Ая эН - Библия в СМСках
– Ага, щаз, уже поверил! Если обрежу и в кашу, то зачем уносить с кухни?
– Пф! Ну я ж не тут буду кашу варить!
– А где же?
– Пошли покажу, если интересно.
Они пошли. Для варки собачьей еды и прочих грязных работ было отведено отдельное чистое помещение. На плите стояла гигантских размеров кастрюля со следами многочисленных побегов овсянок-перловок. Ого!
– А ты Лорду увидишь – поймешь, зачем такие размерчики! И потом, глупо ведь варить на один раз.
В углу притулились к стене несколько мешков каких-то круп, один из мешков оказался початым. Впрочем, и коробки с фирменными собачьими кормами и добавками тут тоже водились. В углу деликатно гудел трехкамерный холодильник.
– Надо же, какое совпадение, – рассмеялся Салим. – Мало того, что наших обеих бабушек Верами зовут, они еще и холодильники ухитрились одинаково на разных этажах поставить!
– В смысле?
– В смысле у моей бабушки холодильник стоит не на кухне, а на другом этаже. И у твоей тоже. Только у моей бабушки к холодильнику нужно подняться на один этаж, а у твоей – спустится на пол-этажа!
– У вас холодильник для собаки стоит на втором этаже? – удивилась Ева.
Это холодильник… специально для собаки?! Салим не нашелся, что ответить. У него получилось что-то вроде:
– Аумн… Слушай, а вот тут дома никого нет. А кто бы кормил собаку, если бы ты не приехала?
– Если бы я не смогла приехать, я бы… позвонила Инне, или Алле, или нашим соседям в крайнем случае. Еще есть специальная служба. Мы ею не пользовались никогда, но кто мешает? А вообще-то один разгрузочный день пошел бы псине на пользу. Подумаешь – денек не поесть!
– А не пить?
– А у нее поилка с автонаполнением. Эй, ты что, собаководом к Вигнате решил устроиться?
Ева, пока отвечала на вопросы, успела включить под кастрюлей электроплиту и налить в нее несколько кувшинов воды из-под крана, расположенного тут же.
– Я наверх пойду, там Стас один, – сказал Салим.
– А я тоже иду. Пока еще тут это корыто разогреется!
Ева впервые оставалась в бабушкином доме одна, то есть не одна, а одна-без-взрослых, за хозяйку. Впервые сама собиралась готовить еду Лорде. Но после недавно лихо прокрученного похищения незнакомого ребенка из клиники ей не то что море по колено, океан был по щиколотку. Хозяйка так хозяйка. Все равно этот дом считай что ее собственность. Не отойдет ведь он постороннему никому, в самом деле! Максудом не нужен, сестренки из Америки сюда не прилетят, значит, она – единственная наследница. Будет тут тусняки устраивать. Вот бы тут забацать крутой Хеллоуин для всего класса! Ужин при свечах, а свечи – в тыквах, и всякое такое… Увы, с Вигнатей это невозможно.
– Предлагаю пообедать, а потом позвонить твоей бабушке насчет Стаса.
– Ага. Сначала надо попробовать накормить ребенка. Он почти ничего не ел до больницы. А как сейчас – не знаю. Вряд ли они его вылечили.
– Это точно. Он у вас такой страшненький, тощий… Но очень славный!
Салим только фыркнул: слишком уж поспешно и слишком уж вдогонку
было это «славный».
– А хочешь сначала на Лорду посмотреть?
– Хочу.
…Стасик ждал-ждал брата и незаметно стал потихоньку путешествовать по кухне, пока ждал. Он сразу понял, что это кухня. Солнышкина кухня. Сначала в машине он думал, что они едут домой. Не домой к бабушке, а домой к маме. А потом догадался, что они едут к солнышку. Наверное, мама еще болеет в больнице. Теперь Стас знал, как это – болеть в больнице. Это на много-много-много-много дней, а иногда и навсегда. Стас провел в больнице всего пару суток, но уже знал, что некоторые лежат там по полгода. Мама болеет в больнице, и домой к маме нельзя. А раз не домой к маме, то все равно куда. Стасу было на самом деле почти все равно. Свой мамин дом стал уже забываться. Даже лагерь помнился лучше. В лагере было хорошо, хотя и очень жарко. Там у него в животе еще не было чевяка. Вот бы они опять поехали в лагерь!
Середину кухни занимал стол на двух массивных ножках. Стас обошел вокруг стола. Большой стол! Как остров из мультика.
Раз домой и в лагерь нельзя, то тут тоже хорошо. Главное – тут ему не будут делать уколы, особенно такие страшные, со шлангом-чевяком в руку.
Мало того, что один чевяк уже сидел в нем, эти врачи еще в руку ему хотели второго добавить. Но Стас в больнице ни на секунду не отводил глаза от шланга. Следил. И им не удалось обмануть его!
