Василий Попов - Республика девяти звёзд
Она тоже улыбнулась и повернула голову. Зина Симакова говорила подругам:
— Поселимся мы все, девочки, в одной палатке. Вот, как ехали в купе, так и будем опять всё вместе. И на море будем ходить вместе…
А впереди, увитые густым виноградом, уже вставали по бокам шоссе маленькие приветливые домики приморского курортного городка. Дальше появились дома побольше, двух этажные со стёклами магазинных витрин.
— А где же море? — нетерпеливо выкрикнул Витька.
И все ребята, не отрывая глаз, смотрели вперёд. Но впереди была только улица, окаймлённая деревьями и цветами.
Автобусы свернули направо. И на этой боковой улице тоже стояли такие же беленькие и голубые домики, крытые этернитом и какой-то удивительной полукруглой черепицей. Улица упиралась в большую белую арку. А за аркой сияла и переливалась особенной, изменчивой синевой непонятная стена. Эта синева была такой живой, переливчатой, густой, что от неё трудно было отвести глаза.
— Вот и море! — громко проговорил шофёр.
— Где? Где? — закричали ребята.
— Да впереди же… Вон оно синеет!
— А почему оно такое… Как стена? — удивлённо спросила Вера Сидоренко.
— Это оно таким кажется издали. Вот подъедем поближе и увидите, что ничем оно не похоже на стену…
И правда, чем ближе подъезжала машина к белой арке, тем всё меньше походило море на синюю стену. Теперь уже было видно, что это не стена, а бесконечная, бескрайняя ярко-синяя водная гладь. И по этой синеве то и дело мелькали ещё более густые подвижные синие пятна. Словно незримый художник беспрерывно покрывал быстрыми мазками кисти влажное полотно.
В автобусе стало тихо, так тихо, как будто в нём и не было четырёх десятков горластых и шумливых ребят. Эта живая шелковистая синева околдовала и мальчишек, и девчонок своей особенной, всё время меняющейся красотой…
«Так вот оно, какое море!» — думала и Алла, жадно вглядываясь в морской простор.
И вдруг ей стало очень хорошо, так хорошо и весело, как давно уже не было.
— Запоём, ребята?! — предложила она. И первая запела:
Раскинулась даль голубая.Не видно нигде берегов.
— Мы с детства о море, о море мечтаем,
— подхватили девчата.
— О дальних огнях маяков,
— запели и мальчишки.
У белой арки автобусы свернули и покатили вдоль песчаного морского берега. Казалось, что здесь сливаются и никак не могут слиться два моря — желтовато-серое, песчаное, и синее, настоящее.
По обеим сторонам дороги появились большие красивые дворцы весёлого розового и солнечного цвета.
А ещё через минуту автобусы свернули в сторону и въехали в железные решётчатые ворота.
Между домами зеленели молодые деревья и многоцветными коврами стлались цветники.
Шелестя шинами по жёлтому песку, автобусы подкатили к небольшому голубому домику с гардинами на окнах.
Лидия Павловна, подхватив потёртый портфельчик, первой вышла из автобуса и крикнула:
— Алла! Построй ребят… Я сейчас…
Она вошла в голубой домик.
— Ребята, выгружайтесь! Приехали! — крикнула Алла, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Стройтесь…
Из машин посыпались мальчишки и девчонки. Игорь со своим пухлым рюкзаком застрял в дверях. Он дёргался, как молодой жеребёнок на вожжах, и вопил:
— Ребята! Да помогите же, ребята! Ребята!
Алёшка поддал плечом в рюкзак, и Игорь вылетел из автобуса, чуть не сбив с ног высокую полную женщину, выбежавшую из домика.
— Здравствуйте, дети! — весело выкрикнула женщина.
Её синие глаза смотрели приветливо и напоминали по цвету море.
Ребята ответили недружно.
Женщина поморщилась и снова крикнула:
— Так не пойдёт! А ну-ка, повторим! Здравствуйте, ребята!
— Здрав-ствуй-те! — уже дружнее прокричали приехавшие, выстраиваясь в неровную линию.
Склонив набок круглое румяное лицо, женщина несколько мгновений молча рассматривала приехавших. Потом она кивнула головой и проговорила:
— Ну, вот! Теперь лучше! Давайте знакомиться. Я ваша старшая пионервожатая. Зовут меня Антонина Михайловна.
Кто-то из мальчишек фыркнул. Ребята с насторожённым любопытством разглядывали своё новое начальство. Из-под белой панамки, ухарски сдвинутой на затылок, выбивались золотистые волосы. Синие глаза смотрели с бесхитростной приветливостью. Красный галстук был слишком коротким для полной шеи, и концы его торчали нелепыми куцыми хвостиками.
