Софья Андреева - Волшебный дипломат
— Может, это он? — с надеждой обратился он к охраннику. У машины была низкая посадка, поэтому разглядеть внимательно, что находится под ней было очень трудно, тем более достать. Как охранник с ребятами ни пытались, но вытащить оттуда кейс оказалось практически невозможно.
— А ну-ка, пацаны, отвалите, — и охранник, присев и схватившись за бампер автомобиля, приподнял правое заднее колесо, — а ну-ка быстрей вытаскивайте свое барахло, — зарычал он, краснея от натуги.
Аяз, не теряя времени, выхватил оттуда свой чудо-дипломат, а через секунду машина грохнулась на свое место, жалобно скрипнув амортизаторами.
— Когда Бог раздавал мозги, тогда он, наверное, стоял в очереди за силой, — заворчал посол Хоринотрундии, потирая ушибленное плечо. Буквально за минуту до этого, вычеркнув детей из памяти, удобно устроившись на кожаном сиденье, Всенам налил себе кофе и раскрыл деловые документы. Взлет правого крыла автомобиля повлек за собой следующее: пролитый кофе на деловые документы, разбитую чашку, отлетевший и ударившийся о левую дверцу правым плечом Джонсон Всенам, шофер с расквашенным носом и паутина треснувшего лобового стекла…
Вылезая из автомобиля, Джонсон Всенам готов был разорвать охранника на кусочки, но имидж доброжелательного, отзывчивого человека и учеба в разведшколе не позволяли расслабляться и поддаваться эмоциям. Как бы приклеив улыбку к лицу, Джонсон обратил внимание на мальчика, пытающегося привести свой кейс в порядок.
— Жаль, — вздохнул Аяз, стараясь приставить отодранный кусок дерматиновой кожи на место. Ручка деформировалась и сошла с места, а один замок не закрывался.
— Какой жалость, — пропел Джонсон, — «Все это ради этой дряни?» — подумал он.
— Слышь, Аяз, нам пора в школу, мы опаздываем, — толкнув друга в бок, прошептал Даут.
Посол уже хотел было облегченно вздохнуть, как вдруг заметил автомобиль с мигалкой, показавшийся вдалеке.
— Вы есть учиться в какой школа? — спросил он у друзей.
— В 20-ой.
Затем он спросил что-то у шофера с расквашенным носом на хоринотрундийском языке, и, получив ответ, обратился к ребятам:
— Мы есть ехайт попутчик, можно взять вас… — подумав при этом: «Теперь придется сделать крюк, как это все некстати».
— Ух ты! — вздохнули друзья. Прокатиться на столь шикарном автомобиле было пределом их мечтаний.
— Вот Менька взвизгнет от зависти, если увидит, что мы выходим из такой классной штуки аж самого посла Хоринотрундии, — полюбовался Даут на свое отражение, которое послушно перекатывалось по ослепительно зеркальной поверхности автомобиля, повинуясь движению мальчика.
Утонув в коже сиденья, Даут восторженно наблюдал за панорамой города. Все было давно знакомо: улицы, автобусы, магазины, но сейчас сквозь тонированные стекла и под плавное движение колес все казалось сказочным и загадочным.
Только Аяз иногда вздыхал, поглядывая на свой дипломат, и в очередной раз пытаясь вернуть непослушный кусочек обшивки на место. Заметив его взгляд, посол Хоринотрундии объявил:
— Молодой человек расстроен потеря? О да, да, наша страна есть дарить вам великолепный новый кейс, — и Джонсон вытряхнул из своего шикарного кожаного новенького кейса все содержимое. Щелкнув золотистыми кодовыми замками, он протянул Аязу подарок, и, мысленно погладив себя по голове, подумал: «Какой я добрый!»
— Вот это да, — охнул Даут, — везет же… вот Менька взвизгнет от восторга!
— Нда, — только и сказал Аяз, и руки сами потянулись за подарком, так что он тут же забыл о своем растерзанном старом дипломате.
Пока ребята восторгались обновкой, Джонсон Всенам пытался найти место своим деловым бумагам. Но даже сигарам не находилось укромного уголка. Тут его взгляд упал на брошенный на пол старый кейс Аяза. Тихонько вздохнув и брезгливо подняв сумку, посол стал складывать в него свои вещи. Аккуратно уложив документы, калькулятор и многое другое, Джонсон захлопнул крышку.
То, что произошло через секунду, страшно удивило и испугало всех находившихся в салоне. Из приоткрытой крышки дипломата со свистом петард стали вылетать все деловые бумаги, затем сумка стала выплевывать сигары и, наконец освободившись от блока жевательной резинки и какого-то пакетика с белым порошком, крышка, протяжно вздохнув, захлопнулась.
— Что это? — охнул посол, защищаясь от пулеметной очереди сигар, увертываясь от жвачек.
