Элинор Портер - Поллианна
— Я… я не знаю, — ответила Ненси чуть сдавленным голосом.
— Я люблю. У нас не было картин. Они редко попадаются среди пожертвований. Но, две картины у нас все-таки были. Одна была такая хорошая, что папа ее сразу продал, чтобы купить мне ботинки, а другая была такая, плохая, что развалилась на куски, как только мы ее повесили. Стекло разбилось, понимаешь? Я даже плакала. Но теперь я рада, что у нас не было никаких красивых вещей, потому что благодаря этому мне еще больше, понравятся красивые вещи у тети Полли. Ведь я к этому не привыкла. Это совсем как если вдруг в пожертвованиях найдешь красивые новые ленточки для волос после многих-многих старых и выцветших. Ах, какой красивый дом! — горячо воскликнула она, когда двуколка въехала в широкую аллею, ведущую к крыльцу.
Когда Тимоти отвязывал сундучок, Ненси улучила минутку и шепнула ему на ухо:
— Теперь и не говори мне ничего насчет того, чтобы уволиться, Тимоти Дурджин! Теперь меня ни за какие деньги не заставишь уйти!
— Уйти! Разумеется, нет, — усмехнулся Тимоти. — Меня теперь тоже отсюда не выгонишь. Теперь с этой девчушкой тут пойдет такое веселье — и в кино ходить не надо.
— Веселье, веселье! — с раздражением повторила Ненси. — Мне кажется, что для бедняжечки это будет совсем не веселье, как поживет она под одной крышей с нашей хозяйкой. И я думаю, ей понадобится надежная скала, где она сможет укрыться от бурь. Так вот, я буду этой скалой, Тимоти, да, я, я! — торжественно пообещала она, повернулась и повела Поллианну наверх по широким каменным ступеням.
Глава 4. Комнатка на чердаке
Мисс Полли Харрингтон не поднялась навстречу своей племяннице. Она, правда, оторвала взгляд от книжки, которую читала, когда Поллианна вместе с Ненси появилась на пороге гостиной, и протянула ей руку, но на каждом из холодных пальцев этой руки, казалось, было крупно выписано слово «долг».
— Как поживаешь, Поллианна? Я… — Но у нее не оказалось возможности сказать ничего больше. Поллианна стрелой пронеслась через комнату и бросилась на грудь своей возмущенной и непреклонной тетки.
— О, тетя Полли, тетя Полли, я так рада, что ты взяла меня к себе! — всхлипывала девочка. — Ты представить себе не можешь, как это замечательно, когда есть ты, и Ненси, и все это, после того как были только дамы из благотворительного комитета!
— Вполне вероятно… хотя я не имела удовольствия быть знакомой с этими дамами, — сухо отвечала мисс Полли, пытаясь отцепить от себя маленькие пальчики и глядя из-под нахмуренных бровей на Ненси, стоящую в дверях. — Можешь идти, Ненси. Поллианна, будь добра, встань прямо, как следует. Я еще даже не знаю, как ты выглядишь.
Поллианна сразу отпрянула с нервным смехом.
— Конечно, не знаешь; но, я думаю, тут особенно не на что смотреть, и все из-за этих веснушек. О, я должна еще все тебе объяснить насчет этого красного платья и того черного бархатного с белыми пятнами на локтях. Я уже говорила Ненси, что папа сказал…
— Не имеет значения, что сказал твой отец, — прервала ее мисс Полли резко. — У тебя, я полагаю, есть чемодан?
— О, конечно, тетя Полли. У меня красивый сундучок; мне купили его дамы из комитета. В нем немного вещей… то есть моих собственных. В последнее время в церковных пожертвованиях не было одежды для девочек; но там, в сундучке, все папины книжки. Миссис Уайт сказала, что, по ее мнению, я должна их взять. Понимаешь, папа…
— Поллианна, — снова резко прервала ее тетка, — необходимо, чтобы ты с самого начала ясно поняла: я не желаю, чтобы ты постоянно говорила мне о своем отце.
Девочка с дрожью потянула в себя воздух.
— Но, тетя Полли, ты… ты… хочешь сказать… — Она заколебалась, и тетка заполнила паузу:
— Мы пойдем наверх в твою комнату. Надеюсь, твой сундучок уже там. Я велела Тимоти отнести его наверх… если окажется, что он у тебя есть. Иди за мной, Поллианна.
Не проронив ни слова, Поллианна повернулась и вслед за теткой вышла из комнаты. Глаза ее были полны слез, но голова храбро поднята.
«В конце концов, я… я рада, что она не хочет, чтобы я говорила о папе, — думала Поллианна. — Может быть, мне даже будет легче… если я не буду говорить о нем. Может быть, именно поэтому она велела мне не говорить о нем?» И Поллианна, снова убежденная в «доброте» тетки, смахнула слезы и с интересом огляделась вокруг.
