Джин Уэбстер - Милый недруг
Но, Джуди, какая ужасная вещь! Помнишь, в прошлом году он поехал в психиатрическую лечебницу и оставался там десять дней, а я подняла из-за этого такой глупый шум? Он поехал на похороны своей жены! Она умерла там в лечебнице. Миссис Мак-Гурк все время знала об этом и отлично могла добавить такую подробность к числу прочих сообщений, но этого не сделала.
Он очень мягко рассказал мне всю историю своей покойной жены. Бедняга! Он годами жил в непрерывной тревоге, и я думаю, ее смерть для него – избавление. Он признался мне, что еще до свадьбы знал, как опасно на ней жениться, но ему казалось, что он, врач, сумеет справиться с этим – и она такая красивая! Ради нее он отказался от городской практики и переехал в деревню. А потом, после рождения девочки, ее нервная система окончательно расстроилась, и ему пришлось «убрать ее», как выражается миссис Мак-Гурк. Ребенку теперь шесть лет – прелестная девочка, но, судя по его словам, совершенно ненормальная. При ней постоянно находится сестра милосердия. Подумай только обо всей этой трагедии, нависшей над нашим терпеливым, бедным доктором – ведь он действительно терпелив, несмотря на то, что он самый нетерпеливый человек на свете!
Передай Джервису благодарность за письмо; он – прелесть! Вот будет хорошо, когда вы вернетесь сюда, и мы начнем проводить в жизнь наши планы! У меня такое чувство, что я весь прошлый год училась, и только теперь готова взяться за настоящее дело. Мы превратим Джона Грайера в самый чудесный сиротский приют на белом свете. Я так бесконечно счастлива от всех этих мыслей, что вскакиваю по утрам с постели, точно на рессорах, и весь день, что бы я ни делала, все у меня внутри поет.
Приют Джона Грайера шлет благословение двум самым лучшим своим друзьям.
Addio!
Салли.
Приют Джона Грайера,
суббота, половина 7-го утра.
Мой милый, милый недруг!
«Скоро, только не сейчас, будет радость и у нас». Скажите, Вы не удивились, когда проснулись сегодня утром и все вспомнили? Я – страшно. Целых две минуты я не могла понять, почему я так счастлива.
Еще не рассвело, но я уже совсем не хочу спать и должна хоть письменно поговорить с Вами. Пошлю это письмецо с первой заслуживающей доверия сироткой, и оно будет лежать на Вашем подносе рядом с утренней овсянкой.
А в четыре часа (ОЧЕНЬ ТОЧНО) я последую за ним. Как Вы думаете, перенесет ли миссис Мак-Гурк такой вопиющий скандал, если я просижу с вами два часа без охраняющей добродетель сиротки?
Я была вполне искренна, Робин, когда обещала не целовать Вам руку и не проливать слез на Ваше одеяло, но боюсь, что я сделала и то, и другое – а, может быть, и еще хуже. Я положительно не подозревала, как Вы мне дороги, пока не переступила порога Вашей комнаты и не увидела Вас, окруженного со всех сторон подушками, покрытого повязками и с опаленными волосами. Если я люблю Вас теперь, когда не меньше трети Вас – в гипсе и бинтах, можете себе представить, как я буду любить Вас, когда Вы будете весь – Вы!
Но, милый мой Робин, какой же Вы глупый! Как могло прийти мне в голову, что Вы меня любите, и уже так давно, когда Вы поступали совершенно ПО-ШОТЛАНДСКИ? Обычно подобное поведение не рассматривается, как признак любви. Если бы Вы мне хоть раз отдаленно намекнули о Ваших чувствах, Вы, может быть, избавили бы нас обоих от нескольких сердечных ран.
Но не будем оглядываться на прошлое; мы должны смотреть вперед и быть благодарными. Две самых счастливых вещи на свете будут нашими – ДРУЖЕСКИЙ брак и работа, которую мы любим.
Вчера, уйдя от Вас, я вернулась в приют, словно в тумане. Мне хотелось быть одной и думать, но вместо этого мне пришлось обедать с Бетси, Перси и миссис Ливермор (приглашенными заранее), а затем спуститься к детям. Они получили от миссис Ливермор массу новых граммофонных пластинок и заставили меня прослушать их. И, Робин, милый, Вам покажется смешным – последняя пластинка, которую они поставили, была «Джон Андерсон, мой друг», – и вдруг я разревелась! Мне пришлось схватить ближайшую сиротку, крепко прижать ее к себе и спрятать голову у нее на плече, чтобы никто не заметил моих слез.
