Аделаида Котовщикова - Кто бы мог подумать?

— Чем это я глупее? Ты, Лёлька, фасоня!

— Бабушка! Ната меня дразнит! — закричала Лёля.

— Ты еще и ябеда!

Пришла бабушка.

— Ната, не дразни Лёлечку!

— Она сама первая начала!

— А ты старшая, уступи. Ты уже школьница.

Лёля слезла со стула, встала на цыпочки и сказала с удивлением:

— А у тебя, Натка, всё «б», «б», да вдруг «д» написано. Так надо? А после опять «б», «б».

— Не трогай мою тетрадку! — вскрикнула Ната. Посмотрела на страницу, а там и правда — «б», «б», а потом «д». Откуда оно взялось? Совсем ему здесь не место.

Что же делать? Стирать нельзя. Зачеркнуть, что ли? Схватила Ната ручку, с размаху обмакнула её в чернильницу, и… жирная клякса уселась на строчку.

Чуть не заплакала Ната. Вот беда-то!

— Ой-ой-ой! Какое большое пятнышко! — ужаснулась Лёля и скорей Нате промокашку подаёт: — Промокни! Промокни! А то оно разливается.

И бабушка разахалась:

— Ай-ай-яй! Попадёт тебе от учительницы.

У Наты лицо вытянулось.

— Точно я сама не знаю!

Положила Ната сверху промокашку. Чернила в неё впитались, и клякса побледнела. А всё равно очень грязно и некрасиво получилось.

Уходя из комнаты, бабушка попросила:

— Лёлечка, помоги мне клубок найти. То ли Игорёк, то ли Пушок куда-то закатили.

Лёля убежала. Ната, вздыхая от огорчения, села столбики по арифметике решать.

Вот не успела при маме уроки выучить. Легче уроки готовить, когда мама рядом сидит. А теперь мама ушла на работу в вечернюю смену, придёт поздно.

За окном снег валит. Хорошо, что Ната хоть погулять успела, а то не пустили бы на улицу под таким снегом. Папа-то как долго не приезжает! Сколько же это будет: от восьми отнять шесть? Что-то никак и не придумать…

Сердито сопя, Ната полезла в портфель за палочками. Отсчитала восемь штук, разложила на столе и стала по одной откладывать:

— Раз, два, три, четыре…

— Ната, Ната, бабушка нам какие одеяльца для мишек дала!

Лёля и Игорёк подскакивают возле Наткиного стула, показывают цветные лоскутки.

— Вот была бы Пятнушка, тоже её завернули бы в одеяльце! — озабоченно сказала Лёля. — А как ты думаешь, доехала уже Пятнушка до Волго-Дона?

— Как же! Доехала! — хмыкнула Ната. — Она еще туда и не уехала. И вообще Валя Плотникова Пятнушку потеряла. Брала её в баню и забыла там. Кто-то лягушечку и подхватил.

— Значит, пропала бедная лягушечка, — вздохнула Лёля. Она думала, что Пятнушка хоть на канал уехала, а то просто так потерялась. — Не увидишь ты больше свою Пятнушку.

— А вдруг да увижу когда-нибудь!

— Как же ты можешь её увидеть, когда она потерялась.

— Ну что ж, что потерялась? А я её найду!

Ната сказала это с такой уверенностью, что Лёля взглянула на неё пристально и удивлённо. Игорёк вскарабкался на стул и перебирал руками белые палочки-считалки.

«А как бы хорошо, в самом деле, найти Пятнушку», — подумала Ната и придержала за пояс братишку, чтобы не упал.

Девочки и не заметили, что, слезая со стула, Игорёк крепко зажал одну палочку в кулаке.

— Пойдём играть! — потянул Игорёк Нату за платье.

— А столбики? Нет, нет, уходите и мне не мешайте! Лёля с Игорьком побежали играть, а Ната снова разложила палочки, отсчитала шесть штук, посмотрела, сколько осталось. Одна осталась. И она записала в тетради:

8 — 6 = 1.

Наткины несчастья

Сколько всяких бед может случиться в одно утро! В тетрадях у Наты появились две плохие отметки: двойка по письму за кляксу и мазню и тройка с минусом за столбики по арифметике, потому что тоже грязно написано, а главное — в одном примерчике ошибка. Если от восьми отнять шесть, то, оказывается, останется два, а вовсе не один.

На уроке чтения Надежда Ивановна сказала:

— Ната Спиридонова, вынь изо рта косу! Почти половину косички в рот засунула, так и подавиться недолго.

Девочки засмеялись. Ната тоже засмеялась, но потом вздохнула: ведь она опять получила замечание!

И вдобавок ко всему после уроков Нина спросила:

— Ну что, воспитываешь ты свою Лёлю?

— Ещё не успела, — призналась Ната.

Нина укоризненно покачала головой.

— Фу, какая же ты копуша! Разве можно такое откладывать? Я бы сразу взялась!

Ната поморгала глазами.