— Мы и забыли, — вскрикнули ребята, — это наш волшебный дипломат, он дает правильные ответы.
Скидывая с лица лист бумаги, Аяз сказал:
— Все ваши документы неправильны, вот дипломат их и не принимает.
Посол хотел ещё что-то спросить, но тут машина, скрипнув тормозами, остановилась у ворот двадцатой школы.
Поблагодарив за все и схватив старый дипломат и учебники, ребята, хлопнув дверью машины, ринулись в школу. Новый кейс остался одиноко лежать на сиденье около ошалевшего посла. Занятый своими мыслями Джонсон не заметил дороги. Машина подрулила к парадному подъезду посольства Хоринотрундии. Выйдя из машины, он быстро, временами переходя на бег, проследовал в свои апартаменты в сопровождении охранника, кое-как успевшего собрать разбросанные в салоне автомобиля вещи.
Глава пятая
ПАРИ
За минуту до звонка друзья протиснулись в класс. Даут приземлился на соседнюю парту, хлопнув по спине лопоухого одноклассника Меньку Ковалева.
В Менькиных карманах всегда водились деньги, иногда там шуршали и крутобаны, чем он очень гордился. Менька никогда не тратил свои деньги. Да ему это было и не нужно, потому что благодаря своему брату, он имел практически все, о чем мог мечтать любой пацан его возраста. Менькин брат, казалось, ничем не занимался, но имел огромный доход.
— Хочешь, пари? — шепнул на ухо Меньке Даут.
— Хочу. А какое? — встрепенулся он, заядлый любитель всевозможных споров.
— Аяз получит целых три пятерки, — улыбнулся Даут.
— За год? — спросил Менька.
— Нет! — гордо покачал головой Даут.
— За четверть? — встрепенулся Ковалев.
— Нет же!
— Неужели за месяц? — не поверил Менька.
— Эх ты, лопух! — и щелкнув Меньку по уху, гордо произнес, — за день.
— Не может быть, — забыв об ухе, удивился он, — все, спорим. А на что? Ему хотелось заключить выгодную сделку, так как он не сомневался в выигрыше.
— На лазер!
— У меня уже есть лазер. Нет, не буду спорить на лазер, — разочарованно протянул Менька.
— Ха, струсил, — восхитился Даут.
— Нет, я просто знаю, что у тебя нет лазера. Как ты можешь проиграть то, чего у тебя нет?
— Вот поэтому я и спорю. У тебя же есть. Был твоим, стал моим.
Этот спор не остался без внимания одноклассников. Поведение Меньки показывало, что наступают чрезвычайные события. Девочки затихли, навострив уши, ребята на миг забыли о делах. Только Аяз ничего не замечал, углубившись в свои мысли.
Тут прозвенел звонок. В класс вошел учитель истории Фель Менович. Не спуская глаз с учителя, Менька, наклонясь к Дауту, зашипел:
— Я согласен, по рукам!
У Феля Меновича, учителя истории с сорокалетним стажем, было прекрасное настроение. Сегодня его любимая тема: Казанский Кремль. О нем он знал все. Когда-то давно, будучи студентом, он работал на археологических раскопках, проводившихся на территории Казанского Кремля.
— Башня любви… Спасская башня… Иван Грозный… — зачарованно рассказывал учитель. Он так увлекся, что не заметил, как урок стал подходить к концу.
— Я, кажется, забыл спросить домашнее задание, — вдруг вспомнил он и, немного подумав, решил: — А давайте проведем викторину по пройденному материалу. Я вам задаю вопрос, предлагаю три варианта ответов на вопрос, а вы выбираете правильный. Итак! Первый вопрос: Сколько лет Казанскому Кремлю? Кто внимательно меня слушал, с ответом не затруднится. Первый ответ — 500, второй — 800, третий — около 1000 лет.
— Вот он — долгожданный момент триумфа, — понял Аяз. Он быстро написал на одной бумажке 500 лет, а на другой — 800, пока Даут выводил на третьей бумажке 1000 лет. Завернув и сложив бумажки в дипломат, Аяз хлопнул крышкой. Через мгновение крышка откинулась, и к ногам Феля Меновича вылетело две записки.
Учитель, пожав плечами, произнес:
— Оригинальный способ ответа, вообще-то раньше ученики поднимали руки и делились своими мыслями и предположениями, а теперь…
Подняв записки, учитель развернул одну из них и прочитал: 500 лет, на второй записке значилась дата 800 лет.
— Так, какая же все-таки цифра правильна? — спросил Фель Менович.
— Около 1000 лет, — в один голос закричали Аяз с Даутом.
— Нет, не правильно, Казанскому Кремлю — 800 лет, это подтверждают раскопки.
Аяз с Даутом переглянулись. Даут забарабанил пальцем по крышке дипломата, и тут его осенило, он что-то зашептал другу на ухо.