Джон Андерсон, мой друг,Мы шли с тобою в гору,И столько славных днейМы видели в ту пору.Теперь мы под гору бредем,Не разнимая рук,И в землю ляжем мы вдвоем,Джон Андерсон, мой друг![57]
Сумеем ли и мы, когда состаримся, оглядываться без сожаления на те чудные дни, которые мы провели вместе? Так приятно заглядывать вперед и рисовать себе жизнь, полную труда, радости и ежедневных маленьких приключений, рука об руку с человеком, которого любишь. Я ничего не имею против того, чтобы состариться вместе с Вами, Робин. «Время – только река, в которой я ужу рыбу».
Я полюбила своих сироток потому, что они так нуждались во мне, и это и есть причина – по крайней мере, одна из причин – почему я полюбила Вас. Для меня Вы беспомощный ребенок, и раз Вы не желаете сами хоть как-то скрасить свою жизнь, придется взять это на себя.
Мы построим дом на холме у самого приюта. Что Вы скажете о желтой итальянской вилле – или, может быть, розовой? Во всяком случае, она не будет зеленой. И у нас не будет мансардной крыши. И у нас будет веселая большая гостиная, целиком состоящая из камина, окон, вида и отсутствия миссис Мак-Гурк. Бедная старушенция! Могу себе представить, как она разозлится и какой отвратительный состряпает вам обед, когда узнает эту новость!
Мы ей еще долго, долго не расскажем, да и вообще никому. Это слишком скандальная история, когда я только что расторгла помолвку. Вчера вечером я написала Джуди и с беспримерным самообладанием не обмолвилась ни единым словом о нашей тайне. Я сама становлюсь шотландкой.
Может быть, я сказала Вам неправду, Робин, что не знала, как сильно я Вас люблю. Мне кажется, я знала это уже в ночь пожара. Когда Вы были там, под пылающей крышей, и следующие полчаса, когда мы не были уверены, останетесь ли Вы в живых, я пережила так, что не передашь словами. Мне казалось, если Вы погибнете, я никогда не утешусь. Дать лучшему другу, который у меня был, уйти из жизни с такой уймой недоговоренностей – какой ужас! Я не могла дождаться минуты, когда мне позволят повидать Вас и высказать все, что я носила в себе пять месяцев. А потом, Вы ведь отдали строгий приказ не впускать меня, и это было ужасно больно. Как могла я подозревать, что на самом деле Вам хотелось видеть меня больше, чем всех остальных, и Вас удерживала лишь Ваша свирепая шотландская мораль? Вы прекрасный актер, Робин. Но, милый, если когда-нибудь в жизни у нас будет малейшее облачко недоразумения, давайте обещаем друг другу, что мы не будем скрывать его, будем ГОВОРИТЬ.
Вчера вечером, когда все ушли – рано, отмечаю с удовольствием, потому что цыплята живут теперь в доме, – я пошла к себе и окончила письмо к Джуди, а потом взглянула на телефон и меня охватил соблазн вызвать 505 и пожелать Вам спокойной ночи. Но я не посмела. Я все еще застенчива, как и приличествует невесте. И потому, чтобы хоть как-нибудь вознаградить себя, я вытащила Бернса и читала его целый час. Я заснула со всеми этими любовными песнями в голове, и вот теперь, на рассвете, пишу их Вам.
Прощайте, Робин милый, люблю вас всей душой.
Салли.
Примечания
1
Просто смешно! (фр.)
2
«Быть может, есть небо…» – строки из «Отмщения времени» Роберта Браунинга (1812-1889). Вместо слов «миленький сад» в подлиннике – «наша Земля».
3
Вкупе (фр.)
4
Да здравствуют пустяки! (фр.)
5
Выпрямлять пути – Салли перефразирует слова Иоанна Крестителя. «Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Евангелие от Матфея, глава 3, стих 3; от Марка, глава 1, стих 3, от Луки, глава 3, стих 4; от Иоанна, глава 1, стих 29), слова эти – отсылка к пророку Исайе – «прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (книга пророка Исайи, глава 40, стих 3)
6
Сударыня (фр.)
7
Немедленно (фр.)
8
Не беспокойтесь (фр.)
9
Приемный день (фр.)
10
–татарски, с непрожаренным мясом (фр.)
11
Таммас (Тэммас) – шотландская форма имени Томас
12
Что за жизнь! (фр.)
13
Но поговорим о другом (фр.)
14
«Кристабель» – поэма Сэмюэля Тейлора Кольриджа (1772-1834). Писал он ее очень долго, с 1798 до 1809 год; издал – в 1816
15
Прощайте (итал.)
16
Обломки (фр.)
17
«Йеста Берлинг» («Сага о Йесте Берлинге», 1891) – роман шведской писательницы Сельмы Лагерлёф (1858-1940)
18
«Беседы Долли» – роман Антони Хоупа (сэр Антони Хоуп Хоукинс (1863-1933)
