Торбеевский идол - Иван Иванович Скворцов-Степанов
Если призовут ворожею и она, шепча заклинания против сестёр-лихоманок, польёт водой угольки и потом изо рта спрыснет больную этой водой, перед нами будет явное суеверие, и всякий поп станет с сокрушением говорить о той власти, какую суеверия имеют над простыми умами.
А если пригласить того же попа отслужить над больной молебен, он придёт, будет петь и читать об отогнании дьявола и с огромной кисти побрызгает на больную водой, которую называют святой водой. Это якобы не суеверие, а дело святой веры.
…несколько больных исцелились, выпив кваса, взятого из Звенигородского монастыря.
Нелепость и суеверие, когда приглашают колдуна исцелять «порченую». Но благочестивое дело — свозить эту «порченую» к чудотворной иконе, силой которой из неё могут быть изгнаны какие-то бесы, как учит церковь.
Язычество и нелепость — признавать священными камни, деревья, источники, великое суеверие — приписывать божественную силу кусочкам от этих камней, щепочкам от этих деревьев, воде из этих источников.
А вот «Жития святых», изданные церковью, рассказывают, как больной получил исцеление от земли, лежавшей около, костей Иулиании, признанных за это и за другие «чудеса» мощами; как несколько больных исцелились, выпив кваса, взятого из Звенигородского монастыря. И «Жития» приводят врачевания этим божественным квасом в доказательство, что Савва Звенигородский (Сторожевский) действительно святой, действительно бог.
Всё это церковь считает православной верой, а не суеверием. И это потому только, что православная вера была господствующей и что жрецы этой веры до Октябрьской революции принадлежали к господствующим классам общества. Они не терпят конкуренции старинных верований. Они объявили старинных богов бесами и старинные верования — суеверием.
Свои заклинания они называют молитвами, а старинные заклинания — колдовством.
Но где же разница между верой и суеверием? Её нет.
*
Работали крестьяне летом, работали осенью, работали весной. И работали не даром, ожидался большой урожай. Но нашла туча с грозой и градом, и в какой-нибудь час поля были побиты.
Откуда и почему пришла гроза, неизвестно. Значит, её послал бог.
Вчера лошадь крестьянина была совсем здорова. А сегодня, когда утром вошли в стойло, она стояла измученная, вся взмыленная, как будто на ней бешеным галопом мчались десятки километров.
Что приключилось ночью с лошадью, неизвестно. Значит, это дело нечистого.
Вера в бога и в нечистого является там, где знания недостаточно, где вообще нет знания.
Верующий человек не скажет: «Я этого не знаю». Вместо этого он говорит себе: «Это от бога» или «Это от дьявола».
Если человек говорит: «Я этого не знаю», он тем самым говорит нам: «Я этого пока не знаю». Если я пока не знаю, получается прямой вывод: это надо узнать. Мысль начинает работать и не успокоится до тех пор, пока не допытается до действительного объяснения.
Когда человек говорит: «Это от бога» или «Это от дьявола», он настраивает свою мысль на смиренный лад и усыпляет её. Работа познания здесь разом упирается в серую стену. И, что всего хуже, человек и сам не замечает, что он нисколько не сдвинулся с места. Напротив, ему представляется, что он уже дал достаточное объяснение. Его мысль не только засыпает, но и умирает.
Человечество приходит к знанию путём разрушения религиозной веры. Пока оно действительно верило, что молния и гром — это стрелы, выпускаемые Зевсом, Перуном, Ильёй или ангелами, поражающими бесовское воинство, оно содрогалось, трепетало от ужаса перед разыгравшейся грозой, оно спешило в храмы, оно зажигало умилостивительный огонь перед идолами, сделанными из камня и дерева или нарисованными на доске. Но оно не дерзало исследовать, отчего же в действительности происходит гром и молния.
Когда человечество стало исследовать, умерли Зевс и Перун — громовержцы, рассеялись полчища бесов и ангелов, которые вели сражения в облаках и над облаками. Человечество познало действительную силу, которая производит страшные молнии и громовые раскаты, и, познав эту силу, подчинило её себе.
Теперь эта сила, называемая электричеством, по проволоке и без проволоки связывает телеграфом народы, отделённые тысячами километров один от другого. Теперь она в телефоне передаёт человеческую речь за сотни километров. Теперь она освещает улицы и дома в городах и двигает десятки и сотни трамвайных вагонов, перевозящих десятки и сотни тысяч людей ежедневно. А теперь эта сила связывает телеграфной и телефонной проволокой самые заброшенные деревни и заменяет в них не только лучину и свечу, но и лампу. И эта же сила приводит в движение мельницы, фабрики, заводы и железнодорожные поезда.
Человечество… спешило в храмы, оно зажигало умилостивительный огонь перед идолами…
Умерло всё таинственное в облаках и над облаками: умерли Зевс и Перун, Илья-пророк, бесы и ангелы. Человечество превратило их в своих удивительно быстрых, сильных и неутомимых почтальонов, в своих коней и возчиков.
Примечания
1
Протопо́п — священник высшего чина.
2
Вая́тель — скульптор.
3
Жрец — священнослужитель, совершавший жертвоприношения.
