Тамара Крюкова - Лунный рыцарь
Пепелище еще курилось, а вокруг него, неизвестно для какой поживы, уже собрались вороны. Их карканье разносилось по округе погребальным причитанием. Кто-то робко тронул Глеба за локоть. Он нехотя обернулся и увидел Прошку.
— Пора возвращаться. Так недолго и застудиться, — сказал паренек.
— Какое это теперь имеет значение? — отмахнулся Глеб.
Жизнь-то не кончилась. У каждого своя судьба.
Что ты понимаешь? Она готова была пожертвовать всем ради меня, а я не защитил ее даже от людской молвы. Чего стоят власть и корона, если они сделали меня рабом? Я должен был бросить все и находиться рядом с ней в кузне. Пусть бы огонь пожрал нас обоих! — с горечью выпалил Глеб.
Видя, как глубока скорбь Глеба, Марика устыдилась своего счастья. Пожар и людская злоба забылись, будто все это было давным-давно, но Глеб разбередил затянувшуюся рану. Она не могла радоваться, пока он льет по ней слезы, но как сообщить ему, что она спаслась?
Прошка старался хоть немного утешить хозяина, но у него самого будто вынули сердце, а вставили камень. Образ черноволосой девчонки до сих пор так и стоял у него перед глазами. Уж больно она его задела за душу, как присушила. Так бы все бросил и пошел за ней. Да что теперь об этом думать! Даже камушек заветный ей счастья не принес. Вон как удача оборачивается: одного в царские палаты, а другого в полымя.
— Зачем так себя изводить? Живым же в землю не сойдешь, — в сердцах сказал он.
Марика пригляделась к пареньку. На память пришло, как тот похвалялся, будто ему бывают видения. Интересно, врал или нет?
«Прошка, холера тебя задери! Неужели не чувствуешь, что я живая! Ясновидец липовый», — с жаром воскликнула она, глядя в упор на его отражение в кристалле.
— Вот те на! — вдруг вскрикнул Прошка и огляделся по сторонам.
— Что случилось?
— А ну как она живая? — сделав страшные глаза, проговорил паренек.
— Это дурная шутка, — процедил Глеб.
— Нечто я посмею так шутить? Мне голос был.
— Какой голос?
— Ейный. Будто она ко мне по имени обращается и говорит, что живая.
— По имени? А почему к тебе, а не ко мне? — спросил Глеб, не слишком доверяя мальчишке. Ради того, чтобы утешить своего хозяина Прошка мог наговорить все, что угодно.
Паренек смутился под взглядом Глеба и неловко признался:
— Ну, если честно, она сказала: «Прошка, холера тебя задери, неужели ты не чувствуешь, я живая». Вот те крест!
Это было похоже на Марику. Глеб пристальнее взглянул на паренька. Кто знает, насколько правдиво то, что ему мерещится? «Часто его видения сбываются», — тихонько шепнула проснувшаяся в душе надежда.
С Глеба, как по волшебству, спало оцепенение. Прошка поразился произошедшей в нем перемене. Только что он был безвольным и потерянным, а теперь в его глазах горела решимость, точно позади не было бессонной ночи, полной волнений и тревог.
— Если ты прав, то в кузне должен быть погреб, где она могла спрятаться, или подземный ход. Я снаряжу людей. Мы должны разобрать завалы и найти ее, — сказал Глеб.
Пепелище еще не успело остыть. От недавно потухших головешек исходило тепло. Кроткое и согревающее, оно было даже желанным в ноябрьской промозглости. Люди принялись разгребать головешки. Глеб не гнушался тяжелой работы и вместе с простолюдинами растаскивал обуглившиеся кирпичи и обгоревшие балки.
Скоро затянул заунывный мелкий дождь. Морось водяной пылью повисла над землей, окутав ее серым влажным саваном. Она окончательно остудила угли, оставшиеся от кузни. Вместе с тем угасла и надежда на то, что девочку обнаружат живой.
Под грудой пепла отыскали разбитый кувшин с золотом. Люди суеверно сторонились находки. Не нашлось ни одного смельчака, кто решился бы притронуться к проклятому металлу. Заметив замешательство слуг, Глеб, не колеблясь, поднял несколько монет. Он не страшился заклятого клада, ведь Марика не побоялась достать его из-под земли. «И поплатилась за это», — мелькнуло в глубине сознания.
Неужели бездушный, желтый металл стоил того, чтобы рисковать из-за него жизнью? Глебу вспомнился Лунный рыцарь. Вот кто познал, что золото и деньги сами по себе ничего не значат. Вся их ценность лишь в головах людей. Для того, чтобы это осознать, рыцарю из легенды пришлось пройти через тяжелое испытание и распроститься с земной жизнью. Но Марика никогда не придавала значения деньгам и роскоши. Зачем только она взялась выкапывать этот злосчастный клад!
