Эдуард Успенский - Крокодил Гена и его друзья
— Нет,— обиженно сказал Гена.— Мне это совсем не нравится! К тому же на газоне можно простудиться.
— Боюсь, что нам с вами не по пути,— обратилась к посетительнице Галя.— Мы, наоборот, хотим делать добрые дела. Мы даже собираемся устроить Дом дружбы!
— Что! — закричала старуха.— Дом дружбы! Ну тогда я объявляю вам войну! Привет!
— Постойте,— задержал её крокодил,— Вам всё равно, кому объявлять войну?
— Пожалуй, всё равно.
— Тогда объявите её не нам, а кому-нибудь другому. Мы слишком заняты.
— Могу . и кому-нибудь другому,— сказала старуха.— Мне не жалко!
— Лариска, вперёд! — скомандовала она крысе, и они обе скрылись за дверью.
Глава десятая
На следующий вечер посетителей в Доме дружбы принимала Галя, а Гена и Чебурашка сидели в сторонке и играли в лото.
В дверь резко позвонили, и на пороге появился мальчишка. Он был бы совсем обыкновенным, этот мальчишка, если бы он не был необыкновенно растрёпанным и чумазым.
— Здесь дают друзей? — спросил он, не поздоровавшись.
— Не дают, а подбирают,— поправила Галя.
— Это всё равно. Главное, здесь или не здесь?
— Здесь, здесь,— успокоила его девочка.
— А какого друга тебе надо? — вмешался крокодил.
— Мне надо, мне надо...— сказал мальчишка, и его глаза заблестели.— Мне надо... двоечника!
— Какого двоечника?
Круглого.
— А зачем тебе круглый двоечник?
— Как — зачем? Вот мне мама скажет: «Опять у тебя шесть двоек в табеле!» — а я отвечу: «Подумаешь, шесть! А вот у одного моего приятеля целых восемь!» Понятно?
— Понятно,— сказал крокодил.— И хорошо бы он был ещё драчун?!
— Зачем же? — спросил мальчишка.
— Как — зачем? Ты придёшь домой, а мама скажет: «Опять у тебя шишка на лбу!» — а ты ответишь: «Подумаешь, шишка! Вот у одного моего товарища целых четыре шишки!»
— Правильно! — весело закричал мальчишка, с уважением посмотрев на крокодила.— И ещё надо бы, чтобы он хорошо стрелял из рогатки. Мне скажут: «Опять ты разбил чужое окно?» — а я скажу: «Подумаешь, окно! Вот мой товарищ два окна разбил!» Верно я говорю?
— Верно,— поддержал его Гена.
— Потом ещё нужно, чтобы он был хорошо воспитан.
— Зачем? — спросила Галя.
— Как — зачем? Мне мама не разрешает дружить с плохими ребятами.
— Ну что ж,— сказала Галя,— если я правильно вас поняла, вам нужен хорошо воспитанный двоечник и безобразник?
— Вот именно,— подтвердил мальчик.
— Тогда вам придётся подойти завтра. Попробуем для вас что-нибудь подобрать.
После этого чумазый посетитель с достоинством удалился. Разумеется, не попрощавшись.
— Как же нам поступить? — спросила Галя.— Мне кажется, мы должны подобрать ему не безобразника, а, наоборот, хорошего мальчика. Чтобы его исправить.
— Нет,— возразил Гена.— Мы должны подобрать ему то, что он просит. Иначе это будет обман. А я не так воспитан.
— Совершенно верно,— сказал Чебурашка. — Надо подобрать ему то, что он хочет. Чтобы ребёнок не плакал!
— Хорошо,— согласилась Галя.— А кто из вас возьмётся за это дело?
— Я возьмусь!— заявил Чебурашка. Он всегда старался браться за трудные дела.
— И я возьмусь! — сказал крокодил. Ему просто очень хотелось помочь Чебурашке.
Глава одиннадцатая
Наши герои не торопясь шли по улице. Им было очень приятно идти и беседовать между собой.
Но вдруг раздалось: б-б-бум, и что-то пребольно стукнуло крокодила по голове.
— Это не ты? — спросил Гена у Чебурашки.
— Что — не ты?
Это не ты меня ударил?
— Нет,— ответил Чебурашка.— Я никого не ударял!
В это время снова послышалось: б-б-бум, и что-то пребольно стукнуло самого Чебурашку.
— Вот видишь,— сказал он.— И меня стукнули!
Что бы это могло быть? Чебурашка стал оглядываться.
И вдруг на столбике у забора он заметил очень знакомую серую крысу.
— Смотри-ка,— сказал он крокодилу,— это крыса старухи Шапокляк. Теперь я знаю, кто в нас кидается!
Чебурашка оказался прав. Это была действительно старуха Шапокляк.
Она гуляла по улице вместе со своей ручной Лариской и совершенно случайно встретилась с Геной и Чебурашкой. У друзей был такой довольный вид, что ей сразу же захотелось им чем-нибудь насолить. Поэтому, подхватив свою крысу •под мышку, старуха обогнала их и устроилась в засаде у забора.
