Последний Кот в сапогах.Повесть о дружбе и спасении в блокадном городе - Ольга Владимировна Батлер
А на третью ночь вся квартира просыпалась от страшного грохота. «Медный таз упал, судя по звуку… И тарелки только что разбились. Эх! Надо было их убрать. Ведь Лида предупреждала, — думали соседи, ворочаясь с боку на бок. — Ну да ладно. Главное, что охота началась!». Придя утром на кухню, они и радовались, и хватались за головы, потому что там все было перевернуто, а на полу среди осколков посуды валялись задушенные крысы.
— Вот это кот!
Городу были нужны сотни, тысячи таких же ловких охотников. Говорят, что именно в то время из Ярославля в Ленинград привезли целых четыре вагона кошек. Слух об их скором прибытии разнесся среди ленинградцев, и они пришли встречать этот необыкновенный поезд. Когда были открыты вагоны, перепуганные барсики и мурки стали выпрыгивать из них и разбегаться во все стороны. Но большинство доверчиво пошли на руки к людям. Счастливым и богатым становился тот, кому удавалось принести домой кошку.
Вскоре эта кошачья армия в шкурках красивого дымчатого цвета сильно потеснила крыс и спасла город от эпидемии. Но ярославские кошки понесли большие потери. Случалось, что крысы стаями набрасывались на них и даже загрызали.
Тогда на подмогу ярославским прислали еще пять тысяч новобранцев. Это были привыкшие к холодам сибирские коты с суровыми мордами, в широких шерстяных штанишках и с теплыми мохнатыми жабо на грудках. У многих в Сибири остались хозяева, которые со слезами на глазах провожали своих любимцев, зная, что вряд ли увидят их снова. Но помочь Ленинграду было необходимо, и сибиряки окончательно избавили его от нашествия крыс.
Возможно, это просто красивая легенда, в которую всем захотелось поверить. Главное остается правдой: Ленинград снова стал городом кошек, их милые хвостатые силуэты вернулись на его ржавые крыши и тихие набережные. Новые мурки казались даже красивее прежних. Хотя и прежних невозможно было забыть: они до конца послужили людям.
Рыжий снова пропадал, чтобы нагуляться с кошками и подраться с котами. Однажды утром Таня увидела на полу кровавые отпечатки лап. Они вели в угол. Там лежал и тяжело дышал ее кот. Таня испуганно ощупала его: вроде целый, только морда и ухо разодраны. На спине не было ни единой царапины. Значит, Рыжик сражался с соперниками храбро, не удирал от чужих когтей.
Он привел к Смирновым свою подружку. Серая кошечка стеснительно прокралась бочком, чтобы спрятаться за креслом. Немного осмелев, высунула свою красивую мордашку, но заметила, что на нее с любопытством смотрят, и опять смутилась, зажмурила изумрудные глаза. Ни дать ни взять невеста на смотринах.
У коренного ленинградца Рыжика и дымчатой Муськи родились котята. Все они были разноцветными, и у каждого почти сразу проявился характер. Когда Муська впервые вывела их погреться на солнышке, люди встретили это семейство улыбками. Улыбались и любители кошек, и те, кто прежде был к кошкам равнодушен, и даже те, кто говорил, что недолюбливает их.
Вроде бы такая простая картинка: подумаешь, кошка с котятами. Но она означала самое важное: жизнь, скорую победу, конец войны. За котятами еще до их рождения выстроилась очередь из соседей. Многие мечтали стать хозяевами сыночка или дочки от крысолова Рыжика.
А он после войны снова стал миролюбивым котом, его характер смягчился. У него появлялись новые подружки, они рожали котят, потомство Рыжика становилось все многочисленнее. И он понемногу старел. Таня поняла это неожиданно, когда разглядывала спящего кота. Он спал с таким усталым видом. Его щеки выглядели обвисшими, шерстка вокруг глаз поредевшей. И вдруг стали заметными морщинки на морде. Оказывается, у кошек они тоже появляются.
Рыжик жил долго. Говорят, что возраст восемнадцатилетнего кота равен восьмидесяти годам у человека. Тане не исполнилось и тридцати, у нее все еще было впереди, а Рыжик уже сделался стариком. Ничего не поделаешь, так устроен мир: хозяева посвящают своим любимцам часть жизни, а те отдают им всю свою жизнь.
В последние годы Смирновы обихаживали Рыжика, кормили его только протертой едой. Он уже не мог запрыгнуть на свой любимый подоконник и полку, поэтому Таня с мамой ставили лавочки, стульчики, коробки, чтобы он поднимался по ним. Вечером они клали кота в кресло, и он там спал, не просыпаясь, до звонка будильника.
Как все старики, Рыжик капризничал из-за плохого самочувствия. Случалось, что отказывался от еды, разбрасывал корм. Или даже делал лужу на полу. По выражению его глаз было видно: он очень переживает из-за своей немощи. Рад бы не допустить оплошность, да тело больше не слушается.
Обычно кошки перед смертью прячутся в укромный уголок, подальше от людей. Но Рыжик попросился на руки к Тане и не хотел уходить с ее колен, хотя обычно так подолгу не ласкался.
Ему было очень плохо. Она гладила его, и он начал тихо мурлыкать, произнося свои прощальные слова. Мол, не плачь, хозяйка. Мы хорошо вместе пожили, много всякого повидали. Благодарю тебя за то, что подобрала меня котенком во дворе, что не дала никому в обиду и жизнь мне сохранила. Люблю тебя…
— Я похоронила Рыжика рядом с мамой и воткнула табличку — «Р. П. Смирнов», чтобы никто не догадался о коте. На могильном камне высечены имена мамы и папы. Может, поисковики с Синявинских высот найдут когда-нибудь останки твоего прадедушки. Пока что я положила в могилу любимый папин галстук. И сама туда скоро лягу. Да…
Иногда Рыжик мне снится. Довольный, играет на каких-то цветущих лужайках, словно попал в очень хорошее место. Что ж, если это так, то он заслужил любовь, которую ему там дарят.
После него у меня были еще кошки, но ни одна не умела так смотреть в глаза, прямо в душу заглядывая, и так обнимать за шею, с нежностью кладя голову на мое плечо. Эта дружба была из ряда вон, навсегда. Вот такие дела,
