Юрий Ермолаев - Можете нас поздравить!
Оглядев расположение разведки, Алик полез в карман и достал милицейский свисток.
— Держи, — сказал он Свете, — в случае чего я выхвачу револьвер и открою огонь, а ты изо всех сил свисти.
— Хорошо, — кивнула головой Света и решилась сказать Алику про орунзаков: — Ты не волнуйся так, орунзаки…
— До шестнадцати часов осталось три минуты, — перебил её Алик, посмотрев на часы и свирепо прошипел: — Отставить всякие разговоры и хождения!
— Да ты послушай, — попросила Света. — Я совсем тихо объясню тебе…
— Приказ командира — закон! — рявкнул Алик. — Молчи!
«Ну и замолчу, а ты ничего знать не будешь, тебе же хуже», — обиделась Света и отвернулась.
Алик заметил это и шепнул примиряюще:
— В разведке нельзя ссориться. Надо сохранять конспирацию. Нас же могут услышать. В крайнем случае, объясняйся жестами.
Посидев немного молча, Света подвернула обшлаг у своего платья и, дотронувшись до Алькиного плеча, указала ему пальцем на кисть левой руки.
Алик понял и подставил ей под нос руку с часами: без одной минуты четыре.
— Сейчас придут… — одними губами прошептала Света. — Им нельзя опаздывать.
Но в четыре часа и в пять минут пятого орунзаки не появились. Алик подозрительно посмотрел на Свету: уж не разыгрывает ли она его? Что-то на новом месте она стала не в меру бойкой.
— Вот тебе и шестнадцать ноль-ноль, — подождав ещё немного, презрительно фыркнул Алик и встал. — Пошли, никто сюда не придёт. — Но тут же мгновенно пригнулся.
Послышались чьи-то приближающиеся к домику шаги. Потом несколько пар ног прошлёпало по деревянному крыльцу. Скрипнула дверь, и шарканье ботинок раздалось уже в домике.
В слуховое окно ничего не было видно. Орунзаки подходили с другой стороны. Света и Алик одновременно бросились к щели и звонко стукнулись лбами.
— Ой! — забыв всякую осторожность, вскрикнул Алик.
— Что случилось? — спросил кто-то в дверях домика громким мужским голосом.
— Тут в ступеньке гвоздь, я чуть не упал из-за него, — ответил из сеней другой, хриплый голос.
— Ну вот какой он, смотрите, — сказал первый вошедший, — оштукатуренный, с дранкой.
— Это мне раз плюнуть, — усмехнулся хриплый. — Хотите, сейчас подъеду и в момент развалю?
— С утра займёшься, — сказал первый голос. — Сейчас ты нам на объекте нужен.
Послышались удаляющиеся шаги, и голоса смолкли.
— Строители приходили, завтра этот домик снесут, — вздохнула Света.
— Строители! — рассердился Алик. — А где же твои бандиты?
Только он это произнёс, как по чердаку пробежала чья-то тень, а снизу у домика послышался шёпот.
— Слышали? Завтра наш штаб сломают.
— Надо искать другое место.
— Последнее совещание в тайном убежище! — Эти слова были произнесены уже в домике.
Света подтолкнула Алика, чтобы посмотреть на кого-нибудь из говорящих, но, кроме края стола, устроенного ею же из досок и двух столбушков, ничего не увидела. Щель оказалась мала. Если бы в неё смотрела одна Света, было бы ещё ничего, а то больше половины занимал Алик. Ей достался совсем крохотный краешек. Под правым глазом Светы так и маячила Алькина пилотка.
И вдруг в этом крохотном кусочке щели Света увидела чей-то большущий чёрный башмак, залепленный грязью.
«Мишар», — пронеслось у неё в голове.
— Наверно, этот башмак атамана шайки, — прошептал ей Алик, — кроме него, в домике одни малолетние преступники.
— Дай-ка мне посмотреть на него, — чуть слышно проговорила Света и подтолкнула Алика.
Но все равно, кроме ботинка, она увидела только синие брюки.
Света нагнулась низко-низко к щели, но тут Мишар перешёл на другое место, и его совсем не стало видно. Света и Алик услышали приглушённый голос:
— Внимание! Секретный сбор орунзаков объявляю открытым. Никаких посторонних разговоров. Нас и так задержали строители. Сейчас 16 часов 17 минут. Кто хочет сказать о Свете Моховой? Я думаю, с ней пора кончать.
Алик посмотрел на Свету и побледнел. А Света даже в лице не изменилась.
«Не понимает, что это значит «кончать», — решил Алик. — До чего ж девчонки легкомысленные!»
— Можно мне, Мишар-младший, — сказал кто-то из угла домика.