В памяти всплыло, как однажды девочка бросила все, чтобы прийти на помощь к нему, незнакомому мальчишке. Уж так она была устроена, что забывала о себе ради других. И тут словно кто-то подсказал ему, что надо делать. Он приказал собрать золото.
— Монеты пойдут на строительство часовни, чтобы путники больше не обходили здешние края стороной. Пусть люди приходят сюда поклониться бескорыстию тех, кто, не думая о себе, помогает другим, — сказал Глеб.
— Верь, что я жива. Когда-нибудь я вернусь, — прошептала Марика.
Ее глаза блестели от выступивших слез. Она прощалась с Глебом, но знала, что придет время и они снова увидятся. А пока она будет посылать ему весточки через магический кристалл. Он скоро утешится, ведь ему предстоит многому научиться, чтобы сделать своих подданных счастливыми. А ее ждала своя судьба, та, к которой она стремилась всю жизнь.
Азар наблюдал за девочкой, и в нем все сильнее вскипала ненависть. Он задыхался от тяжести висящего у него на груди амулета, как будто это был не камешек, а мельничный жернов.
Мальчик сорвал с себя оберег и швырнул его прямо в магический кристалл.
— Возьми свой проклятый камень и убирайся с ним прочь! Навсегда! — воскликнул он.
Хрустальный кристалл издал мелодичный звон и, словно был сделан из жидкого стекла, поглотил амулет. В том месте, куда он попал, образовалась крутящаяся воронка, из которой вырвался вихрь.
Марику подхватило и завертело в невидимом потоке. Она перестала понимать, где верх и где низ. Смерч уносил ее в неведомую даль. Девочку окутала плотная мгла.
Оставшиеся от кузни руины разобрали по кирпичикам. Люди обыскали каждую пядь земли под завалами, не найдя ни погреба, где можно было спрятаться от огня, ни потайного хода. Продолжать раскопки дальше не имело смысла. Настроение людей изменилось. Сочувствие, которое они испытывали вначале, сменилось молчаливым протестом.
Промокшие и вконец уставшие, они топтались под дождем, ожидая разрешения вернуться к теплу домашнего очага. Несмотря на неудачу, в душе у Глеба теплилась надежда, что Марика жива, но здравый смысл подсказывал, что держать здесь людей дольше бессмысленно и неразумно.
Он нехотя скомандовал возвращаться.
Перепачканная золой и грязью кавалькада готова была покинуть пепелище, когда Прошка указал на место чуть поодаль от кузни и срывающимся от волнения голосом сказал:
— Туточки надо копать.
В толпе поднялся недовольный ропот. Глеб поднял руку, требуя внимания, и звонким голосом произнес:
— Я никого не принуждаю оставаться. Поезжайте в город.
Юноша спешился и решительно взялся за лопату. Подстегнутые его решимостью, люди тоже принялись за работу.
— Нашел! Тут подземный ход! — закричал вдруг конюх герцогини Агнессы. Сбежавшись на его крик, все увидели тоннель, кое-где заваленный землей. Глеб рвался сам обследовать лаз, но его отстранили. Один из мужиков взял фонарь и спустился вниз.
Время словно замедлило свой ход. Стоящие наверху с замиранием сердца ждали возвращения разведчика. Он появился не один, а с девочкой. Она была без сознания. Тоненькая ручка свисала безжизненной плетью, голова запрокинута. Глеб подскочил к Марике и приник ухом к ее груди.
Сначала он ничего не услышал, но вдруг сердце стукнуло раз, другой.
— Жива! — выдохнул он.
Усталые лица людей озарили улыбки.
— Ура! — крикнул кто-то, и другие голоса подхватили победный клич.
Веки девочки дрогнули, и она открыла глаза.
— А где остров? — пролепетала она, увидев склонившиеся над ней лица.
— Какой остров? — спросил Глеб. Глаза Марики остановились на Глебе,
потом на Прошке. Она наморщила лоб, будто силилась что-то припомнить, а потом едва слышно произнесла:
— Мне приснился остров. Там мой дом.
— Теперь тебе будут сниться только хорошие сны, — пообещал Глеб.
Все приняли слова Марики за бред. Мало ли что привидится ребенку после стольких переживаний. Люди были счастливы, что всё закончилось хорошо. Никто и не подозревал, что история никогда не кончается, а хрупкая, чумазая девочка — на самом деле могущественная ВОЛШЕБНИЦА С ОСТРОВА ГРОЗ.
