Ганна Ожоговская - Не голова, а компьютер
Только Альба ни от кого писем не получал. Почтальона он невзлюбил и, едва завидев его, убегал в сад или забивался в палатку. Вечером того дня, когда Костик, а потом Марцин получили письма из дома, Альба, присев на корточки возле конуры, все гладил Бобика, что-то ласково приговаривая. Старику, который все это видел и слышал с террасы, стало жаль мальчика.
* * *Однажды ему снова пришло несколько писем, одно со штампом: «Детдом».
Костик в это время рвал к обеду морковку в огороде. Стручки гороха и зелень уже лежали в корзине. На обед был картофельный суп и блинчики с горошком — любимое блюдо Костика.
Подходя к дому с корзинкой овощей, захватил он обрывок разговора:
— …а на работе что слышно?
— Да все в порядке. Обещают осенью зарплату прибавить. Ведь день-деньской педали крутишь, вечером ног не чуешь под собой. А в лесочке, ну, где тропинка к шоссе, кто-то стал выбоины заделывать. Сколько там падало людей! И ноги вывихивали и расшибались! Я той тропкой каждый день езжу на велосипеде — угол срезаю, так верите, голова из стороны в сторону так и мотается, во как встряхивает. А вчера смотрю — и глазам не верю: несколько ям засыпано, утрамбовано. Сегодня еще часть дороги починили. Завтра кончат, видать. Как вам это нравится?
— Очень нравится, — ответил дедушка.
— Мне тоже. Давно пора в поселке порядок навести.
* * *Теперь старик читал письма сам. И о чем писали из детского дома, неизвестно. Больше того, он вообще ни словом не обмолвился о письме, хотя Костик видел его собственными глазами, только промолчал.
После обеда дедушка печатал на машинке — в этот раз что-то длинное, но что и кому, не сказал. Костик догадывался, но опять промолчал.
Было около двух часов. Альба и Марцин мыли во дворе посуду у колонки. Альба вбил в землю четыре колышка, соорудив подобие столика, и ребята предпочитали мыть ее здесь: и воды лей, сколько хочешь, и пол не надо подтирать.
Вдруг Бобик залаял и стал рваться с цепи. В калитку вошла женщина в сером костюме и розовой кофточке, с черной сумкой в руке.
Костик, сидевший возле друзей на колченогом табурете и одновременно с ними повернувший голову к калитке, вскочил и с криком: «Мама!» — бросился навстречу.
— Как ты загорел, поправился! — обнимала и целовала его мать, отстраняя, чтобы лучше рассмотреть, и снова прижимала к себе. — Тебя прямо не узнать!
— А веснушки? Ты меня всегда по ним узнаешь, — скрывая волнение, шутил Костик. — А вот брюки с трудом на мне сходятся, это верно.
— Пан Дзевалтовский дома? — спросила мать, с недоумением оглядываясь по сторонам: куда же девались мальчики у колонки? Только что были и как сквозь землю провалились.
На террасу вышел седой мужчина преклонных лет, и сияющий Костик представил с гордостью:
— Дедушка, моя мама приехала!
Старик угостил ее кофе у себя в комнате. Мать привезла пирожные, но сама к ним не притронулась: дескать, дома пообедала и сыта.
Дедушка крикнул мальчикам в окно, чтобы нарвали вишен, самых спелых!
Пришлось отложить коллекцию марок в сторону: сюрприз, о котором писала мама.
Вишни рвали вдвоем — Альба куда-то исчез. Звали его, искали, заглядывали в палатку, но его и след простыл.
— У меня душа в пятки ушла, когда я увидел твою маму. Ну, я и дал деру, — говорил Марцин. — Но Альбе-то чего бояться?
Костик отнес вишни в комнату. Мать не могла на него нарадоваться и все благодарила дедушку.
— Ведь он у нас всегда худющий — кожа да кости! Настоящий дистрофик! А сейчас его не узнать.
Разговор в дедушкиной комнате затягивался. А Костику не терпелось похвастаться заработанными деньгами, в его представлении, немалыми. Ну о чем можно так долго разговаривать? И он подкрался к открытому окну, благо оно было высоко и на подоконнике стояли горшки с цветами.
Дедушка говорил негромко, и до Костика доносились лишь отдельные слова:
— …Друг …Драгоценный клад… На всю жизнь…
На улице — через сетчатую ограду все было видно — появились пани Виктория с Немеком.
Костик отскочил из-под окна и спрятался в кустах черной смородины, где его поджидал Марцин.
— Ну, что? О чем они говорят?
— Да ничего особенного. Дедушка про клад рассказывает, который они с другом спрятали в надежном месте. Не будь войны, ему на всю жизнь хватило бы, понял?..
