Владимир Кузьмин - Оставайтесь на нашем канале
Он ещё раз обвёл всех присутствующих улыбчивым взглядом.
— Это прямое и точное указание. Приказ, если хотите. Каждый из вас подписал контракт, а из него следует, что я имею право отдавать приказы и распоряжения. Можно считать все уже настроились на серьёзный лад? У нас будет ещё одна подобная встреча, когда съёмочная группа соберётся в полном составе. Но это произойдёт непосредственно перед началом съёмочного периода. Пока у нас период подготовительный. Большая его часть, для вас во всяком случае, будет проходить здесь, в этом культурно-спортивном комплексе. Нагрузка будет весьма неравномерной, для одних огромной, для других — не слишком, но это не даёт никому права отклоняться от индивидуального плана. В планах проставлены часы начала мероприятий, и это означает, что в указанное время они должны начинаться. Из этого следует, что вы обязаны прибывать к месту занятий за полчаса до начала, чтобы успеть переодеться, во многих случаях размяться, иногда загримироваться или подготовиться иным способом.
Всё это было сказано ровно и спокойно. Вопросов не последовало. Оратор удовлетворённо кивнул и продолжил:
— По условиям контракта ваша работа в фильме не должна мешать учёбе. Мы, кстати, обязательно станем следить за вашей успеваемостью. Но возможны всякие непредвиденные обстоятельства. Решать их вы будете совместно с Варварой Осиповной, помощником режиссёра. В том числе и по воспитательной работе.
— Мои телефоны есть в планах на последней страничке, — сказала Варвара Осиповна, — звонить прошу без стеснения. И не бойтесь, если вопросы кажутся вам неважными. У меня пока всё.
— Тогда я продолжу, — Артём Николаевич заглянул в блокнот. — Ещё раз о контракте. В нём много внимания уделено вопросам охраны труда и бытовым условиям. Если у вас возникнут проблемы или вопросы по этой части, прошу с ними обращаться к Михаилу Евгеньевичу, нашему «зам по тылу». Он же будет решать ваши финансовые дела.
Михаил Евгеньевич привстал со своего места, поприветствовал всех кивком головы и сказал:
— Мои телефоны у вас тоже записаны. Контракты у нас грамотные, но всё равно возможны в некоторых случаях разночтения. Не ждите возникновения конфликтной ситуации, а спрашивайте прямо здесь в конце встречи или потом можете позвонить. Продолжайте, пожалуйста, Артём Николаевич.
— В этом комплексе будут проходить занятия по фехтованию, подводному плаванию, хореографии, этикету, вокалу, ну и некоторые другие, не менее важные дела вроде примерки костюмов или адаптации к гриму. Ну и репетиции, само собой. Так что я представляю вам Валентина Валентиновича, главного художника по костюмам и главного художника по гриму. Поверьте, вы от него натерпитесь куда больше, чем от меня. Так, Кузнецов?
— Так, — с тяжёлым вздохом ответил Лёшка.
Кое-кто на этот вздох захихикал, но как-то не очень уверенно.
— Продолжаем знакомиться, — сказал Артём Николаевич. — Здесь присутствует самый главный специалист по спецэффектам Арон Арнольдович Вайнгартер. Во время репетиций, не говоря уже о съёмках, его слово для вас должно значить не меньше, чем моё.
— Можно я хотя бы сегодня промолчу? — ворчливо отозвался со своего места Арон.
— Как вам будет угодно, уважаемый Арон Арнольдович. Ну и чтобы знакомство не было односторонним, я сейчас представлю и вас. Пусть будет в том порядке, в каком вы сидите. Семён Лесков сыграет у нас Самюэля Гринвуда.
Семён встал, и Лёшка понял, что парень этот вовсе не упитанный, как ему показалось на первый взгляд, а очень накачанный.
— Ирина Самохина — Наталья Бестужева.
— Сергей Гранаткин — Серхио де Валентайн.
— Алиса Звонкова — Галина Сербская.
— Степан Кузин — Стефан фон Квинси.
— Елена Резникова — принцесса Афина. Прошу прощения, что пропустил титулы всех остальных, вы их ещё наслушаетесь.
Лёшка угадал: его соседка действительно должна была исполнять роль принцессы.
— Ну вот мы и разобрались ху из ху, — сказал Артём Николаевич, представив остальных. — Передаю слово Валентину Валентиновичу, который просил оставить его выступление на самый конец.
Валентин встал и повернулся лицом к ребятам.