Кухня была со всех сторон… ровная. Если бы Стас знал слово «квадратная», он бы сказал: квадратная. Но он такого слова не знал. И кухня была ровная. Стас присел и еще раз посчитал ножки: раз-два. И все, больше ножек не было. Стол был целиком, а ножек у него наполовину не было. Интересно. Стас встал и посмотрел на стол. На столе стояла такая как бы миска. С цветами. Наверное, Солнышко их кушает. Вместо груш. Если бы Солнышко ела груши, на столе были бы груши. А цветы стояли бы в вазе. Цветы должны стоять в вазе. Их нельзя есть. Но Солнышку, наверное, можно.
Стас еще раз присел, чтобы разглядеть столовые ножки. Каждая ножка была похожа на толстое дерево. Внизу – корни-лапы. Вверху– ветки-крыш-ка.
– Где он?!
– Стасик!!! Ста-ас, ау!
Салим оббежал кухню по часовой стрелке, а Ева против. За креслом нет, за холодильником нет, за шторкой на окне нет, за…
– А, вот ты где сидишь! Что ты тут делаешь? А ну вылазь давай!
– У тебя тут домик, да?
Ребенок вылезать не собирался. Сидел диким зверьком. Потом вдруг взял и показал два пальца – указательный и средний. «Хорошо, что не один показал, а то с идиота сталось бы!» – со злостью подумал Салим. У него сводило живот от голода. С утра он съел один бублик – и все. И бублик, зараза, оказался такой свежий и ароматный, что только подхлестнул аппетит. Потом из-за Стаса и от волнения он забыл про еду, а сейчас опять вспомнил.
– Это он показывает, что – победа! – догадалась Ева. – Победа, да, Стасик?
Она засмеялась и тоже показала два пальца:
– Виват! Ага?
Но Стасик задумался, потом отрицательно покачал головой, потом открыл рот и посидел так немного с открытым ртом, сосредотачиваясь, а потом вдруг отчетливо сказал:
– Два!
– Заговорил! – обалдел Салим. – Он опять заговорил!
– Тихо, не спугни! – цыкнула на него Ева и засветилась в сторону Стасика: – Два! Конечно. А чего два?
Стас молчал.
– Что два?
– Сто-ол… Ножки. Два.
– Аааа!!! Ты хочешь сказать, что у стола две ножки! Молодец! Точно! У этого стола две ножки.
И Ева полезла под свисающую почти до пола розовую скатерть с синими розами. А Салим почувствовал, что его раздражает тут все. И то, что розы на скатерти синие. И то, что для каждой собаки – свой холодильник. И то, что брат стал разговаривать первым не с ним, а с этой самоуверенной противной девчонкой. И особенно то, что девчонка эта вовсе не противная, а со всех сторон суперная…
Салим сделал шаг в сторону и посмотрел в окно, отодвинув занавеску. За окном был осенний сад с неправдоподобно зеленой, летней травой. У них ни у кого в Осечках, да и во всем Краснодарском крае, наверное, этим жутким жарким летом не было такой травы, все выгорело под палящим солнцем до сухих жалких волосин. А ведь тут, в Московской области было еще хуже, сплошные пожары.
– Ни фига у вас трава растет!
– Что? – Ева вылезла из-под стола вся растрепанная и раскрасневшаяся, сдула со лба рыжую прядку. – А, трава! Да, ты прав, ее косить пора, но я этим заниматься не буду, однозначно!
– Ты умеешь косить траву? – с уважением и недоверием уточнил Салим.
– Пф! А что там уметь-то, три кнопки с половиной… Ладно, всё! Давай звони своей бабушке, а мы со Стасиком пока на стол накроем. Накроем на стол?
Последний вопрос предназначался Стасу. Стас кивнул.
– Нак-о-о-ем.
– Тогда пошли искать в холодильнике всё самое вкусное! Ты что вкусное любишь?
– Знаете что, я, пожалуй, выйду во двор звонить бабушке! – заявил Салим. – А то вы тут слишком громко болтаете…
После еды (Стаса удалось накормить ванильным пудингом с ложки, а волшебный чай с волшебным молоком он выпил сам, потому что иначе волшебное печенье не подействовало бы) Ева заявила:
– Ну, теперь – купаться! После больницы обязательно надо выкупаться и надеть все чистое.
– Мне бы тоже под душ, – попросил Салим. – Если можно…
– Раз под душ, то иди наверх, к спальням. А я Стасика тут в ванне выкупаю. Как ты думаешь, он джакузи не испугается?
– Думаю, лучше не рисковать. А ты мне полотенце дашь?
– Да ты сам найдешь, там в шкафчике стопка.
Салим ушел наверх.
Ева открыла кран, проверила воду, критически оглядела Стаса, который в это время с любопытством оглядывал ванную, и спросила:
– Ты много пены любишь?
Стас слегка пожал двумя плечами сразу, и Ева не поняла: то ли ему все равно, то ли он никогда в пене не купался, то ли это он испугался и потому повел плечами.
– Ладно, – сказала Ева. – Давай так. Пустим самую капельку пены, чисто чтобы вымыться, а потом уже будем играть. Ты любишь играть в ванне?
