Наталья Евдокимова - Боруэлла
– По какому вопросу пожаловали? – важно спросила Элька. – Предупреждаю, через несколько минут эта гвардия осмелеет и двинется обратно. Меня спасать.
– От жуткого монстра? – язвительно сказал Борька. – Что тут вообще творится?
– Неважно. Я вам всё потом сама расскажу, сейчас нет времени. – Элька подняла указательный палец вверх. – Они вернутся! Выкладывайте, в конце концов, не просто так же вы пришли.
Борька скрестил руки на груди и осуждающе посмотрел на Боруэллу.
– Ну ладно, – смягчила тон Элька и почему-то надулась. – Допустим, мне интересно, что у вас происходит. Ну?
Борька с Петькой переглянулись, вместе вздохнули… и начали наперебой рассказывать. Борька преимущественно говорил о Тетради, Петька зачем-то расхваливал толковый словарь мира, в котором было-то всего несколько записей. Внезапно Петька спохватился и перешёл к вопросу о Тетради. В это время Борька решил выяснить несколько вопросов по толковому словарю.
– Ещё бы несколько собеседников… – мечтательно сказала Элька.
Борька с Петькой замолчали.
– Чего? – недовольно сказал Борька.
Элька махнула рукой:
– Ничего-ничего, продолжайте.
– У нас всё, – сказал Петька.
– Как нам узнать продолжение Тетради? – требовательно спросил Борька.
Элька хитро улыбнулась:
– Меня тут дети научили одному фокусу…
– Дрессированная Элька, – не удержался Борька.
– Повторяю, – терпеливо сказала Элька. – Меня тут дети научили одному фокусу… Вот повтори свою просьбу!
Борька нехотя повторил.
– А волшебное сло-о-ово? – радостно протянула Элька.
Борька оторопел.
– Ахалай-махалай! – неожиданно выпалил Петька.
– Крибле-крабле! – обрадовался догадке Борька.
– Элькус-фиглюс! – с энтузиазмом продолжил Петька.
– Ёлочка, гори!
– Боруэлловопилкус!
– Мы хорошо просили? – наконец-то поинтересовался Борька.
– Куда уж лучше, – недовольно сказала Элька.
– А вообще-то, – снисходительно сказал Борька, – пожалуйста. Нам правда нужна твоя помощь. Сами мы здесь не справимся.
– Тоже мне экспериментаторы, – пробурчала Элька почти довольно. – Идите ищите автопортрет этого дедушки… или прадедушки. Автопортреты вообще всё запоминают, что с рисовавшим человеком связано. Поэтому не советую вам себя рисовать. Хотя… рисуйте, мне как-нибудь покажете… на досуге. Кстати, судя по намерениям детей, они уже подготовили план спасения. Я бы вам посоветовала…
– И тебе пока, Элька, – сказал Борька.
– Приходите ещё… – неожиданно попросила Элька. – Завтра и послезавтра никаких детей не будет…
– Мы придём.
Автопортрет
Борька потянулся за очередной конфетой. Петька, вовсю уплетавший вишнёвое варенье, укоризненно посмотрел на него. Борька выпятил нижнюю губу и уверенно потянулся к вазочке снова. Внезапно Петька не очень сильно, но многозначительно хлопнул Борьку по руке. Борька надулся и скрестил руки на груди.
– Пусть мальчик кушает на здоровье, – заступилась за Борьку бабушка. – Пусть сил набирается.
– Сил не надо, – заверил Петька. – Пусть лучше ума набирается. Это ему нужнее.
Борька погрозил кулаком, в котором уже была зажата конфета. Петька приторно улыбнулся.
Из соседней комнаты с кипой бумаг в руках вышел Виктор – тот самый человек, который дал мальчишкам Тетрадь. Он бережно положил бумаги на ковёр и с сомнением посмотрел на них.
– Всё это я нашёл на чердаке вместе с тетрадью. Но есть ли здесь автопортрет… – сказал он задумчиво и почесал затылок.
– А если самим нарисовать? – загорелся вдруг Петька.
Борька постучал кулаком, в котором всё так же была зажата конфета, по голове.
Петька развёл руками:
– Да я просто предложил, нет так нет… Хотя прислушиваться к мнению пожирателя конфет недостойно…
– Вот что, ребята, – оборвал его Виктор. – Давайте-ка приземляйтесь сюда, будем искать вместе.
– Витя, пусть мальчики чаёк попьют сначала, – возразила бабушка. – Не торопи их.
Петька моментально перебрался на пол. Борька нехотя последовал его примеру. Бабушка пыталась возразить, но Петька мотивировал свой отказ тем, что трёх чашек вполне достаточно.
– Кстати, как вам Тетрадь? – поинтересовался Виктор.
