Борис Житков - Сочинения
Дядя Опанас стал кричать:
– Гей! Гей! Что случилось?
А мальчик вдруг стал лошадь останавливать. И начал говорить очень скоро.
Я не знал, про что он говорит, потому что по-украински.
Дядя Опанас вдруг крикнул:
– Петька утоп?! Вытащили? Неживой? Гони за фершалом!
Бабушка тоже встала на ноги. И закричала:
– Опанас! Скорей, скорей едем!
КАК МАЛЬЧИК УТОНУЛ
Мы сели, и дядя Опанас как погнал лошадей, так я испугался, потому что думал, что тележка упадёт набок. А потом – что я упаду. И я держался со всей силой за бабушку. А мы ехали вниз, и внизу была вода. Около воды стояли люди, и ещё стояла тележка. Мы прямо туда ехали. Мы совсем подъехали и стали.
Дядя Опанас соскочил. Бабушка тоже соскочила, и они побежали туда, где люди. А люди все кричали. Мне не стало видно ни бабушки, ни дяди Опанаса. Я стал бояться. Я хотел к бабушке, а слезть с повозки тоже боялся. Потому что очень высоко.
Я хотел заплакать, а на меня никто не смотрел. Я стал слезать. Я слезал и упал. Только не очень сильно.
Я побежал туда, где люди. И там я увидел мальчика. Он был совсем голый. И лежал на земле.
Бабушка стояла около него на коленках.
И все говорили:
– Она старый человек, она знает.
И ещё говорили:
– Она учительница, она учёная. Она знает, как спасать.
Я хотел подойти к бабушке, а один дядя сказал:
– Ты откуда? Не мешай тут.
И не пустил меня никуда. А я всё равно никуда не ушёл.
Я ничего не видел и всё стоял.
Потом все перестали говорить, и стало тихо.
МАЛЬЧИК ОПЯТЬ СТАЛ ЖИВОЙ
Потом вдруг все закричали:
– Глазами моргает! Глазами моргает!
Это, наверное, мальчик глазами заморгал.
И все стали кричать потом:
– Живой, живой!
А потом я услыхал, как бабушка закричала:
– Алёшка, Алёшка где?
Бабушка совсем сзади меня кричала:
– Алёшка, куда ты делся?
И все стали меня искать. А потом дядя Опанас меня нашёл и повёл. А там бабушка сидела. Очень красная. Прямо на земле сидела. И совсем мокрая. Это потому, что она вспотела.
Бабушка говорила:
– Ох, устала! Ох, устала! Ох!
А все люди говорили, что вот приедет фельдшер, а Петя уже живой. Потому что это бабушка его вылечила. А потом прибежала одна тётя и так стала целовать бабушку, что совсем на землю повалила.
И все сказали, что это Петина мама. И что она сюда бегом прибежала. Бабушка потом пошла к воде и стала мыться – это она от жары.
Потом мы поехали, и дядя Опанас всё говорил:
– Ай Марья Васильевна! Ну уж Марья Васильевна!
А потом мы уж приехали, где был сад. Вот это мы приехали в колхоз.
КАК МЫ В КОЛХОЗ ПРИЕХАЛИ
Только мы поехали не в сад, а поехали туда, где дома. И прямо к нам идёт дядя. У него жёлтая шляпа из соломы. А это Матвей Иванович. Он стал бабушке руку подавать, чтобы вылезти. И он сказал:
– Марья Васильевна, почему вы очень красная?
А дядя Опанас сказал:
– Это потому, что она Петьку откачивала.
И дядя Опанас рассказал, что Петька в пруду купался и утонул. А его мальчики вытащили, и он не дышал и был совсем холодный, а потом один мальчик поехал на лошади, чтоб доктора позвать. Мальчик ехал за доктором и нас встретил. И сказал нам, что Петька утонул. А мы как поехали, прямо со всей силы. Бабушка как стала Петьку лечить, так он глазами заморгал и дышать стал.
А Матвей Иванович всё говорил:
– Ай, ай, ай!
А потом сказал:
– Ну, идёмте мыться.
А на бабушку пыль насела. Она прямо не красная, а чёрная. Бабушка сказала, что я тоже чёрный.
Там у них умывальник очень длинный. Он весь железный. И нам всем места хватило, и мы все сразу мылись. А потом вытирались.
КАК МЫ В КОЛХОЗЕ ОБЕДАЛИ
Я сказал дяде Опанасу:
– Дядя Опанас, а теперь арбуз?
Дядя Опанас сказал:
– Ну да – арбуз. Идём в столовую.
Я закричал бабушке:
– Мы идём арбуз есть!
И я взял дядю Опанаса за руку.
А Матвей Иванович пришёл и говорит бабушке:
– Марья Васильевна, какой у нас борщ сегодня вкусный! Идёмте к нам в едальню.
Я сказал:
– Ну вот! Говорили – арбуз, а теперь – борщ.
И сказал, что я не хочу в едальню. А хочу, где арбуз. Бабушка мне велела, чтоб я перестал кричать. А то ни арбуза, ни борща не будет.
А когда мы пришли в эту едальню, так там на столе уже стояло три тарелки. И в тарелках борщ. И ещё тарелка, и на ней хлеб. Стол большой-пребольшой. Прямо во всю комнату. И потом маленькие столики. Только они у самых окон, и там солнце. И очень жарко.
Я сначала не хотел есть борща. Он очень горячий и красный. И там картошки горячие. Я тихонько говорил, что не буду его есть. И всё смотрел, где арбуз лежит. А он нигде не лежал.
Дядя Опанас взял кусок хлеба, а потом набрал в ложку борща и стал дуть. А потом как начал есть! И стал говорить:
– Ай да борщ! Это ж борщ! Ну и борщ! А потом мне сказал:
– Что ж ты плохо справляешься?
А я сказал, что потому, что горячий. И тоже взял ложку и стал дуть. Бабушка говорит:
– Ты потише, брызгаешь на меня.
Это я очень сильно дул. И я стал как дядя Опанас: хлеб кусать и борщ есть. И я тоже сказал:
– Ай да борщ!
А бабушка на меня не глядела. И я всю тарелку съел и картошку не оставил, а тоже съел. И мне стало очень жарко.
Дядя Опанас сказал:
– Вот теперь кавуна.
И ушёл. А я думал, какого он кавуна принесёт. Если вроде макарон, так я не буду есть, потому что я совсем не могу.
КАВУН
Бабушка собрала тарелки и ложки и ушла куда-то. А я очень этого кавуна боялся. Потом пришёл дядя Опанас, и я скорей стал смотреть, что он несёт. А дядя Опанас принёс арбуз.
Я сказал:
– А кавун?
Дядя Опанас засмеялся и сказал, что это и есть кавун. А тут бабушка пришла, и она тоже смеялась. А это по-украински арбуз называется «кавун». Я очень обрадовался и сказал, что я боялся кавуна. Дядя Опанас как взял ножик, как стукнул кавун ножиком – кавун сразу лопнул. И даже затрещал. И на нём щёлка сделалась.
Бабушка сказала:
– Ого, какой спелый!
Дядя Опанас сказал:
– А как же!
И разрезал кавун. Он красный. Мы стали его есть. Он был холодный. Дядя Опанас сказал, что они арбузы в погребе держат. Нарочно, чтобы они холодными были. А в кавуне чёрные косточки. Их не надо есть. И мне дядя Опанас сказал, что если косточку посадить в землю, так вырастут листочки. А потом всё больше, больше, и они не вверх будут расти, а будут лежать на земле.
И вырастут по земле длинные-длинные ветки, зелёные и с листьями. А потом на них будут жёлтые цветочки. А потом цветочки отпадут, и останется шишечка. Маленькая-маленькая, как орешек. Это и есть кавун, только маленький. А потом шишечка станет с яйцо. А потом с кулак, а потом больше, больше – и станет настоящий арбуз.
Баштан
КАК Я ПОШЁЛ НА БАШТАН
Дядя Опанас сказал, что мы пойдём смотреть, как растут кавуны, и как растут дыни, и как растут кабаки.
Я стал смеяться:
– Ха-ха-ха! Кабаки!
А бабушка говорит:
– Это тыквы. Ты всё равно ни одной тыквы не видал.
Дядя Опанас сказал, что у них «во какие тыквы!» И руками показал.
– Тебя на неё посадить можно. Вот увидишь.
Бабушка стала говорить, чтоб я больше не ел кавуна, потому что я очень много его съел.
Матвей Иванович пришёл и сказал, чтоб бабушка шла отдыхать. А дядя Опанас сказал, что он со мной пойдёт – показывать, как растут кавуны, что мы пойдём на баштан. А баштан – это где они растут.
Дядя Опанас взял меня за руку, и мы пошли по дороге. А около дороги был забор, только очень низенький. И там был сад.
Я очень хотел пойти в сад, потому что видел яблоки. Они были на деревьях. На деревьях листья, а между листьями яблоки: красные, белые и зелёные, и жёлтые тоже. А дядя Опанас не хотел туда идти и сказал, что это потом будем смотреть. А вот пошли смотреть арбузы, так и надо идти, где арбузы.
Я спросил:
– Далеко?
– А как же! Ещё идти да идти. Хочешь арбузы смотреть, так уж иди.
И еще скорей пошёл. А это вовсе не очень далеко, потому что мы скоро пришли. Там деревьев никаких не было, а на земле всё большие листья.
Я думал, что нарочно положены. А это они растут так. Они над самой землёй растут: листья, потом круглые шары, только жёлтые, а не зелёные. Очень большие.
ДЕДУШКА
Дядя Опанас сказал:
– Вот кабаки! Тебя посадить на кабак, так ногами до земли не достанешь.
Я хотел пойти, чтоб сесть. Вдруг собака бежит. Очень большая. Прямо на нас – и лает. И потом другая собака, немножко меньше. И тоже на нас.
Я испугался и закричал:
– Ой-ой! Дядя Опанас!
И я схватился за дядю Опанаса. А собаки всё бегут. И очень злые. Они совсем близко подбежали.
А дядя Опанас вдруг как нагнётся – и схватил кусок земли и крикнул:
– Геть, проклятые!
Собаки так и стали. Они рядом стояли и лаяли. И зубы скалили.
Дядя Опанас стал кричать:
– Диду! Гей, диду!
А там дальше стоял домик. Только не домик, а одна крыша. Прямо на земле. И оттуда вдруг вышел дедушка. Он стал смотреть на нас. А потом пошёл к нам. И он стал кричать собакам, чтоб они уходили. И чтоб нас не кусали, потому что мы знакомые. Собаки стали смотреть на дедушку, а потом на нас. И только немножко лаяли и махали хвостами.
