Ирина Краева - Баба Яга пишет (сборник)

«Дорогой Аджуша!

Спасибо за поздравление с Днём Победы! Для меня это самый радостный праздник. Но в этот день я всегда плачу, мой мальчик.

Когда фашисты напали на Союз Советских Социалистических Республик (так тогда называлась Россия), наша семья жила в Ленинграде. Твой прадедушка Иван ушёл добровольцем на фронт и бил из пушки по фашистским танкам. А твоя прабабушка, моя мама Таня, была совсем молодой, почти девочкой. Но у неё уже родилась я, мне тогда не исполнилось и годика. Мама-девочка ждала и второго ребёночка. Я была очень слабенькой, головка у меня едва держалась на шейке-ниточке. И мама-девочка испугалась, что у неё не хватит сил на двоих детей. Она уехала в эвакуацию, в безопасное место. А я осталась с моей бабушкой Клавой, в блокадном Ленинграде.

По её рассказам, каждый день мы ели столярный клей. Он был в плитках, как шоколад. Бабушка размачивала его водой и долго варила с солью и лавровым листом. Получалось как желе. Другой еды почти не было. Когда я плакала от голода, мне давали пожевать бумагу.

Аджей, мы встретились с моей мамой лишь через три года. Я не помню, как это было. Долгие годы мне казалось, что мама не может привыкнуть меня любить, считает глупой и некрасивой. Не такой хорошей, как моя сестра. Я обижалась, и всю жизнь хотела доказать, что мне всё удаётся не хуже, чем Любаше. Поэтому я требовала, чтобы Оленька была отличницей в школе, побеждала на олимпиадах и играла на флейте. Как Митя, сын Любаши. Оленька говорила, что у неё болит голова. А я сердилась, я думала: это детские отговорки. Потом твою маму положили в больницу. Оказалось, головка, правда, болела. Но я снова её повела на занятия по флейте. Я не могла взять Оленьку за ручку, потому что она забыла её в кармане. В ту минуту она не помнила, что рядом – я, её мама. И тогда я вышвырнула эту проклятую флейту в речку. Моя девочка прошептала: “Речка всхлипнула”. Мне показалось: моя Оленька боится, что я выброшу в речку и её…

Из-за своей обиды на маму я часто обижала и Оленьку, и маму, и Любашу. Слишком поздно я поняла: если любовь есть у тебя, люби всей душой. Чтобы в ней не оставалось места для другого. Это и есть самое счастливое счастье.

Я поняла это в тот день, когда отпевали маму в церкви. Я шла к ней и улыбалась. Я испугалась: что со мной? Мне стало стыдно. И вдруг я почувствовала – рядом душа мамы, молодая и красивая. И она меня будто бы обнимает. Я чувствовала, что замёрзли ноги и что мама меня любит. Поэтому я улыбалась.

Поцелуй маму Оленьку за меня. Хотя мой халат давно прохудился, он до сих пор висит в шкафу и пахнет вишнёвым вареньем.

Р. S. Знаешь, родной, вот что ещё хочу сказать тебе. Фашисты хотели заполучить огромные богатства нашей страны и других стран и сделать всех, кто там жил, своими рабами. Но люди не рабы. Каждому человеку Господь даёт в руки судьбу. И человек сам, ты знаешь, делает выбор между добром и злом и потом отвечает за это перед Богом. Божественный замысел, мой дорогой, предполагает свободу. Страны, как люди. Никто не вправе брать на себя роль Бога и распоряжаться их судьбой, как ему вздумается, навязывать свои правила. Вот поэтому в той страшной войне Господь был на нашей стороне. Он защищал Свой Замысел. И так будет всегда». 

«Дорогая бабуля!

Мама и папа были на работе, Кулебяка-Амин в садике. Мы с Анандом играли в блокадный Ленинград. Мы отрезали по кусочку багета и плитку шоколада наломали в воду, и бросили соль, красный перец, куркуму и корицу. Так у нас получился столярный клей. Это была наша еда. Было очень горьковато. Потом нам захотелось поесть, и мы стали жевать бумагу. Потом у нас болели два живота. Мы пошли в сад и сбивали яблоками танки фашистов. Мы сбили 12 танков и не нарочно персидскую Марту, когда Бритни пришла в гости. Наш День Победы был в честь тебя, бабуля.

Когда пришёл папа, он очень ругал за дохлый живот. Папа сказал: о войне надо читать в учебнике, а не говорить о ней дома. Дома надо помнить только о хорошем, чтобы всем было приятно и никто не отравился столярным клеем. Папа сказал: прошлого нет, есть только счастливое будущее.

