Ян Экхольм - То да Сё из Города Авось да Небось
— Пожалуйста, добрый Макс, — закричали собравшиеся. — И быстрее возвращайся!
Макс ринулся в путь, а все остальные приготовились ждать его.
— Неужели сова поможет быку?
— Как долго его нет, — зевнул Юн-Пес. — Мне кажется, я засыпаю. Эй, Петрус, кукарекни, когда явится Макс.
— Автомобиль! — вдруг мяукнул котенок. — Разве вы не видите — там облако пыли?
И правда, из-за угла показалась машина таксы. Тут же прилетел с камнем Калле Тормоз. Автомобиль остановился посреди площади.
— Ну, как? — закричали животные. Но по огорченной мордочке таксы они поняли, что хороших вестей не будет.
— Не получилось, — вздохнул Макс. — Магистерша Сова ничего знать не хочет, у нее сейчас летние каникулы. Надо пойти к ней снова, когда начнутся занятия в школе.
— Значит, она нас не выручит, — всхлипнула Куливия. — Но, может, кто-нибудь придумает что-нибудь получше?
— Послушайте! — вдруг сказала редакторша Утка. — Мы совершенно забыли о докторе Медведе.
— Но он берет сумасшедшие деньги за визит, — ответила Куливия. — Едва ли мы в силах столько заплатить.
— Если сложимся — сможем, — сказал Сё. — Не беспокойся об этом.
— Вы очень добры, — вздохнула буренка. — Но как нам найти доктора? В это время года он обычно бродит по лесу, чтобы наесться до отвала.
— Этим займемся мы, — прощебетали птицы. — Мы летим… Летим!
Словно деревья зашумели на ветру, когда большая стая птиц снялась с места. Взяв курс на дремучий бор, птицы начали высматривать медведя.
Через некоторое время вернулся Буссе-Зяблик.
— Я видел доктора, — радостно защебетал он. — Он сейчас подле самого большого черничника во всем лесу.
— Тогда напишем ему письмо и отправим его со Свеей Почтовой Голубкой, — предложил конь Мешок.
На куске бересты пес написал: «Добрый доктор Медведь, приходи сейчас же в Город Авось да Небось. Стихоплет-кузнец господин Нильссон тяжко захворал».
Свеа Почтовая Голубка взяла письмо и опрометью полетела к черничнику.
— Ну, — сказал доктор Медведь, прочитав послание. — Не знаю, найдется ли у меня время! Ведь медведю надо наесться впрок, прежде чем начнется зима… Впрочем, для господина Нильссона я все-таки найду время… Только передай своим друзьям в Городе Авось да Небось, что за работу я должен получить целую гору еды.
Сова полетела обратно и передала слова Медведя.
— Добрый Медведь, — обрадовалась Куливия. — Но надо приготовить ему побольше еды!
— Мы принесем орехи, — обещало беличье семейство. — Конечно, берегли мы их на зиму, но тут уж ничего не поделаешь!
— От моих куриц он получит яйца, — сказал Кукарека-Петрус. — А может, Фасолинка приготовит даже вкусный омлет.
Такими же щедрыми оказались и остальные животные, поспешившие домой за разными лакомствами. Коровы отвечали за питье и напитки. И вот у дверей кузницы накрыли большущий-пребольшущий стол и расставили на нем все яства.
После этого животные расселись и стали ждать. Поскорее бы явился доктор Медведь и вылечил бы Стихоплета-кузнеца!
А в спальной по-прежнему лежал несчастный бык, повторявший без конца:
— Я — бык…Ослаб…
Господин Нильссон все время удивлялся, чего это животные так хлопочут, но был не в силах подняться и посмотреть, что происходит.
И тут вдруг поднялась суматоха.
— Он идет, — пролаял Юн-Пес. — Доктор Медведь уже здесь.
Вдалеке по лесной опушке ковылял Мишка, держа в лапе коричневую лекарскую сумку. Нос у него был совершенно синим от черники, которую он съел.
— Добрый вам день! — проворчал он. — Где у нас больной?
Куливия показала на спальню. Кузнец так удивился при виде Медведя, что разинул рот.
— Высунуть язык! — велел доктор. — Дышать! Кашлять!
Непрерывно качая головой, Медведь хорошенько осмотрел господина Нильссона. Выйдя из спальни, он сел к столу, чтобы подкрепиться.
— Чем он болен? — спросили все в один голос.
— Стало слишком тепло, — ответил Медведь, тщательно пережевывая пищу. — Не могу обещать наверняка, но, пожалуй, ему станет лучше зимой.
— До зимы далеко! — воскликнула Куливия. — Неужели моему мужу придется лежать в постели все лето и всю осень?
Доктор не ответил. Он только ел и ел. Лакомства одно за другим исчезали в его громадной пасти. Вскоре громадный стол опустел.
— А нет ли у вас, доктор, лекарства, которое ему поможет? — спросил Сё.
