Мари-Од Мюрай - Мисс Черити
По моим щекам катились непрошеные слезы. Голова кружилась. Я чувствовала себя опустошенной.
Мистер Эшли, заметив это, опустился передо мной почти на колени.
КЕННЕТ ЭШЛИ
Мисс Черити, что с вами? Вам плохо? Позвать горничную? Скажите… скажите же, что с вами?
Я
У меня сильная мигрень. Полагаю, снова лихорадка, мистер Эшли.
Он резко поднялся, пробормотав: «Конечно же, лихорадка…» Он ушел за Глэдис, потом вернулся попрощаться в свойственной ему манере.
КЕННЕТ ЭШЛИ
Доброго вам дня, мисс Тиддлер.
С помощью Глэдис я с трудом поднялась к себе и, обессиленная, легла в постель. Я старалась, как могла, спасти его от самого себя, ведь он обладал великими качествами (пусть я тогда и очень смутно осознавала, какими именно). Увы, одного, самого важного качества ему недоставало. Воли.
23
Болезнь отступила, но я пребывала в бессильной тоске. Руки опустились. Последние экземпляры «Мастера Питера» были раскуплены, но это меня не радовало. Дрессировка кролика и разучивание с вороном новых слов отвлекали лишь ненадолго. Иногда меня заставляла улыбнуться мышка Дезире, замиравшая после шалостей в умилительных позах. Часто я рисовала ее: полненькой, в платье в цветочек и фартучке, завязанном на поясе.
Я писала Эдмунду письма с историями про мадемуазель Дезире, утонченную французскую мышь, которая жила в кукольном домике. Она спала в маленькой кроватке, обедала картонной курицей и жаловалась, что игрушечный камин плохо греет. Эти письма потом хранились в жестяной коробке для сокровищ и регулярно перечитывались всей семьей Картеров.
Накануне моего двадцать первого дня рождения мама отругала меня за то, что я не выхожу в свет, не наряжаюсь и не ношу декольте.
Я
Но, мама, я ведь недавно оправилась после болезни.
МАМА
Хотите нянчиться с чужими детьми, как тетушка Дженет?!
Наутро эти слова снова всплыли у меня в голове. Фредерик Андерсон был помолвлен, а старшая дочь преподобного Брауна недавно вышла замуж. Кузина Лидия тоже готовилась к пышной церемонии обручения. Немногочисленные друзья моего детства один за другим становились взрослыми, а я по-прежнему сидела на своем четвертом этаже в Западном Бромптоне.
В то утро Глэдис (которую мама уже сто раз порывалась выгнать, так что мне, хоть Глэдис того и не заслуживала, приходилось ее защищать) принесла мне письмо.
ГЛЭДИС
Еще один в вашем списочке, мисс!
Она прекрасно видела, какая пустота царила у меня в личной жизни, но все-таки продолжала намекать на мои беспорядочные романтические связи. Письмо пришло от мистера Маршалла Кинга, и на бумаге он не проявлял ни малейшей застенчивости.
Дорогая мисс Тиддлер,
прежде всего позвольте извиниться, что так долго тянул с письмом относительно Вашей прелестной книжки. За несколько последних недель нам с отцом пришлось решить множество срочных дел; но я, конечно, отдаю себе отчет: это негодная отговорка.
Когда мы снова взяли в руки «Мастера Питера», то читали его уже всем семейством. Мой трехлетний племянник Дуглас, самый младший член семьи, рыдал, когда книгу забрали у него из рук. Полагаю, намерение моего отца опубликовать Вашу книгу – скорее заслуга Дугласа, нежели моя.
Вы предложили слегка изменить концовку, чтобы, цитирую Вас, «наказать кролика». Отец также выступает сторонником наказания, поскольку считает, что дети не должны следовать дурному примеру, объедаться морковкой или же купаться под садовой лейкой, как под душем…
Я улыбнулась: младший Кинг определенно подтрунивал над отцом. Письмо он закончил приглашением посетить издательство «Кинг и компания», чтобы подписать договор.
Генерал, марширующий под триумфальной аркой, испытывает, наверное, чувства, сравнимые с теми, что ощущает молодой автор при виде двух простых слов. «Подписание договора». Недолго думая, я раскошелилась на кэб и поехала подписывать договор. Я никому ничего не сказала (ни родителям, ни Шмалям), поэтому в издательство генерал явился в гордом одиночестве. Там я встретила того же клерка, что и в прошлый раз, и была слегка разочарована, когда он меня не узнал. Даже фамилию не вспомнил. Однако он вскоре вернулся и сообщил: мистер Кинг ожидает меня. Шагая по коридору, я гадала, кого из двух Кингов я сейчас увижу: Альфреда или Маршалла. Конечно, застенчивость младшего Кинга превращала наше общение в пытку, но ему хотя бы понравилась моя книга, чего нельзя сказать о его отце. Поэтому я, пожалуй, предпочла бы Маршалла. Дверь открылась. Внутри оказался Альфред. Он стоял за письменным столом, заложив руки за спину, с самым что ни на есть представительным видом – и ушами спаниеля. Я скорбно вздохнула, присаживаясь на указанный мне стул, Альфред Кинг устроился напротив.