Когда приятели подошли, она вытащила из кармана бумажный мячик на резиночке и стала стукать им друзей по голове. Мячик вылетал из-за забора, попадал в. Гену или Чебурашку и улетал обратно.
А крыса Лариска сидела в это время наверху и, считая число попаданий, направляла огонь.
Как только мячик вылетел снова, Гена быстро повернулся и схватил его зубами. Затем они вместе с Чебурашкой медленно стали переходить на другую сторону улицы.
Резинка натягивалась всё сильнее и сильнее. И когда Шапокляк высунулась из своего укрытия посмотреть, куда девался её мячик, Чебурашка скомандовал: «Огонь!» — а Гена разжал зубы.
Мячик со свистом перелетел улицу и угодил точно в свою хозяйку. Старуху с забора как ветром сдуло.
Наконец она высунулась снова, настроенная в десять раз более воинственно, чем раньше.
«Безобразники! Бандиты! Головотяпы несчастные!» — вот что хотела сказать она от всего сердца. Но не смогла, потому что рот у неё был забит бумажным мячиком.
Разгневанная Шапокляк попыталась выплюнуть мячик, но он почему-то не выплёвывался!
Что же ей оставалось делать?
Ничего другого, как бежать в поликлинику к известному доктору Иванову.
— Шубу, шубу шу,— сказала она ему.
— Шубу, шубу что? — переспросил доктор.
— Шубу, шубу шу!
— Нет,— ответил он.— Шуб я не шью.
— Да не шубу, шубу шу,— снова зашамкала старуха,— а мясик!
— Вы, наверное, иностранка! — догадался доктор.
— Да! Да! — радостно закивала головой Шапокляк.
Ей было очень приятно, что её приняли за иностранку.
— А я иностранцев не обслуживаю,— заявил Иванов и выставил Шапокляк за дверь.
Так до самого вечера она только мычала и не говорила ни слова. За это время у неё во рту накопилось столько ругательных слов, что, когда мячик наконец размок и она выплюнула последние опилки, у неё изо рта высыпалось вот что:
— Безобразникихулиганыявампокажугдеракизимуюткро-кодилынесчастныезелёныечтобвампустобыло!!
И это было ещё не всё, так как часть ругательных слов она проглотила вместе с резинкой.
Глава двенадцатая
Гена и Чебурашка бегали по разным школам и спрашивали у сторожей, нет ли у них на примете круглых двоечников и драчунов. Сторожа были люди степенные. Они больше любили говорить про отличников и про воспитанных мальчиков, чем про двоечников и безобразников. Общая картина, нарисованная ими, была такова: все мальчики, приходившие в школы, учились замечательно, были вежливыми, всегда здоровались, каждый день мыли руки, а некоторые даже шею.
Встречались, конечно, и безобразники. Но что это были за безобразники! Одно разбитое окно в неделю, и всего лишь две двойки в табеле.
Наконец крокодилу повезло. Он узнал, что в одной школе учится просто превосходный мальчик. Во-первых, полный оболтус, во-вторых, страшный драчун, а в-третьих, шесть двоек в месяц! Это было как раз то, что надо. Гена записал его имя и адрес на отдельной бумажке. После этого он довольный пошёл домой.
Чебурашке повезло меньше.
Он тоже нашёл такого мальчика, какого нужно. Не мальчик, а клад. Второгодник. Задира. Прогульщик. Из отличной семьи, и восемь двоек в месяц. Но этот мальчик наотрез отказался водиться с тем, у кого будет меньше десяти двоек. А уж такого отыскать нечего было и думать. Поэтому Чебурашка расстроенный пошёл домой и сразу же лёг спать.
Глава тринадцатая
На другой день чумазый малыш, для которого подбирали двоечников, появился снова.
— Ну что, нашли? — спросил он у Гали, как всегда забыв поздороваться.
— Нашли,— ответила Галя.— Кажется, подходящий парень!
— Во-первых, он настоящий прогульщик,— сказал крокодил.
— Это хорошо!
— Во-вторых, страшный драчун.
— Прекрасно!
— В-третьих, шесть двоек в неделю, и к тому же ужасный грязнуля.
— Двоек маловато,— подвёл итоги посетитель.— А в остальном подходяще. Где он учится?
— В пятой школе,— ответил Гена.
— В пятой? — с удивлением протянул малыш.— А как же его зовут?
— Зовут его Дима,— сказал крокодил, посмотрев в бумажку.— Полный оболтус! То, что надо!
— «То, что надо! То, что надо»! — расстроился малыш.— Совсем не то, что надо". Это же я сам!
Настроение у него сразу испортилось.
— А вы ничего не нашли? — спросил он Чебурашку.
— Нашёл,— ответил тот,— с восемью двойками. Только он не хочет с тобой дружить, раз у тебя шесть. Ему десятидвоечника подавай! Если бы ты десять получил, вы бы поладили.
