были пересчитаны. Потребовался нож — звеньевая стала резать конфеты на мелкие доли.
Костя тоже получил свою порцию — целую конфету, полконфеты и четверть конфеты. Светлана сидела за стог лом напротив, перед ней тоже лежала маленькая шоколадная пирамидка.
— Это ты устроила? — грозно спросил ее Костя, шепотом, чтобы не услышали девочки, вытиравшие клеенку через несколько столов от них.
Остальные ребята уже разошлись по спальням, наступал тихий час.
— Нет, не я, — ответила Светлана. — Ведь это ваши конфеты.
— Я не про конфеты! Я про беседу с, фронтовиком.
— Ах, беседа? Ну что ж такого! Побеседуете. Мальчики интересуются. Они сами просили старшего вожатого и начальника лагеря.
— На моей гибели карьеру себе хочешь сделать?
— А вы не портите мне карьеру!
Костя гневно положил в рот целую конфету, потом половину, потом четвертушку.
— Честное слово, Светлана, я совершенно не знаю, о чем я с ними буду разговаривать!
Светлана начала с верхней части шоколадной пирамидки.
Съев маленькие кусочки, она потихоньку откусывала от целой конфеты.
— А вы не бойтесь. Я вам помогу.
В лагере постепенно наступала тишина. В одноэтажном корпусе — там, должно быть, самые маленькие — осторожно прикрылась стеклянная дверь.
Дежурные девочки пробежали взад и вперед из кухни под навес столовой, убирая кружки из-под компота.
— Костя, хотите погулять? — сказала Светлана. — У нас лес очень красивый. Или, может быть, вам лучше тоже отдохнуть?
— Что ты, что ты! Я не устал нисколько! Лучше пойдем погуляем. А тебе можно уйти?
— Да. Сегодня ребят укладывает наш педагог, у меня два часа свободных.
— Светлана Александровна, вашу кружку можно взять?
— Да, да, пожалуйста.
Девочки расставили табуретки по местам, сняли фартуки и убежали в свой корпус.
Светлана и Костя вышли за ворота лагеря.
— Вот сюда пойдемте, это моя любимая дорога. Красивый лес, правда? Такой мшистый, таинственный…
— Очень красивый.
Костя вдруг расхохотался.
— Костя, вы что?
— «Светлана Александровна»! Ой, не могу! — Он сел на пень, обмахиваясь фуражкой. — Светланка! Столько времени терпел!.. Нет, не могу! — Он продолжал хохотать. — Послушай, «Светлана Александровна», из тебя выйдет чудесный педагог, но скажи, как тебя, такую малышку, вожатой сделали?
Светлана молча сошла с дороги. Цветов здесь никаких не было. Она срывала одинокие тощие травинки и якобы делала из них букет. Букет не получился, просто несколько маленьких колосков, вроде кукольного веника.
Обиделась?..
Костя подошел к ней:
— Нет, Светлана, кроме шуток, — скажи, каким образом тебе удалось так быстро сделать карьеру?
Он заглянул ей в лицо. Оно было такое огорченное, что Костя сразу перестал смеяться.
— Светик, ты что? Обиделась на меня?
«Светик мой» — так назвал ее Алеша Бочкарев тогда, в поезде. Как ласково он сказал, с каким участием! Алеша теперь далеко. Окончил институт и уехал на работу еще в прошлом году. Кончал институт вместе с Надей, а уехали потом совсем в разные стороны.
Вот Алеша по-настоящему добрый, а Косте лишь бы только посмеяться… А еще показалось утром, что он невеселый… Был, был невеселый! И все хотелось спросить… Это он уже потом, здесь, в лагере, развеселился.
— Светланка, не буду больше! — Костя взял ее за руки. — Честное пионерское даю! Светлана Александровна!
— Перестаньте! — строго сказала Светлана. — Сюда идут!
Нет, никто не шел — просто показалось. Светлана высвободила руки.
И вдруг она перестала обижаться. Было даже приятно думать, что Костя развеселился именно здесь.
Приехал серьезный и явно чем-то озабоченный… Даже какая-то складочка около губ — вроде будущей морщинки.
— Ладно, смейтесь, — сказала она. — Я сама до сих пор привыкнуть не могу к этой Александровне!
Они пошли просто так, без дороги, и серо-зеленый мох мягко пружинил под ногами.
— Чем этот мальчуган провинился, которому ты голову намыливала? — спросил Костя.
— Костя, он ругается. И не так, как другие ребята иногда: дураком или еще как-нибудь… Он нехорошими словами!
— Кажется, очень раскаивался? Светланка, ты уж меня прости, я немножко подсматривал за ним в коридоре — хотел подслушать, как ты с ним разговариваешь, только не удалось.
