Олег Зобнин - Неразлучные друзья

А вот Вовке однажды попало!

Поднимается как-то Вовка вечером домой по лестнице и видит: стоит Люська и пишет на стенке мелом.

— Ага! Попалась! — обрадовался Вовка.

Люська вздрогнула, а потом протянула Вовке мел:

— На!.. Хочешь, научу?..

Не знает Вовка, как это могло случиться, но мел оказался у него в руке, и Люська стала водить его руку по стенке.

На стенке получилась настоящая буква.

Вовка никогда не думал, что он может писать, и, оттолкнув Люську, написал такую же букву сам.

— Пиши, Вова, пиши! — ласково сказала Люська.

Вовка ещё бы писал, да внизу кто-то хлопнул дверью, и они с Люськой убежали домой.

Только успели они раздеться, за дверью послышались папины шаги. Люська сразу села за уроки, а Вовка вытащил из-под кровати самокат и стал ждать папу.

Папа вошёл и, не раздеваясь, заглянул в комнату.

— Кто писал на стенке? — строго спросил он.

— Люська! — сказал Вовка.

— И Вовка писал! Писал! Писал! — закричала Люська. — Вон у него и руки в мелу!

Вовка хотел спрятать руки за спину, но папа уже увидел на его пальцах мел и послал на лестницу стирать буквы со стенки.

Писали двое, а стирать пришлось Вовке одному.

Вернулся Вовка сердитый, но сразу повеселел: папа приделывал к самокату руль. Сегодня самокат Вовке обязательно надо доделать! Завтра мальчишки сговорились устроить перегонки, и Вовке без самоката никак нельзя.

Но не успел папа приделать руль, взял и спросил Люську:

— Ну-ка, покажи, как ты сделала уроки?

— А она не сделала, — сказал Вовка. — В магазин бегала, матрёшек смотрела!

— В какой магазин?

— В новый, через улицу, я сам видел!

— А ты как туда попал? — сердито сказал папа и, бросив недоделанный самокат, сел с Люськой учить уроки.

Зеркальный карп

Началась горячая сенокосная страда. Все колхозники были на лугах. Ушли на покос и Тимкины родители.

Остался Тимка один во всём доме. Сидит за столом, пьёт молоко и думает, чем бы ему сегодня заняться, что бы такое придумать… Расправился Тимка с молоком и выбежал на улицу. Тихо в деревне, нет никого. Только дед Сидор ходит по берегу колхозного пруда и бросает корм рыбе.

Всё кормит, кормит своих зеркальных карпов, а ловить ни разу и не ловил. «Рано, — говорит, — не выросли ещё». Тимка даже и ни одним глазком на эту рыбу не посмотрел! Может, она и не растёт?.. А хочется Тимке посмотреть зеркального карпа, ой, как хочется!..

Дед вытряхнул из корзины остатки зерна и пошёл к деревне.

Тимка озабоченно почесал стриженый затылок и, выждав, когда дед скрылся за высоким забором колхозного склада, побежал в сарай. Из сарая он вышел с небольшим берёзовым удилищем и, оглядываясь по сторонам, шмыгнул в огород. Добрался огородами до пруда, выбрал подходящее местечко, где кусты погуще, насадил на крючок шарик из картошки и закинул удочку. Сидит, а сам боится — от каждого шороха вздрагивает.

Конечно, рыбу ловить нельзя, но ведь Тимка только одну рыбку. Вон сколько их! Плавают карпы у самого берега, тычутся мордами в илистое дно, а поплавок не шелохнётся.

— Ну, клюнь, клюнь! — шепчет Тимка.

«Может, эта рыба картошку вовсе и не ест?» Да нет, Тимка сам видел, как дед Сидор бросал в пруд варёную картошку.

Позади зашумел орешник. Тимка вздрогнул и лягушонком шлёпнулся в траву. Сердце так заколотилось — вот-вот выскочит. «Ну её, эту рыбу!» — решил Тимка и, приподняв голову, потянулся за удилищем.

Вдруг поплавок вздрогнул и скрылся под водой. Тимка схватил удилище обеими руками, рванул и перекинул через голову. В густой траве запрыгала небольшая золотистая рыбка. Тимка прихлопнул карпа рукой и притих.

Конечно, Тимка не виноват. Ведь этот карп сам попался. Тимка уж совсем было хотел уходить домой…

Орешник зашумел снова. В кустах показалась соломенная шляпа деда Сидора.

Тимка сунул под рубашку карпа, вскочил и побежал сколько было духу. Добежал до деревни, оглянулся: дед Сидор за ним не бежит.

Отдышался Тимка, прижал холодного карпа к животу и повернул к дому.

И вдруг перед ним, словно из-под земли, вырос Сёмка. Тимка отскочил к плетню.

— Ты чего, струсил?

— А тебе чего! — огрызнулся Тимка и пошёл боком.

— А что у тебя под рубашкой шевелится?

— Где шевелится? Это ты сам шевелишься…

Но Сёмка прищурил глаз и пошёл к нему. Тимку даже в жар бросило. Вдруг он почувствовал, что из-за плетня кто-то царапнул его за рубашку.