— Говори, орунзак Чуткое ухо, — разрешил командир, и в щели мелькнула его большая рука.
— По-моему, всё ясно, — начал орунзак Чуткое ухо голосом Вити Пухова. — Света показала себя хорошо. Мы должны принять её в орунзаки.
— Не рано ли? — возразил Мишар-младший.
— Ты что?! — удивился орунзак Чуткое ухо. — Сам же говорил: выполнит она главное приказание — всё в порядке будет.
— Насчёт задания «сидеть в темноте» мы переборщили, — сказал главный орунзак. — Мы могли так напугать Мохову, что всё дело испортили бы. Тем более, тогда она ещё не совсем поправилась.
И тут Света так и застыла над щелью с открытым ртом. Она узнала Мишара по голосу. Ну да, конечно, это он! Их вожатый. И как она раньше не догадалась. Мишар — это же Миша Ратников. Прибавил он к своему имени букву от фамилии. Вот и получился Мишар.
— Очень подозрительно ведут себя эти ребята, — отрываясь от щели, прошептал Алик, — наверно, все опытные бандиты, раз задания в темноте выполняют. — И он предупредил Свету: — Если они на чердак полезут, я через окно удеру.
— Да не бойся ты их, — улыбнулась Света и сказала шёпотом: — Это не бандиты, а мои одноклассники. И вожатый наш.
От изумления у Алика глаза на лоб полезли. Он даже сразу ничего не сумел ответить Свете.
— А… не врёшь? — переварив услышанное, спросил он.
— Вот ещё! — махнула головой Света и попросила Алика: — Послушай, что дальше будет.
— Очень нужно! — вдруг разозлился он. — Я пришёл разоблачать бандитов, а не любоваться мелюзгой. Больше мне здесь делать нечего! — Алик погрозил Свете кулаком и рванулся к слуховому окну.
В тот же момент лежащая на самом верху баррикады треногая табуретка сорвалась и с грохотом покатилась вниз. За ней устремилась обломанная книжная полка и разбитая медная люстра. Очевидно, разгневанный Алик задел их.
— Тревога! — крикнул внизу главный орунзак Мишар-младший. — Оцепить дом, осмотреть помещение! — И он первый бросился на чердак.
В плену у орунзаков
Пленных связали той самой верёвкой, которую принесла Света и по которой пытался спуститься через слуховое окно Алик.
Посадили их на устроенную Светой скамью. Вот уж чего она никак не ожидала!
— Учиним допрос! — сказал председатель Колька и тут же предложил: — Только сначала назначим общественного обвинителя.
— И двух заседателей, — добавила со знанием дела Зоя Дергачёва. — У меня маму народным заседателем выбрали.
Алик застучал ногой об пол, выражая этим своё нетерпение.
Орунзаки не обратили на него никакого внимания. Они совещались.
— Пленные, встать! — гаркнул через несколько секунд председатель Колька и скорчил просто зверскую физиономию.
Алик и Света моментально вскочили. Гаврилка с Витей взяли освободившуюся скамейку и перетащили её к окну. На скамейку тотчас сел Колька Колпаков, дав этим понять, что его выбрали общественным обвинителем. Наташа-Синеглазка и Зоя сели рядом с ним по обе стороны. Их Колька назначил народными заседателями. А Гаврилка с Витей подошли к входной двери и на всякий случай выстроились там на страже.
— Развяжите руки, — потребовал Алик, — у меня палец онемел.
— Ничего, потерпишь, — сказал общественный обвинитель и многозначительно добавил: — Немного осталось.
— Считанные минуты, — уточнил с приятной улыбкой Витя Пухов.
Алик покосился в его сторону одним глазом и присмирел.
— Допрос начинается, — провозгласил Колька и для большей солидности стукнул три раза кулаком по столу так сильно, что с доски даже свалился глиняный черепок.
Синеглазка достала из-за пазухи листок бумаги, разгладила его ладонью и приготовилась записывать. Она была ещё и секретарём общественного обвинителя.
— Кто вы такой? — спросил очень вежливо и как можно медленнее председатель Колька, обращаясь к Алику.
Алик замялся.
— Это мой товарищ, Алик Футликов. Он приехал к нам в гости со старой квартиры, — поспешила выручить его Света.
— Вам слова ещё не дали, — так же вежливо прервал её Колька, после чего он снова обратился к Алику: — Как вы очутились на чердаке?
— Меня позвала Света.
— Вы подтверждаете это? — спросил Свету общественный обвинитель Колька Колпаков.
— Подтверждаю, — сказала она и попросила: — Дайте я всё расскажу. Он не в курсе. Это я всё устроила.
— Разговорчики! — гаркнул общественный обвинитель. — Пленники не имеют права голоса.