— Возможно, поможет снег, — ответил Медведь. — Хотя в это время года достать его невозможно. Сожалею, но мне пора вернуться в лес. Мне надо наесться до отвала.
И он побрел в лес.
— Подумать только, если б у нас осталось хоть немного прошлогоднего снега, — размечтался конь Мешок. — Что же нам теперь делать?
— Кажется, я знаю, — ответил То. — Мы могли бы вернуться в зиму и собрать немного снега. Если мы забредем далеко-далеко в этот Дремучий лес, то, наверняка найдем место, где прячется зима, и все снова будет в порядке.
— Путь может оказаться неблизким, — задумчиво пробормотала Милле-Тысяченожка. — Найдется ли у кого-нибудь из нас столько времени?! Я, например, не могу, у меня слишком много ссадин. По меньшей мере, триста тридцать.
— У меня и у То есть время, — сказал Сё. — Мы охотно отправимся в спасательную экспедицию. Идем, То, домой и соберем сейчас же вещи. Нужно взять с собой побольше одежды на случай холода.
Дома, в хижине, они набили теплой одеждой рюкзаки, на всякий случай прихватили и зонтик. Известно ведь, какая неустойчивая погода бывает в апреле.
— Удачи вам! — сказали все животные. Они долго махали вслед коту и псу, когда те отправились на поиски зимы.
— Возвращайтесь скорее, а то мне уже нужны новые подковы, — попросил конь Мешок.
Когда То да Сё прошли ровно сто четыре минуты, они остановились отдохнуть.
— Интересно, далеко ли нам идти? — простонал То, растирая лапы.
— Кого бы нам спросить? — сказал Сё. — Ни одного животного не видно. А вообще-то, вон скачет заяц. Привет! Эй ты, зайчишка, задержись на минутку!
Заяц подскочил к ним и навострил уши.
— Слушай, ты не знаешь, какой день у нас сегодня? — спросил Сё.
— Невежды, — ответил заяц, доставая часы из карманчика шубы. Сегодня семнадцатое мая. Но — пока! Мне надо бежать дальше.
— Какой странный! — сказал То, почесывая голову. — Смотрит на часы, чтоб узнать, какой сегодня день. Но, главное, мы уже приблизились к зиме.
То да Сё побрели дальше. Было очень тихо, ну просто тихо-претихо, и ни одной живой души вокруг. Скоро начало смеркаться, а лес тем временем поредел. Они вышли на луг и увидели там большой костер.
— Сейчас наверняка вечер встречи весны, — догадался То. — Не остаться ли нам ненадолго погреться у костра?
— У нас нет времени, — ответил Сё. — Подумай о господине Нильссоне.
Друзья продолжили путь. Уже выбившись из сил, они забрались под густую ель и проспали несколько часов. Но рано утром снова двинулись в путь.
Удивительное дело! Раньше земля была сухая, а сейчас она стала влажной.
— Наверняка снег тает, — сказал Сё. — Вот увидишь, скоро мы придем!
Внезапно они оказались у маленького журчащего лесного ручейка.
— Ура! — закричал То. — Знаешь, что мы сделаем? Мы построим плот, тогда не надо идти пешком.
— Замечательное предложение, — сказал Сё. — А то у меня уже стерты лапы.
Они подобрали десяток веток и связали их несколькими толстыми соломинками. Затем осторожно спустили плот в ручей и поплыли.
— Используем наш зонтик как парус, — предложил Сё. — Сегодня дует небольшой ветер, нельзя отказываться от этого шанса. Привет! Привет!
— Я стал моряком, буду зваться Яком! — заорал во все горло То.
Они плыли все быстрее и быстрее.
— Послушай! А вдруг мы не остановимся вовремя, — забеспокоился Сё.
Но боялись они напрасно. Ручей сделал резкий поворот, однако плот не повернул, а продолжал путь прямо к берегу. Так То да Сё оказались на берегу.
— Интересно, где мы сейчас?! — спросил Сё.
— Спросите меня, — послышался голос за их спиной.
Это был лис.
— Кто вы такие? — ухмыльнулся он. — Вы ведь не из здешних краев.
То да Сё представились и рассказали о болезни господина Нильссона. Закончив рассказ, кот спросил, какое сегодня число.
— Стало быть, вы этого не знаете, — улыбнулся Лис. — Ну, хорошо. Но сначала, с вашего разрешения, я представлюсь. Я — король здешнего леса, и зовут меня барон фон Миккельсон.[3]
То да Сё низко поклонились.
— Вообще-то, мне не очень нравится, что кто-то бродит в моем лесу, — сказал Лис Но вам я помогу. Если вам нужен снег, добраться до него совсем легко. Но вы сказали, что господин Нильссон утратил способность складывать стихи? Тогда не лучше ли раздобыть иней, вернее, стих-иней. Может, это лекарство ему по-настоящему поможет?