В этот момент она была на лестнице. Прямо перед ней шелестело великолепное черное шелковое платье тетки. За этим платьем в открытые двери можно было мельком увидеть ковры пастельных тонов и обитые атласом кресла. Под ногами, словно мягкий зеленый мох, тоже расстилался чудесный ковер. То справа, то слева от нее вспыхивали, ослепляя, золоченые рамы картин и дрожащие блики солнечного света, проникающего через полупрозрачную сеть кружевных занавесок.
— О, тетя Полли, тетя Полли! — прошептала Поллианна с восторгом. — Какой чудесный, великолепный дом! Ты, должно быть, ужасно рада, что такая богатая!
— Поллианна! — воскликнула тетка, резко обернувшись, уже на самом верху лестницы. — Я просто поражена! Как ты можешь говорить мне такое!
— Почему, тетя! Разве ты не рада? — спросила Поллианна с искренним удивлением.
— Конечно, нет. И надеюсь, я никогда не забудусь настолько, чтобы греховно гордиться каким-либо даром, который Господь счел нужным послать мне, — заявила мисс Полли. — И уж конечно, я не стану гордиться богатством!
Мисс Полли повернулась и прошла через лестничную площадку к двери, ведущей на чердак. Теперь она была рада, что решила устроить девочку именно здесь. Первоначально ее идея заключалась в том, чтобы поместить племянницу как можно дальше от себя и одновременно там, где ее детская невнимательность не сможет нанести ущерб ценной обстановке. Теперь же, столкнувшись с этими явными зачатками суетности и тщеславия, мисс Полли нашла еще более удачным то, что комната, предназначенная для девочки, — скромная, без излишеств.
Маленькие ножки Поллианны резво топали следом за теткой. Ее большие голубые глаза с еще большей живостью пытались охватить все вокруг, так чтобы ни одна из красивых и интересных вещей в этом чудесном доме не осталась незамеченной. Но живее всего работало ее воображение, занятое чудесно-волнующим вопросом, на который нужно было найти ответ: за какой из всех этих чарующих дверей ждет ее комната — дорогая, красивая комната, полная штор, ковров и картин, комната, которой отныне предстоит стать ее собственной? В этот момент тетка вдруг открыла какую-то дверь и стала подниматься по другой лестнице.
Здесь почти не на что было смотреть. С обеих сторон — лишь голые стены. Наверху была широкая темная площадка, в дальних углах которой крыша почти соприкасалась с полом и повсюду громоздились друг на друга бесчисленные чемоданы и коробки. Здесь было жарко и душно. Поллианна невольно подняла голову выше — казалось, здесь трудно дышать. Потом она увидела, как тетка распахнула дверь с правой стороны.
— Вот, Поллианна, это твоя комната, и я вижу, что сундучок твой уже здесь. У тебя есть ключ?
Поллианна молча кивнула. В ее широко раскрытых глазах был испуг.
Тетка сдвинула брови.
— Когда я задаю вопрос, Поллианна, я хочу, чтобы ты отвечала вслух, а не кивала головой.
— Хорошо, тетя Полли.
— Спасибо, так-то лучше. Я думаю, здесь есть все, что тебе нужно, — добавила мисс Полли, взглянув на вешалку с полотенцами и кувшин с водой. — Я пришлю Ненси, чтобы она помогла тебе распаковать вещи. Ужин — в шесть часов, — закончила она, вышла из комнаты и величаво удалилась вниз по лестнице.
После ее ухода Поллианна с минуту стояла совершенно неподвижно, глядя ей вслед, потом растерянно обвела глазами голые стены, голый пол, голые окна. Наконец взгляд ее упал на маленький сундучок, который еще так недавно стоял в ее собственной комнатке в далеком доме на западе. В следующий момент она, уже ничего не видя, бросилась к нему и упала перед ним на колени, закрыв лицо руками.
Так и застала ее Ненси, когда поднялась наверх несколько минут спустя.
— Ну-ну, бедный мой ягненочек, — зашептала она ласково, опускаясь на пол и нежно обнимая девочку. — Я именно этого и боялась… что застану тебя в слезах, да, да, в слезах.
Поллианна покачала головой.
— Я очень гадкая и дурная, Ненси… ужасно дурная, — всхлипывала она. — Я никак не могу заставить себя понять, что мой папа был нужнее Богу и ангелам, чем мне.
— Ничуть он им был не нужнее, — решительно высказала свое мнение Ненси.
— О-о-о! Ненси! — Ужас, вспыхнувший в глазах Поллианны, высушил слезы.
Ненси, застыдившись, улыбнулась и украдкой вытерла глаза.
— Ну-ну, деточка, я, конечно же, так не думаю! — торопливо воскликнула она. — Давай сюда твой ключик. Заглянем в этот сундучок и распакуем все твои платья. Раз-два, раз-два! Поллианна, все еще с мокрым от слез лицом, подала ей ключ.
