Анатолий Алексин - Я ничего не сказал
Нельзя!
Куда же бежать? Где искать Власова?
Я решил все-таки ждать дома: может быть, он вернется?
А чтобы время шло побыстрее, я сел и написал в своем дневнике обо всем, что сегодня случилось.
Ждал я долго.
Я успел описать в дневнике все, что случилось со мной утром и днем Потом я написал на отдельном листке сообщение о том что мы с Власовым первыми среди всех людей на земле провели целый день и целую ночь на острове Футбольного Поля.
Я запихнул эту бумажку в пустую бутылку из-под «Ессентуков», которые мой папа пьет перед обедом. А Власов все еще не возвращался…
Наконец раздался звонок. Я бросился открывать дверь.
Это была Майка. Но я сперва даже с трудом узнал ее: Майка была какая-то странная. Сказала мне спасибо за то, что я открыл ей дверь.
Раньше она никогда ни за что меня не благодарила.
— Ты один, Кешенька? — спросила она.
Я чуть не упал… Всегда я был просто Кешкой, иногда даже Иннокешкой, потому что полное мое имя — Иннокентий. «Наверно, замаливает свои грехи! — решил я. — Выгнала Власова, а теперь опомнилась и подлизывается. Ничего у нее не выйдет!..»
— Ты сказала Власову что-нибудь такое, что он из-за тебя ушел, да? Сознайся!
— Из-за меня ушел? — с глупой какой-то улыбочкой переспросила Майка. — Скажи лучше, что он из-за меня пришел!
— Куда?
— Сюда, к нам.
— Когда?
— Ну, примерно дней десять назад… Точно уж я не помню.
— Ха-ха-ха! Ты с ума сошла, что ли? Он сначала пришел помогать мне! По физкультуре… Говори: куда он ушел отсюда?
— Туда же, куда и я.
— Куда и ты?
— Ну конечно. Мы оба пошли в кино.
— В кино?! Но ведь он же послал меня за компасом!
— Это потому, что, когда ты вернулся из школы, он еще не успел уговорить меня. Я сперва отказывалась идти…
— И он тебя уговаривал?!
— Ты не сердись, пожалуйста. Ты еще этого не понимаешь.
— Ты врешь! Ты все врешь! — крикнул я.
И почему-то со злостью посмотрел на портрет своей бабушки, с которой, как говорили, в нашей семье пошли красавицы по женской линии.
Я схватил со стола компас…
А через несколько минут я уже летел теми же самыми проходными дворами, что и днем. И перелезал через те же самые ворота.
Дверь мне открыл Власов.
— Ты был с ней в кино? Это правда? — прямо с порога спросил я его.
— Погоди… Я сейчас тебе все объясню.
— Ты из-за нее пришел к нам, да? Никто тебе заниматься со мной не поручал? Говори: не поручал?
— Погоди, Кеша… Ты же мужчина. Ты должен понять…
— А в путешествие мы пойдем? Говори: пойдем? Или никакого такого острова вообще нет?
— Остров есть. Есть такой остров… Я сам его видел. Только там, понимаешь, городской пляж устраивают. Лежаки всякие понавезли, ларьков понастроили… Так что опоздали мы с тобой… Но ты, я так думаю, будешь на этом пляже загорать. Приплывешь туда на речном трамвае… Это гораздо быстрее, чем на лодке! И удобней!
— «Удобней»! Я всем ребятам уже рассказал… Я готовился. Я так ждал…
Больше я ничего не стал говорить. Просто не мог…
Я слетел с шестого этажа вниз за какую-нибудь секунду.
Он не мог угнаться за мной.
— Прости, Кеша. Ты же мужчина. Ты же должен меня понять. Я просто не знал, что ты так расстроишься, я не думал. Я не ожидал…
Он уже говорил не вразвалочку, переминаясь со слова на слово, а сбивчиво, торопливо, и слова у него наскакивали одно на другое:
— А если хочешь, мы с тобой поплывем туда, на остров. Пока еще там никто не загорает… Поплывем! Самыми первыми! Хочешь? Возьмем байдарку и поплывем. Хочешь, а?
— Я никуда не поплыву с тобой, Кубарьков. Никуда! Потому что ты лгун и обманщик!..
Кубарьков — это была его настоящая фамилия.
— Хочешь, поплывем?.. А хочешь, пойдем за грибами? Или рыбу удить. А если хочешь, возьми себе этот компас. Навсегда… Он тебе пригодится. Если хочешь…
— Без него дорогу найду!
Я обернулся и сунул компас ему в руку.
И тут заметил, что у него дрожат губы… Я даже приостановился.
— Ты только Майе не говори… Не говори, что я так пошутил. Что я сочинил все это про необитаемый остров… Не говори ей. Очень прошу тебя. Не говори…
И я ничего не сказал Майе. Ни одного слова.
Но в путешествие я с ним не пошел. И никогда не пойду.
Никогда!..
1966 г.