— Я не знаю, как начать.

— Да очень просто. Вот придёшь домой и перед тем, как садиться обедать, скажи: «Лёлечка, не забудь перед обедом вымыть руки». Вот и начнёшь. А там оно и пойдёт.

— Хорошо, я так и сделаю, — сказала Ната.

Придя из школы, домой, и поскорей бросив пальто в передней на сундук, Ната вбежала в комнату и строго приказала Лёле:

— Пойди вымой руки!

Лёля уронила кубик — они с Игорьком играли в кубики — и с удивлением уставилась на Нату:

— Зачем?

— Перед обедом потому что!

— Сама вымой! У тебя грязней, — спокойно ответила Лёля и опять взялась за кубики.

Ната посмотрела на свои руки: на указательном пальце чернильное пятно.

— Так что ж? И я вымою, — неохотно промолвила Ната, пошла в ванную и хорошенько отмыла все пятна.

Несколько раз она звала:

— Лёлька! Да иди скорей!

Наконец Лёля пришла в ванную и сообщила:

— У меня чистые.

— Ну, если чистые… — неуверенно сказала Ната.

Так Лёля и не вымыла руки перед обедом.

Часом позже Ната приказала:

— Лёля, говори тише! Игорёк засыпает. Слышишь, бабушка его укладывает?

Лёля даже не повернула головы и вдруг начала распевать:

Вдоль опушки леснойШёл медведь к себе домой…

— Перестань!

Лёля запела громче:

И доволен неспроста,Что родился без хвоста!

— Ты нарочно?! Вот какая противная! — И Ната замахнулась на Лёлю.

— Бабушка, она меня бить хочет! — тоненьким жалобным голосом закричала Лёля.

Ната поскорей зажала ей рот рукой.

— Да ты и, правда, разбудишь Игорька!

В это время вошла бабушка, совсем сонная. Её всегда клонило ко сну, когда она укладывала Игорька.

— Вот какие хорошие девочки, дружные, обнявшись, стоят! — зевая и прикрывая рот рукой, проговорила бабушка.

Девочки расхохотались.

— Не расслышала бабушка, как ты завопила, — шепнула Ната Лёле и подмигнула ей.

Лёля опять засмеялась. Потом предложила:

— Давай в школу играть!

— Давай! — согласилась Ната, а сама подумала: «Вот тут-то я и начну её воспитывать».

Они живо нарезали ножницами бумажных листочков, сделали из них маленькие тетрадки. Кукол посадили в ряд на диван, тетрадки им на колени положили.

— Сейчас начнётся урок, — объявила Ната.

— Да, сейчас начнётся, — отозвалась Лёля. — Я буду учительница.

— Ну, уж нет! — замотала Ната головой. — Ты — учительница! Скажет тоже! Да ты еще за партой ни разу не сидела. Ты и не видела, как детей учат, а я видела. Учительницей буду я!

— Нет, я буду учительницей! — упрямо сказала Лёля.

— Нет, не будешь! Ты младше меня, учительница не бывает младше.

Лёля подумала, прищурилась и проговорила медленно и отчётливо:

— А ты хуже меня читаешь! Учительница — нельзя, чтобы хуже читала.

Ната растерялась. Ведь и правда Лёля лучше её читает. А разве можно себе представить, чтобы Надежда Ивановна читала хуже первоклассниц? Нет, такого быть никогда не может.

Стоит Ната и косичку кусает.

— Я буду учительницей, да? — спросила Лёля.

Ната затрясла головой:

— Нет, нет!

И думает: «Как же я её тогда воспитывать буду? Разве ученики учительниц воспитывают?»

— Не хочу я в школу играть! — крикнула Ната, повернулась и выбежала из комнаты!

Влетела она в папин кабинет, забилась с ногами на кушетку, в самый угол, и расплакалась.

Сидит и плачет. Чего-то там, слышно, бабушка и Лёля вдруг громко заговорили. Доносятся голоса, а слов не разобрать. Вон Лёля засмеялась… Весело им почему-то, а что она, Ната, плачет, им всё равно.

Ещё больше заплакала Ната, глаза зажмурила, а слезинки так и катятся из-под сжатых век.

И вдруг слышит она над собой голос до того знакомый, до того хороший, что и сказать невозможно:

— Натулька моя! Ты почему ревёшь? Что случилось?

Открыла Ната глаза. Папа над ней стоит!

— Папа! Папа! Папа!

Папа её на руки поднял, как маленькую, потом сел на кушетку и Нату рядом с собой посадил.

— Откуда ты взялся? — тараторит Ната. — У тебя щёки небритые. Мама ещё на работе. Она и не знает, что ты приехал. Подумай! А мы и тоже не знали, что ты сегодня приедешь. Ты хорошо ездил?

— Вот сорока! Сто слов в минуту, пожалуй, у тебя получается. Маме я позвонил на работу еще с вокзала, как с поезда сошёл. А почему ты плакала? Признавайся!