АЛЬФРЕД КИНГ
Премного рад приветствовать вас в моем издательстве, мисс Тиддлер, хотя я никогда не стал бы поощрять собственных дочерей к сочинительству. Опубликовать свою работу (предупреждение заложено уже в самом слове) означает выставить себя на обозрение публики, как на витрину. Смею надеяться, вы понимаете, на что идете.
Пока он говорил, я подумала, что в ответ на эту речь герр Шмаль сказал бы: «Напыщенный болван», – и сразу же почувствовала себя спокойнее.
Я
Поскольку в витринах выставят мои книги, а не меня лично, надеюсь, мистер Кинг, что я продолжу вести скромный и незаметный образ жизни.
Мистер Кинг и предположить не мог, что я над ним подшучиваю, поэтому в ответ одобрительно кивнул головой.
АЛЬФРЕД КИНГ
Издавая книги для юношества, мы выполняем священную миссию, мисс Тиддлер. Ведь если мы увлекаем души наших читателей, то лишь во имя красоты, качества и кротости. То, что я зову правилом трех «К». Любая книга издательства «Кинг и компания» должна непременно соответствовать правилу трех «К». Теперь вы, возможно, лучше понимаете, почему я вначале прохладно отнесся к вашему… кролику.
Последнее слово мистер Кинг произнес с явным осуждением, вероятно, подразумевая, что собственным дочерям он ни за что бы не позволил рисовать кроликов.
АЛЬФРЕД КИНГ
Отвечает ли ваша книга правилу трех «К»? Вот в чем вопрос. Если ваши милые рисунки напечатать в цвете – да, мы увидим красоту. Качество? Здесь не к чему придраться: ваши рассказы прекрасного качества.
Тут я догадалась, что нож гильотины вот-вот обрушится на мою шею, поэтому втянула ее поглубже в плечи.
АЛЬФРЕД КИНГ
Но кротость? Где же тут кротость, мисс Тиддлер? Осознаете ли вы, что, пробравшись в чужой огород за морковкой, ваш… кролик не только впал в грех чревоугодия, но еще и совершил посягательство на частную собственность?
Я было вступилась за Питера, но мистер Кинг меня опередил.
АЛЬФРЕД КИНГ
Да-да, я знаю, Маршалл говорил, что вы предлагаете наказать кролика.
Я чуть не вспылила. Но на письменном столе лежал договор, который ждал моей подписи. Итак, всего за двадцать фунтов я обрекла Питера на расстройство желудка и передала издательству «Кинг и компания» авторские права на книгу. Клерк проводил меня к выходу, где я столкнулась с Маршаллом Кингом.
МАРШАЛЛ КИНГ
Все… в порядке, мисс Ти… хм-м-м?
Я
Все замечательно. Мистер Кинг был… хм-м-м… весьма красноречив. Красота, качество…
МАРШАЛЛ КИНГ (с удрученным видом)
Правило трех «К».
Мы заговорщицки улыбнулись друг другу.
В следующий раз я встретилась с мистером Кингом-младшим по поводу редактуры. Он попросил раскрасить иллюстрации, переписать пару фраз и изменить финал. Преодолев застенчивость, он даже решился задать пару личных вопросов (левая манжета). Во время беседы я упомянула, что получила двадцать фунтов за авторские права на «Мастера Питера». Его лицо исказилось гримасой болезненного удивления, словно ему отдавили ногу.
Я (начинаю что-то подозревать)
Мало?
МАРШАЛЛ КИНГ
Хм-м-м… немного.
Это было очень обидно, ведь я гордилась тем, что заработала целое состояние. Когда книга вышла из типографии «Кинг и компания», не оставалось ничего другого, как предъявить ее родителям.
МАМА
Опять? Но все наши знакомые уже купили по экземпляру.
Мама не видела разницы между «публиковать за счет автора» и «публиковать за счет издательства».
Я
Продавать «Мастера Питера» на этот раз будем не мы, а торговцы книгами.
МАМА
Мистер Гэллоуэй? Весьма любезно с его стороны, но…
Я
Не только мистер Гэллоуэй, мама. Книга может продаваться в любом книжном магазине.
По ужасу в ее глазах я догадалась, что она все поняла…
МАМА
То есть кто угодно сможет ее купить! А там, на обложке, фамилия Тиддлер!
И она вынесла окончательный приговор: я – беллетристка.