* * *Опять пришлось нарвать вишен. На этот раз им помогал Немек. Его манеры, внешность произвели на маму Костика самое благоприятное впечатление.
Время за разговором пролетело незаметно, и они всей компанией отправились ее проводить к автобусной остановке.
Дедушка, который тоже решил пройтись, подозвал Марцина и представил матери Костика:
— Вот мой внук. Правда, не по прямой линии, но неважно. Он очень мне помог. Если бы не они с Костиком, это лето было бы для меня очень грустным и тяжелым.
Костикова мама пристально посмотрела на Марцина. Может, вспомнила историю с палаткой? Но видно, не захотела портить себе настроение неприятными воспоминаниями и сказала:
— Я вижу, пан Дзевалтовский, вы умеете с ними обращаться. Это вселяет в меня надежду. Значит, не все потеряно! Костик, слушайся старших! Помни, ты должен вырасти порядочным человеком.
Костик с Марцином переглянулись. Мама в своем репертуаре: не может обойтись без наставлений!
Пани Виктория по дороге разглагольствовала, какой у нее прекрасный дом и сад, и приглашала маму Костика в гости.
— У нас тут хорошо. И воздух чистый, — говорила она. — Только вот остановка в ужасном состоянии, особенно в дождь. Глина, лужи, грязь непролазная… Но что я вижу? Наконец-то догадались выложить дорожку плитками. Не плитками, а обломками, верно, из той кучи, что года три пролежала на обочине. Теперь и через лужу можно перебраться. Хоть позаботились наконец, и на том спасибо. О цветах что уж говорить… Весной разбили клумбы, цветы посадили, все честь честью, а сейчас посмотрите: сплошные сорняки!
Марцин глянул на Костика, Костик — на Немека. Беспроволочный телеграф сработал!
Обнимая сына на прощание, мама сообщила новость: Алиция выходит замуж.
— За доктора того, помнишь? — покачала она головой. — Но знаешь, курить он бросил!
* * *Ужинали без Альбы. Он сказал, что ему не хочется, вишен наелся. Забился в палатку и сидел там в полутьме.
— Оставьте его в покое, — распорядился дедушка. — Пусть делает что хочет.
— Какая его муха укусила? — не мог Марцин взять в толк. — Стояли у колонки, о школе болтали. Альба рассказывал что-то потешное, вдруг видим — Костика мама обнимает.
— Мама… — тихо повторил дедушка. — Вот именно, мама…
Костик перерыл чемодан, поискал что-то на вешалке, за диваном. Наконец нашел. Берет.
— Зачем тебе на ночь глядя берет? Спать, что ли, в нем собрался? — пошутил Марцин.
Но Костик ничего не ответил и, покрутившись еще немного по комнате, незаметно исчез. Вернулся он нескоро.
* * *Ночи в августе похолодали. Но Альба не мерз: под боком у него всегда спал Бобик.
Животные вообще любили Альбу. И Костик немного даже завидовал ему. Взять хоть того же Бобика: их с Марцином он гораздо дольше знает, а льнет к Альбе. Идут все вместе — рядом с ним бежит. И с ежиком та же история: стоит Альбе подойти к ящику, сразу поднимает голову. Да, любят его животные.
Но сегодня Костик нисколечко ему не завидует. «Хорошо, что Бобик его любит, — думает он, — даже очень хорошо».
Небо все в звездах. В августе часто падают звезды, и если задумать желание, оно непременно исполнится. Возвращаясь домой с беретом в руке, Костик поднимает голову на том месте, где нашел ежа, и, видя падающую звезду, бормочет: «Чтобы Альба… чтобы Альбе…»
* * *Как-то после обеда прибежал Немек.
— Я прощаться пришел. Мама уже вернулась, звонила мне по телефону. Она черепаху привезла!
— Одну? — спрашивает Марцин.
— Одну. Говорит, везла двух, но одна по дороге убежала. Но я ей не верю.
— Не веришь маме? — растерянно спросил Марцин.
— Я теперь ничему не верю… — тихо говорит Немек, словно рассуждая сам с собой, но через минуту как ни в чем не бывало добавляет: — Мяч пусть остается. Альба с ребятами будет играть.
— Значит, ты знаешь уже, что Альба останется у дедушки?
— Ага. Пани Виктория встретила твоего дедушку на почте, и он ей сказал. Пожалуй, я отдам черепаху Костику. Где он?
— Торчит, наверно, возле пишущей машинки. Дедушка вчера показал Альбе, как печатать. И представляешь, он уже стучит. Слышишь? Костик тоже хочет научиться. Его силком теперь оттуда не оттащишь.
* * *Опять чемоданы собирать! «Мы ведь только что приехали! — удивляется Марцин. — И уже пора уезжать».
Костик соглашается. Каникулы пролетели незаметно, промелькнули, как один день.
