Кто украл елки - Янина Олеговна Береснева
Утром, едва забрезжил рассвет, Кощей был уже на ногах. До питомника Лешика добрался он едва ли не вприпрыжку, погоняя велосипед. Дверь ему открыла сонная Кикимора со свечой в руке.
— Срочно зови Лешика и сама выходи. Дело есть!
Хозяева вышли и, зевая, в недоумении смотрели на незваного гостя.
— Итак, что мы имеем, — заложив руки за спину, Кощей прохаживался вдоль изгороди с важным видом.
— Что?
— А то, что я все проанализировал и вычислил вора!
— Того-этого… Какого вора? — удивился Лешик, бросив быстрый взгляд на Кикимору.
— Так елки же пропали, забыл?
— Ну помню. Так кто вор?
— Вот вы воры и есть. Вы елки сначала продаете, потом воруете, в землю втыкаете и снова продаете людям, которые приходят за новогодним деревцем. И я это сейчас докажу. Игорек, вперед!
Пришлось пройти чуть вглубь посадок. Снегирек, пропищав что-то, уселся на верхушку елки. Кощей ухватился за основание крайней елки и, что есть мочи, дернул ее из земли. Елка не поддалась. Тогда Кощей, достав из-за спины лопату, принялся копать.
— Ну-ну, — ехидно усмехнулась Кикимора. — Клад ищешь?
— Нет, корни. Точнее, их отсутствие. Ничего не понимаю… Тут корни. Как так?
— Того-этого, Кощеюшка, что это ты на нас поклеп возводишь? Мы честные предприниматели. Елки выращиваем, потом продаем. Какие же мы воры?
— Да и мы елки в кадках продаем, — поддержала мужа Кикимора, — чтобы человек не только в Новый год порадовался, но и потом деревце живое возле дома высадил. Так что ты что-то перепутал. А эти елки тут просто так растут.
Кощей попробовал подергать еще пару елок в разных местах, но все они прочно держались корнями в земле. И тут он вроде бы что-то вспомнил, но воспоминание не захотело задерживаться в его голове.
— Что-то я погорячился, — пробормотал Кощей, а Игорек виновато пискнул. — Но что-то тут не так, определенно. Вот я докопаюсь до правды, тогда всем мало не покажется.
Извиняться он не любил, а уж чувствовать себя виноватым и подавно. Кощей погрозил кому-то кулаком и, зашвырнув лопату за спину, прыгнул на своей велосипед. Зло звякнув звоночком, он снова покатил в сторону Кошкино.
— Смотри, Игорек, получается, что моя первоначальная версия не верна: я-то был уверен, что Леший и Кикимора к елкам лапы приложили. Украденные елки все были живые, срубленные, так сказать, под самый корешок. Такие не посадишь и не продашь. Разве что…
Игорек что-то пропищал в самое ухо Кощею, и тот схватился за голову, при этом чудом не свалившись с велосипеда:
— Точно! Игорек, ты гений! Живая вода, конечно! Только вот Водяной говорит, что воды у него нет… Может, врет? Навестим-ка мы Водяного еще разок, да порасспросим как следует.
Водяной если и удивился раннему визиту гостя, то виду не подал. Похлопал Кощея по плечу и предложил ему почаевничать.
Кощей не отказался, да только, когда Водяной отвернулся за сахарницей, накапал в его чашку капелек сонных, что ему Леший презентовал.
За разговорами о былых временах выпили каждый свою чашку, и старик Водяной стал активно зевать. Через пять минут дедуля плавно сполз по креслу, уютно захрапев.
Кощей накрыл старого пледом, быстро вытащил у него из-за пояса ключ от бара, закрыл дверь изнутри и пробормотал:
— Прости, старик. Ты хоть мне друг, но истина дороже!
Кощей протиснулся за барную стойку, открыл дверь в тесную кухоньку и быстро осмотрелся. Он сразу заметил люк в полу, ведущий в подвал.
— Игорек, ты на шухере!
С усилием потянул Кощей за ржавое кольцо. Снизу пахнуло холодом, но наш герой, замотавшись в шарфик, достал фонарик и ходко спустился по ступенькам. Узкий луч света заметался по стенам и замер.
Перед Кощеем предстали длинные столы, уставленные колбами непонятных форм и расцветок, свечи, воткнутые в самые разнообразные подсвечники. Толстые трубы, идущие откуда-то сверху, заканчивались в большом стеклянном резервуаре. На нем была нарисовано сердце, а внутри пузырилась и бурлила, переливаясь всеми цветами радуги, какая-то жидкость.
— Живая вода, — с удовлетворением прочитал Кощей и снова что-то записал в свой блокнотик.
— Ну что, Игорек, настала пора выследить наших садоводов, — радостно потер руки Кощей, покидая бар Водяного. — Надо брать их с поличным, иначе опять отнекиваться станут.
На пороге избушки на курьих ножках Кощея ждал знакомый гномик — любитель конфет.
— Мне тут птичка на хвосте принесла, что в рощице той еще 16 елок появилось. Ночью сегодня кто-то постарался. Аккурат 2 до сотни не хватает!
— Что бы это значило?
— А вот не знаю, но для сказочного счета круглое число как-то приятнее. А еще я сегодня у знакомого садового гнома гостил. Ну и спросил, не слышал ли он чего нового. Оказывается, их тоже ограбили: как раз ночью елку из терема вынесли.
— Может, он кого видел? — Кощей протянул плутишке еще одну конфету.
— Он же в саду стоит, ровно под яблоней. Оттуда обзор не очень. Говорит, что через форточку залазили. Он только чьи-то ноги видел: сначала они залазили, потом вылазили. Но башмаки вроде как с каблучком. Соображаешь?
— Не особо, — буркнул Кощей, хотя кое-что ему уже давно было понятно. — Ты вот что, помалкивай до поры до времени о том, что знаешь. Как бы не спугнуть. И с конфетами завязывай, а то зубы испортишь.
Ночь предстояла насыщенная, поэтому Кощей улегся вздремнуть. Ему приснилось, что он бродит между трех елок и все никак не может найти выход. Но внезапно гигантская тень накрыла его и он, задрав голову, увидел над собой Змея Горыныча.
— Садись, глупый, домчу куда надо! — предложил ему во сне трехглавый, и все три головы захохотали раскатистым смехом.
Проснувшись, Кощей закричал:
— Эврика! Игорек, наконец я все понял! Поспешим, но в этот раз придется быть осторожными. Усыпим бдительность злодеев. Лети к Лешику и Кикиморе, я им письмо пошлю. Напишу, что срочно уезжаю на день по домашним делам: мол, трубу в квартире прорвало. Пусть думают, что меня в Кошкино нет. Так они опасаться не станут.