Мама показала мне твою фотографию в блокадном Ленинграде. Там белое пятнышко и головка. Мама сказала: “Тогда наша бабушка была гадким утёнком”. Мама своровала фотографию у тебя из сумочки, чтобы ты про него забыла. У гадкого утёнка были маленькие крылышки, и Смерть подумала: ты – Ангел. Смерть боится Ангелов, потому что они дышат за больных девочек и мальчиков, и они не умирают. Смерть улетела на войну за солдатами, и блокады больше не было. Я рад, что ты превратилась в девочку и родила нам маму. Теперь я буду любить гадкого утёнка. Я хочу прижать его к душе. Ты не будешь голодать и жевать бумагу. Это невкусно.

«Здравствуй, бабуля!

От тебя нет письма. Мама сказала, что тебя положили в больницу с сердцем. Ты опять его не экономила? Тебе больно? Когда у нас в горле живёт ёж и чихаем, мама всегда делает ладду, как в Индии ел папа. Надо измолотить мясорубкой 150 граммов изюма, 150 граммов кураги, 100 граммов кешью и скатать шарики. А потом засыпать кокосовой стружкой. Когда ешь ладду, во рту тает солнце и падает температура. Задай урок своим студентам так сделать и угостить тебя в больнице. Я бы хотел привезти тебе ладду в Москву и посмотреть Царь-Пушку.

Буря ждёт тебя дома? Она не умрёт с голода? Мы расставили для неё баночки с чернилами по всем комнатам и открыли их, чтобы Бурёнка похлебала, когда прилетит. Папа наступил на три, которые были на новых розовых коврах. Папа не стал брать с нас штраф. Папа отнёс ковры в церковь для бедных. Папа сказал: посылать их мальчику Раджу в Индию нерационально.

Ананд передаёт тебе привет. Амин приготовил подарок – он слепил Бабу Ягу на куриных ножках. Папа сказал: это бегемот, который поцеловался с крокодилом, но Амин сказал: это такие курицыные ножки.

«Дорогой Аджушечка!

У нас с Бурёнкой всё хорошо! Когда меня положили в больницу, эта взбалмошная собака наотрез отказалась оставлять меня здесь одну. Сейчас она разлеглась на тумбочке и радостно стучит хвостом. Больные в соседней палате, наверное, думают, что через стенку от них лежит не почтенная Баба Яга, а дятел из леса.

Скажу по секрету, Буря ведёт себя отвратительно. Как только заслышит шаги врача, тут же шмыгает в тумбочку и сворачивается там кренделюшкой. Врач заходит и спрашивает: “На что жалуетесь?” А из тумбочки несётся: “На вздорный характер завкафедрой Нинель Петровны Самоваркиной, которая прогнала меня на пенсию”… Я сгораю от стыда, а Буре хоть бы хны.

Недавно меня отправили на рентген, и Буря увязалась следом. Когда я встала в рентгеновский аппарат, она страшно перепугалась, что это какой-то гроб на колёсиках. Только вильнула своей пушистой попой – и я кубарем вылетела из кабинета. А Бурёнка героически заняла моё место. На следующий день входит сердитый врач с рентгеновскими снимками и как закричит: “Вам необходима срочная пластическая операция! Подрежем уши, укоротим нос. Хвост и когти придётся отрезать. Зато пришьём длинные пальцы на руках и ногах – очень удобно одновременно играть на пианино и барабанах. Также требуется пересадка кожи – уж очень вы какая-то мохнатая. Прямо медведь. Пейте морковный сок и ешьте гранаты, может быть, так полысеете”.

Но ты, Аджушечка, не волнуйся. Операция мне не грозит – нас с Бурёнкой до назначенной даты успеют ещё десять раз с треском выгнать из больницы. 

«Здравствуй, любимая бабуля!

Ты прекрасна внутри и снаружи, даже если мохнатая.

Сегодня у нас был Большой совет фамилии. Папа сказал, что скоро у нас будет сестричка. Папа сказал: он придумывал имена для нас, потому что мы были мальчиками. А теперь это должна сделать мама. Мама сказала, чтобы мы тоже думали. Амин сказал: Марта. Ананд сказал: Бритни. Но мне не нравится, что у них нет золотых волос. Я сказал: Машенька. Это в честь тебя и “Капитанской дочки” Александра Пушкина. Мама сказала, как Пушкин: “Нельзя было её узнать и не полюбить”. Потому что у меня стукнуло сердце – мама сказала это о тебе. Папа сказал: надо решить, рационально ли звать бабулю или обойдёмся тратить деньги на бэбиситтера. Я сказал так, как должно было понравиться папе: у меня самый высокий рейтинг по математике, поэтому рационально экономить деньги на мой университет, поэтому нам нужна бабуля. Папа согласился. Мама была, как грибовный дождик, – мама улыбалась со слёзками на колёсках. Это было красиво. Бабуля, Машенька станет жить с нами через месяц. Мы ждём тебя вместе с Бурей! Ты испечёшь кулебяку, чтобы мы стали похожими на нашу Бабу Ягу. У тебя скоро деньрождень. Уже поздравляю! И счастливого тебе последнярождения! Навсегда!