— Дорогие наши артисты, у вас в планах есть такой пункт, как работа с парикмахером. Очень хорошо, что все вы с пониманием отнеслись к нашей просьбе отрастить длинные волосы. Но в силу индивидуальных особенностей ваших организмов и, так сказать, стартового капитала кто-то уже готов к тому, чтобы вами занялись наши мастера, кто-то ещё нет. Сейчас я каждого из вас осмотрю более тщательно, и мы распределим очерёдность. Сразу скажу, что большинство причёсок будут весьма экстравагантными. В наше время вас, да и окружающих трудно чем-либо удивить, но тем не менее в некоторых школах или у кого-то из родителей могут возникнуть претензии по этому поводу. Не стесняйтесь обращаться за помощью к Варваре Осиповне, она кого угодно убедит и поставит на место. Ну и сами отнеситесь к своим новым причёскам бережно и с пониманием, даже если вам покажется, что вас оболванили. Вопросы мне, если они есть, зададите по ходу нашего дальнейшего общения.
Глава 2
В Лёшкином расписании, то есть в индивидуальном плане, в первый день значилось:
1. Фехтование. 17 час.
2. Фехтование. 18 час.
3. Хореография. 19 час.
Отчего фехтование стояло дважды, он сразу спросить забыл, а сейчас было не у кого. Вездесущая Саша со своим любимым мобильником проводила его до нужного места, ткнула пальцем в дверь раздевалки, потом в дверь с надписью «Зеркальный зал» и, не переставая говорить по телефону, повела куда-то дальше Серёгу, у которого на сегодня планировались вокал, фехтование и хореография.
Раздевалка была пуста. Лёшка переоделся в спортивный костюм. На часах было 16.25, но не стоять же перед зеркалом? Он сунул вещи в шкафчик, повернул ключ в замке и пошёл в зал осмотреться. Да и разминаться требовали заранее.
Зал он мог оценить по достоинству: зеркальная стена с хореографическим станком, шведская стенка напротив, высокий потолок с тремя рядами светильников-таблеток и шикарный пол из тонких деревянных брусков, сверкающих лаком. При этом пол не был скользким, хотя обувь и не прилипала к нему.
В дальнем углу кто-то разминался, да так, что завидки брали. Человек кувыркался назад через голову, становился на руки, делал два оборота, разводил ноги в широкий шпагат, демонстрируя потрясающую растяжку, вновь ложился на пол и перекатывался, словно перетекал, через голову назад. Противоположной стены он достиг после трёх таких переворотов и, лёжа на спине, посмотрел в сторону Лёшки. Неуловимым движением качнулся всем телом и лёгким прыжком вскочил на ноги. Махнул приветливо рукой и пошёл навстречу.
Лёшка увидел, что длинные, стянутые лентой на затылке волосы не обесцвеченные, как ему показалось, а седые. И лицо выглядело не на двадцать лет, как тело, а на все пятьдесят. Но глаза светлые и чистые, молодые глаза, несмотря на морщинки вокруг них.
— Алекс? — спросил мужчина.
Лёшка кивнул.
— Филипп, — мужчина чуть склонил голову. — Parlez-vous français?[2]
Лёшке жутко захотелось сказать «oui» и начать лёгкий, непринуждённый разговор на французском. Но, кроме «oui»[3] и «parlez-vous français?» он знал ещё два-три, ну может, пять слов на этом языке. Так что ответил он честно, но почему-то по-английски:
— Sorry. I don't speak French.[4]
— Doesn't matter,[5] — сказал Филипп по-английски. — Just a moment.[6]
Слева от входа стояла стойка с оружием. Обычные спортивные сабли, рапиры и шпаги. Ещё какое-то оружие в ножнах. Несколько непривычного вида пистолетов в кобурах. Новый знакомый жестом руки указал на ряд спортивного оружия и вопросительно взглянул на Лёшку. Оба движения Филиппа и рукой, и головой показались ему очень красивыми и элегантными. Плюс благородная седина и тонкий нос с горбинкой. «Ему бы Атоса в „Трёх мушкетёрах“ играть, — подумал Лёшка, рукой показывая на сабли. — Или короля Людовика». Филипп обеими руками взял два спортивных клинка и тот, что оказался у него в левой, небрежно кинул Лёшке. Бросок и в самом деле выглядел небрежным, но рукоять сабли сама легла в Лёшкину ладонь.
— En garde! — сказал Филипп.
Это слово Лёшке было хорошо известно: «К бою!»
Они отсалютовали друг другу оружием, и Филипп тут же атаковал. Лёшка едва успел принять третью защиту. Клинок противника моментально сменил направление и показал направление атаки слева, затем в голову. Пришлось резко менять защиты: из третьей в четвёртую, из четвёртой в пятую. Ему едва ли не впервые пришлось фехтовать без маски, но он совсем не боялся — был уверен, что его нынешний соперник, который с лёгкостью был способен пробить любую его защиту, не нанесёт сильного удара и не допустит, чтобы Лёшка достал его самого. Ощущение собственной неуклюжести на фоне элегантности противника было единственным неприятным моментом. Но Филипп неожиданно улыбнулся и сказал по-русски:
