Кристина Рой - Пробуждение
Примерно такого содержания было письмо, которое Степан Ужеров читал с опущенной головой. Жалел ли он о неудавшейся блестящей партии? Нет, он не жалел, а радовался, что Ида нашла то, что ей нужно было, и мысленно желал ей счастья. Задумался он над предложением ее отца. Стать самостоятельным машинистом было его юношеской мечтой. Его согревала также мысль о хорошей оплате и о бесплатном жилье. В таком случае он мог бы и жениться. Но на всем белом свете была лишь одна, которую он хотел бы ввести в свой дом, но не из-за кухни или птицы, как писал господин Най-берт, - та, которую он видел во сне в венце невесты входившей в дом Ужеровых. Но она - дочь состоятельного Янковского и наследница Скале, а он? Различие между ними было таким же, как между ним и Идой. Хотя у него и было ремесло в руках и он мог зарабатывать на жизнь, были женихи и побогаче его! Если же согласиться на предложенное ему место и принять во внимание, что и его крестьянское хозяйство будет давать доход, равный его годовому заработку, то он, наверное, мог бы добиваться ее руки! Парень уже не в состоянии был ни помолиться, ни почитать Слово Божье; он словно был оглушен и с нетерпением ждал утра. Сразу же за завтраком Степан прочитал письмо своим родным и пояснил им все выгоды предложения г. Найберта. Они удивлялись письму и радовались за парня; только бабушка похвалила, что ему дали два дня на раздумье, потому что такой шаг нельзя делать опрометчиво. Михаил радовался, что Степан не "омужи-чится" в деревне. Он предложил никому ничего не говорить, пока Степан не придет к определенному решению. Доры уже не было в комнате, когда он это сказал. Она ушла за водой, у колодца встретилась с Аннушкой и тотчас же сообщила ей эту важную новость.
- Степан уедет? Он уже не будет жить дома?
Сердце девушки так странно защемило! К тому же день сегодня выдался такой пасмурный, что Аннушке вспомнилась песня: Где же красно солнце скрылось, Что вчера светило мне?
Задумавшись, она поднялась вверх до самого колодца. Почему-то ей казалось, что она не переживет, если Степан уедет навсегда. Если это дело было от Господа, если Он звал его туда, ей следовало бы только радоваться, что он получил такое хорошее место. Недавно отец ее сказал: "Не всегда мы все будем вместе. Божья земля везде; повсюду ждут нас души, которых нам нужно искать, чтобы принести им свет. Каждому из детей Своих Бог определил место, где мы словом и жизнью своими должны светить, чтобы помочь людям выйти из царства тьмы". Если место Степана там, в городе, если ему там определено спасать души, разве она может ему в этом помешать? Но им вместе больше уже никогда не кататься на плоту? И кто знает, какая там местность? Вряд ли там так хорошо, как здесь. Ему там, среди чужих людей, наверное, будет тоскливо. Как он может оставить свою добрую дружную семью?! Хоть бы кто-нибудь с ним туда пошел! Но у него нет ни матери, ни сест- ры, как и у нее! Однако у нее ведь есть отец, ее родная душа... Девушка опустила сложенные руки на колени. Ах, почему она вместе с Уже-ровыми не может радоваться этому известию? Почему ей даже плакать захотелось? Нет, плакать она не станет; надо скорее идти домой, там у нее сегодня столько работы! Она уже собралась подняться со скалы, как ее окликнули:
- Аннушка! Я все-таки тебя нашел! Как хорошо! - воскликнул Степан, светившийся от радости!
Как бы ей хотелось радоваться вместе с ним! Она уступила ему место на скамье, рядом с собою.
- Как я рад, что мы здесь встретились, - начал он, задержав ее руку в своей. - Я должен принять решение в одном важном деле, но не могу этого сделать, не спросив тебя кое о чем.
Она приветливо улыбалась.
- Когда мой приемный отец спросил меня в прошлом году, люблю ли я Иду, я мог лишь сказать, что она мне нравится. Тогда я еще не знал, что такое любить. Это значит день и ночь тос-ковать по одной-единственной, думать о ней и быть счастливым там, где она. Сегодня я это уже знаю, потому что я, Аннушка, тебя так люблю!
Она по-детски удивленно открыла глаза:
- Ты меня любишь? И ты так счастлив, несмотря на то, что мы должны расстаться и, может быть, никогда больше не увидимся?
- А ты думаешь, Аннушка, что я ушел бы без тебя? Теперь я могу тебе сказать, что мне там, на плоту, приснилось: я видел невесту в венце, входившую в наш двор. И это была ты, Аннушка! Когда я протянул к тебе руки, то, к сожалению, проснулся. Я бы никогда не посмел к тебе посвататься, если бы не знал, что смогу обеспечить нам безбедную жизнь - ведь ты сегодня самая богатая невеста в Зоров-це! А так я могу пойти к твоему отцу и, если ты разрешишь, попросить твоей руки. Скажи, Аннушка, ты любишь меня? Ты пойдешь со мной? Позволишь ли ты, чтобы эти руки понесли тебя по жизни, как там на плоту, когда они держали весла, помогая волнам нести тебя?
В двух молодых сердцах расцвела любовь. Аннушка поняла теперь, почему она не могла радоваться отъезду Степана. И все же, когда Степан с мольбой протянул ей обе руки, она не сразу подала свою руку, ибо... "Отец!" - про-звучало вдруг в ее сердце, и Аннушка вспомнила, как написала ему мать: "Она тебя утешит!" Могла ли она дать Степану руку, уйти с ним далеко и оставить отца одного? Как она потом посмотрит в глаза матери, когда встретит ее там, у Господа? Но как ей удержаться, когда глаза любимого так смотрят на нее? Как его отпустить одного?
- Почему ты молчишь, Аннушка? - воскликнул Степан испуганно.
- Разве ты меня не любишь?
- Я тебя очень люблю, Степа. Я пошла бы с тобой на край света, но не могу.
- Ты не можешь? Почему же? - добивался он, ликуя и одновременно страшась отказа.
- Мой отец так долго был один. Его родная мать причинила ему столько зла! И матушка моя, того не желая, принесла ему много печали. Когда она умирала, то мне завещала утешить его. Хотя не так уж много времени мы с ним вместе, но он сильно привязался ко мне. К тому же он нездоров. Мне постоянно нужно смотреть за ним и отвлекать его от тяжелых мыслей, иначе его измученное сердце не вынесет страданий. Как бы он жил, если бы я ушла и оставила его одного ? Он нас обоих любит - меня и тебя. Я тоже тебя очень люблю и не знаю, как мне жить, если ты уйдешь. Но и уйти с тобой я не могу, потому что я день и ночь буду думать о том, как одинок мой отец. И что об этом скажет моя мать там, на небе? Как ты думаешь, Степа, могу ли я от него уйти? - спросила его Аннушка.
Опустив голову, Степан молчал. Затем он ответил печально:
- Плохим я был бы христианином, если бы увел тебя от твоего отца! Я тебе верю, Аннушка, и, если Господь нас утешит, Он нам и силу даст вынести это испытание. Повтори мне только еще раз: действительно ли ты меня любишь так, как я тебя люблю ? Будешь ли ты думать обо мне и тогда, когда мы друг от друга будем далеко ?
- Да, Степа, я тебя сильно люблю, и день и ночь буду помнить о тебе. Только Иисус Христос должен мне помочь привыкнуть жить в Зо-ровце без тебя!
В домах зоровчан давно погасли огни, у одного лишь Степана Ужерова горела лампа. Молодой человек сидел за начатым письмом и не мог его закончить. Ему казалось, что этим письмом он пишет свой собственный приговор, которым он самого себя выселяет из своей родной деревни. Но вот он вскочил, подбежал к открытому окну и выглянул наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха и охладиться. Вдруг он увидел полоску света из окна бабушки Симоновой.
- Не спит она, слава Богу! Пойду к ней, попрошу у нее совета, и, может быть,она помолится вместе со мною.
Немного погодя он постучался в освещенное окно, и оно открылось.
- Кто там?
- Это я, бабушка. Откройте мне, пожалуйста, если вы еще не легли в постель!
- Это ты, Степа? Входи, сынок, я еще не легла!
Через минуту Степан сидел в комнате У стола, выкладывая старушке все, что У него на сердце. Он прочитал ей полученное письмо, и сообщил, как он и вся его семья радовались этому известию, и с огорчением сказал что теперь не может принять предложенное ему место._ - Не могу я отсюда уехать, бабушка, - закончил он печально, - потому что Аннушка не хочет идти со мной.
- Да и не нужно тебе уходить, сын, ты разве не зарабатываешь себе на жизнь - - Но, бабушка, так я никогда не смогу просить руки Аннушки. Я знаю, что она сегодня не смогла бы оставить своего отца; но и в дальнейшем она всегда будет богаче меня, и это разделяет нас.
- Не говори так, сын мой! Ремесло твое имеет золотое дно. За то, что Аннушка не хочет оставить отца даже ради тебя, Отец Небесный вознаградит ее. Без нее Янковский долго не прожил бы. Еще вчера он мне сказал, что не в силах переносить ни большой радости, ни большой скорби. Он все чаще думает о том, что Господь его однажды вдруг отзовет с этой земли. Аннушку Господь ему дал, чтобы Матьяс еще немного пожил; она для него успокоение и утешение. Однако, Степа, этот человек - бессребреник, ближнего своего он оценивает не по его кошельку, и так же он отнесся бы и к тебе как к зятю. Захочет ли он тебя взять, если станешь машинистом в пивоварне и всю свою жизнь заниматься тем, что только будешь помогать портить зерно - дар Божий, которого бедняку часто на хлеб не хватает, - этого я не знаю. Ты непьющий, сынок, и если пиво и не спирт, то оно все же опасный напиток. От него люди жиреют, но силы оно им не дает!