Мальчики заулыбались и… замолчали. Собственно, никто из них не был критиком. А говорить о том, что им очень понравилось, что, честное слово, очень, это так здорово, – не хотелось. Говорить о том, что странный и тихий мальчик Ясик напоминает им буйную рыжую девчонку Боруэллу, не хотелось тоже. И о догадках, от которых становилось немного не по себе, – что всё так и было на самом деле. И о мечтах о своих мирах и пространствах…
– Так как? – снова спросил Виктор.
– Ну мы же пришли за продолжением, – серьёзно ответил Борька.
Какое-то время все молча слушали, как тикают большие старые часы. Бабушка, которая немного прислушивалась к разговору, спохватилась и стала убирать со стола. Петька, скрестив по-турецки ноги и подперев кулаком подбородок, свободной рукой молча перекладывал бумаги.
– А вашего прадедушку действительно звали Артёмом? – невнятно пробубнил Петька. Собственно, он в этом и не сомневался, но надо же было прервать непонятную паузу…
Виктор покачал головой. Петька посмотрел на него, недоверчиво сморщив нос и прищурившись.
– Прадедушку, – слегка поучительно сказал Виктор, – звали Ярославом. Собственно, все называли его Ясиком.
И снова стало слышно, как тикают часы. Спокойно, размеренно и, похоже, безразлично…
– Вот это да… – прошептал Борька, и, оглядываясь на бабушку, осторожно спросил:
– А он давно… умер?
– Он не умер, – сказал Виктор. Глаза мальчишек округлились. – Вернее, мы не знаем, что с ним случилось. Он прожил до восьмидесяти трёх лет, а потом пропал без вести.
– В войну, наверное… – понимающе кивнул Петька.
– Да нет, – возразил Виктор. – Много позже. Говорили, в последние дни к нему приходил какой-то мальчик…
– Вы нам сказки рассказываете! – недоверчиво воскликнул Петька.
– С такими вещами не шутят, – категорично сказал Виктор. – Давайте уже бумаги перебирать, что ли.
Автопортрета среди бумаг, фотографий и документов не оказалось. После того, как всё было просмотрено в третий раз, Виктор сказал с досадой:
– Похоже, ничего мы не найдём.
Борька его не слушал. Он продолжал заворожённо прислушиваться, как тикают настенные часы. И сам не заметил, как звуки сначала изменились, а после сложились в слова. «Знаю, знаю, знаю… Могу рассказать» – шептали часы.
– Я думаю, нам не нужен автопортрет, – решительно сказал Борька. – Можно мы будем приходить и работать в этой комнате?
– Уже не нужен? – оживился Петька. – Это ещё почему?
Борька задумался. В самом деле не говорить же взрослым, что они придут слушать настенные часы! Они и так достаточно долго, запинаясь, пытались объяснить, зачем им нужен автопортрет… И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Петька не догадался загадочным голосом заявить, что «мы не хотели говорить, но вообще-то это тайна». Борька хмуро глянул на Петьку, тяжело вздохнул и сказал Виктору:
– Нужно изучить всё, что связано с вашим прадедушкой. Внимательно просмотреть все бумаги, кое-что переписать. На это нужно время, а брать с собой их не хочется. Мало ли что!
– Ты уверен, что это поможет в поисках Тетради? – спросил Виктор.
Борька кивнул.
– Если можно, мы придём завтра, после уроков. Часа в три где-то.
– Да, да, приходите, – сказал Виктор. – Меня в это время не будет, но мама будет дома, так что…
– Напою, накормлю, обогрею! – весело заявила бабушка. – Пусть приходят.
– Что-то я не понял… – озабоченно сказал Петька по дороге домой.
– Конфет есть надо было больше, – важно заявил Борька.
Вечером, перед самым сном, Борька ни с того ни с сего решил позвонить Эльке. Случайно. Ну случайно подошёл к телефону, случайно набрал Анин номер. Элька была измученная (видимо, детьми) и сонная. Но Борьке обрадовалась и даже ни разу не вспомнила о «перепревращении» (может, и не вспомнит больше никогда, с надеждой подумал Борька).
И, наверное, так же случайно к телефону подошли Борькины мама и папа. По очереди говорили, смеялись вместе, и было Борьке почему-то так легко, как будто… как будто снова начались летние каникулы. И хотелось, чтобы так было всегда. И ещё хотелось летать – хотя бы во сне.
Тетради бывают разные
День был тихим. Повторять тренировки в школе пока что не хотелось. Применить необычные свойства пришлось только раз – когда Борьку вызвали к доске. Естественно, времена нынче пошли – не для выполнения домашних заданий! Петька быстро сообразил и стал подсказывать Борьке прямо на ухо. Борька повторял услышанное и благодарно подмигивал сразу двумя глазами.
Последнего урока не было: заболела учительница алгебры, а замены не нашли.
– Всё-таки надо было тренироваться осторожней, – сказал Борька по дороге. – Это она после вчерашнего отойти не может.