Как подскочит Тимка — и бежать.

С плетня соскочил рыжий Сёмкин кот, мяукнул и пустился вдогонку. Сёмка оторопело смотрел, как мелькают Тимкины пятки: никогда он не думал, что Тимка так здорово бегает.

Прибежал Тимка к себе во двор, захлопнул калитку и смотрит: Сёмка не бежит. А кот тут как тут. Под ногами крутится, усами дёргает и просит: «Мяу… Мяу…»

Рассердился Тимка и так двинул кота, что тот отлетел к забору; заодно и карпа ткнул кулаком, чтоб знал, как при Сёмке шевелиться. Вытер Тимка вспотевший лоб рукавом и запечалился. Что же делать с карпом?.. Теперь уж он на него насмотрелся. Сварить его, что ли? «Сварить и съесть», — решил Тимка и побежал в избу. Хотел было на кухне взять чугунок, да вовремя одумался: чугунок рыбой пахнуть будет…

Тимка разыскал в чулане старый отцовский котелок, налил в него воды, положил карпа и пошёл в огород. В конце грядок, в густых зарослях бузины, развёл костёр, поставил котелок на огонь и стал варить. Прислушивается, как в котелке вода булькает, а сам всё по сторонам смотрит да дым рукой разгоняет. Всё бы ничего, да рядом, в картофельной ботве, сидел кот и бессовестно орал — рыбы просил.

«Эх, если бы это был не Сёмкин кот… А с этим разве что-нибудь сделаешь?» Тимка от досады махнул рукой и снял котелок с огня.

Вытащил карпа, подул на него, чтоб остудить, и попробовал. И-и-их!.. Уж такой отравы Тимка в жизни никогда не едал: сырая, несолёная, да ещё и с чешуёй. Тимка плюнул и запустил карпом в Сёмкиного кота. Кот отскочил, но тут же вернулся, принюхался и, прижав карпа лапой, довольно заворчал.

— Тим-ка!.. — донеслось со двора.

Тимка спрятался за грядку и выглянул. По спине у него пробежали мурашки: кричал Сёмка.

— Тим-ка-а!..

— Чего тебе? — вышел Тимка из огорода.

— Ты знаешь, — подлетел Сёмка, — в нашем пруду кто-то рыбу ловил!

— Врёшь!.. — Тимка сделал круглые глаза.

— А вот и не вру. Дед Сидор удочку нашёл. Удилище такое берёзовое и даже короткое, поплавок из пробки и леска волосяная… Да ты не расспрашивай… Бежим быстрее, я уж всех ребят собрал! А дед за тобой послал, чтоб и ты пришёл. Мы ведь знаем, у кого какие удочки.

Сёмка схватил Тимку за руку и потащил к пруду.

У пруда было шумно. Ребята толпились на берегу и, вырывая друг у друга Тимкино удилище, рассматривали его. Сёмка подбежал к ребятам, забрал удилище и поднёс его Тимке.

— Ну? — толкнул он Тимку в плечо. — Знаешь, кто ловил?

Все смотрели и ждали.

Тимка исподлобья покосился на Сёмку. Сёмка молчал… Тогда Тимка нашёл глазами деда Сидора. Дед плавал на своей пузатой лодке и, не обращая на него никакого внимания, разбрасывал корм на самой середине пруда.

Хитрый дед! Теперь рыба к берегу не пойдёт, на удочку её не поймаешь…

— Ну, знаешь, чьё удилище? — повторил Сёмка вопрос.

— Не-е… — Тимка отрицательно покачал головой. — Не знаю. У нашего папки удилище длиннющее и совсем даже дубное…

Ребята засмеялись.

— Дубовое! — поправил его Сёмка.

— Ладно!.. Смех маленький! Проворонили вора, теперь искать надо… А не то дед на нас подумает… А давайте дежурить! — придумал Сёмка. — Может, вор придёт за своим удилищем, а мы его и цап-царап!

— Правильно!

— Давайте дежурить.

Тимка хотел было улизнуть, но глазастый Сёмка увидел его, и пришлось вернуться.

Через минуту в кустах вокруг пруда ребята уже сидели в засаде. Залёг вместе с Сёмкой и Тимка. Лежит — дежурит.

Солнце поднялось совсем высоко и начало здорово припекать Тимкину спину. Но Тимка молчал.

В траве надоедливо скрипели кузнечики. В тени одинокой ивы, раздувая круглые бока, теснились колхозные овцы.

Жара!..

«Купнуться бы!» Тимка посмотрел на Сёмку. Сёмка не пошевелился. У Тимки онемела нога, и он заворочался.

— Лежи! — пригрозил ему Сёмка.

Ноет нога у Тимки, ползает под рубашкой жучок-ползучок, но лежит Тимка, лежит, смотрит только, как дрожит над дорогой раскалённый воздух.

— Сём! — едва шевеля пересохшими губами, прошептал Тимка. — Пойдём по разику нырнём.

— Молчи! — лягнул его Сёмка. — Вора спугнёшь… У воров знаешь какие уши?.. Во! — Сёмка приставил к голове ладошку и показал, какие у воров уши.