И глядя на свою старшую вожатую, ребята испытывали странное, двойственное чувство: своей улыбкой, ясным блеском глаз она напоминала весёлую школьницу, но в то же время это был взрослый человек.
— Добро пожаловать в пионерский лагерь «Спутник»! — выкрикнула старшая пионервожатая. — Начальник лагеря сейчас отсутствует и поручил мне встретить и разместить вас… Надеюсь, что мы с вами эти два месяца будем жить весело и дружно! Так ведь, ребята?
— Та-ак! — нестройно пискнуло несколько девчонок.
— Ну, вот и хорошо! — Антонина Михайловна повернулась к домику и позвала:
— Пётр Сидорович! Зоя Борисовна!
Из дверей появился немолодой человек в сером полувоенном костюме и брезентовых сапогах. Всё в этом человеке выглядело серым и скучным — и костюм, и лицо, и седеющие волосы. За ним шла высокая девушка в очках, в белом шуршащем халате.
— Вот, ребята, наш лагерный врач, Зоя Борисовна, — представила девушку Антонина Михайловна. — А это — наш завхоз. Пётр Сидорович Находкин.
— Извиняюсь, не завхоз, а заместитель начальника по хозяйственной части, — тягучим голосом проговорил серый человек. И, шагнув вперёд, заложил пальцы рук за широкий пояс. Итак, товарищи… — он кашлянул. — Молодые товарищи! Вы прибыли на территорию нашего пионерского лагеря «Спутник». Сейчас всех вас разведут по палатам. Там, в своих тумбочках, вы оставите личные вещи, а затем строем направитесь в санпропускник на обмывание. А оттуда, обратно, строем, двинем в пищеблок, где вас будет ожидать вкусный и питательный завтрак. Затем, обратно, сможете отдыхать до обеда. К ужину прибудет ещё партия ребят. А завтра ожидаются, обратно, остальные. Всего в нашем лагере будет восемьсот юных граждан Советской страны… Вопросы есть?
Алёшка Комов поднял руку и спросил:
— А где же палатки, в которых мы будем жить?
— Какие палатки? — удивился завхоз.
— Ну, обыкновенные… Какой же это лагерь без палаток?
— Никаких палаток у нас нет… Какие же могут быть палатки в наше время! Для вас, обратно, настоящие дворцы построены, а ты про палатки толкуешь… Ещё вопросы имеются?
— Обратно, имеются! — крикнул Витька Олейников.
Завхоз сердито покосился на Витьку. Но скуластое лицо Витьки было таким наивно-добродушным, что брови завхоза снова разошлись и он сказал:
— Ну, давай твой вопрос, парень.
— А что мы ещё будем делать, кроме того, что завтракать, обедать и ужинать?
— Ну, это не по моей части, — отмахнулся Пётр Сидорович. — Об этом вам доложит старшая пионервожатая…
— План массовой работы у нас ещё только составляется, ребята! — заговорила Антонина Михайловна. — Но заранее скажу, что у нас в лагере будет много интересных мероприятий. Мы будем вслух читать самые хорошие книги. Будем устраивать массовые игры и танцы.
— А в походы пойдём? — спросил Альберт Мяги.
— В походы? — Антонина Михайловна немного подумала.
— Ну, пойдём и в походы… Только места здесь песчаные, скучные. Из всех природных красот только одно море имеется. А море у нас рядом с лагерем…
— Антонина Михайловна! — вдруг низким голосом заговорила девушка в халате. — Предупредите ребят, что самовольно выходить за территорию лагеря и, особенно, самовольно купаться, строго воспрещается…
— Да, да! — закивала головой старшая пионервожатая. — Наш лагерь — это, можно сказать, как воинская часть. Никаких самовольных отлучек! А сейчас вас разведут по палатам…
4. Посёлок «Маяк»
Старенький автобус, кряхтя и поскрипывая, неторопливо тащился по ухабистой каменистой дороге. Эта дорога то зигзагом вилась по склону горы, то сползала в долину. Облако белой пыли, казалось, прицепилось к автобусу и никак не хотело отцепляться.
А за окнами проплывали нескончаемые ровные рядки виноградников, огромные сады, в которых даже издали можно было разглядеть алые и жёлтые точки плодов, густо усыпавшие зелень деревьев.
Андрей и Славка забились на заднее сиденье автобуса и при каждом толчке высоко подпрыгивали среди грохочущих чемоданов и каких-то ящиков.
Толстяк и его седоволосый спутник, оказывается, ехали не одни. Ещё при посадке в автобус к ним присоединились очень полная, сильно накрашенная женщина с тёмными большими глазами и противная толстая девчонка, очень похожая на неё. Девчонку звали Венерой. Толстяк был её отцом, а накрашенная женщина — матерью — это ребята узнали из разговоров. Седоволосого девчонка звала дядей Федей.
