Людмила Матвеева - Ступеньки, нагретые солнцем
Он увидел Катю. Она стояла спокойно, тёмные волосы развевались на ветру, и Катя ловила их, приглаживала ладонями, прижимала к ушам. Катя ходит без шапки, а Тимку мама заставила сегодня надеть вязаную шапку с помпоном. Тимка тихо стащил с себя шапку и сунул её в карман. После этого он стал смотреть на Катю в упор и мысленно твердил: «Посмотри на меня. Посмотри на меня». Но Катя смотрела вверх. А вверху плыли светлые, совсем прозрачные облака. Неужели облака, даже очень красивые, могут быть для неё интереснее живого человека?
Подошёл автобус. Тимка не сел в него, он всё смотрел на Катю. Какая она прямая и лёгкая, стоит на ветру, и кажется, что ветер слегка гнёт её, как тонкое дерево. Если бы Тимка знал, что будет дальше, он бы не мог так безмятежно стоять и смотреть. Уж лучше бы он сел в тот автобус, по крайней мере не знал бы того, что через минуту узнал.
Катя стояла всё на том же месте и Тимки не видела. Он уже собрался окликнуть её. А что здесь такого? Крикнуть «Катя!», она обернётся, увидит его, может быть даже обрадуется — всегда приятно неожиданно встретить знакомого человека. Стояла Катя в чужом районе, никого у неё тут знакомых нет, вдруг смотрит — Тимка. Приятная неожиданность. Конечно, она обрадуется. Тимка бы на её месте обрадовался. Он уже набрал воздуха, чтобы позвать её. И вдруг увидел, что к ней подошёл парень. Широкие плечи, спортивная куртка, сумка на длинном ремне. Подошёл, поздоровался с ней за руку. И они пошли рядом — он и Катя. Он что-то говорил, а Катя внимательно слушала. Катя не смотрела в небо, Катя не отворачивалась — слушала этот парня.
Тимка не сразу узнал его. А когда узнал, по спине побежали мурашки. Это был Юра из цирка! Да, да, тот самый Юра, который наврал Тимке всё о себе. Из-за которого Тимка и Катя не попали в цирк. Господи, при чём здесь цирк? Разве дело в этом? Можно обойтись и без цирка. А в чём? У Тимки в голове всё металось. Дело в том, что Юра обманщик. Мог наврать про цирк, может наврать про что угодно. А Катя доверчиво слушает, она не знает, какой это человек. Про него билетёрша сказала: «Вот тип!» Он и есть тип! А Катя не знает! Идёт с ним по улице ждала его, слушает его. А он и рал стараться. Сейчас наврёт что-нибудь. Только слушай. Надо её предупредить. Сейчас же! Тимка догонит их и раскроет Кате глаза. И где только они могли познакомиться? Откуда он взялся, этот Юра? Тимка бежит по улице. Он не допустит, чтобы Катю обманывали.
Они уже завернули за угол. Тимка тоже добежал до угла; на улице много народу, но ни Кати, ни Юры он не увидел. Он ещё некоторое время походил взад-вперёд, заглянул в кондитерскую, но и там их не было. Тогда Тимка решил вечером позвонить Кате.
Тимка ещё ни разу не звонил Кате. Давно выучил наизусть её телефон, но позвонить почему-то не мог. Звонил Светлане Агеевой, когда надо было спросить, что задано. Звонил Золотцеву, когда хотел просто поболтать. Серёже звонил, когда болел, для моральной поддержки. А Кате хотел позвонить, но не звонил. Иногда сам себя уговаривал: «Позвоню. Вот сейчас наберу номер и скажу: «Здравствуй, Катя». А потом скажу…» Что он скажет потом, Тимка не знал. Тогда он говорил себе: «А чего звонить? Глупо звонить, когда вот она Катя, а вот он Тимка. Можно поговорить в школе. Можно поговорить во дворе».
Сегодня Тимка набирает номер Катиного телефона решительно, сегодня никаких сомнений у него нет. Надо предостеречь Катю. Она связана с плохим человеком. Тут уж не до застенчивости.
— Катя? Слушай, Катя, я хочу тебе сказать, то есть предупредить об одном парне. Это очень важно, Катя.
— Тимка? Что случилось? Я слушаю тебя, Тимка.
— Катя, ну вот, слушай. — Он переводит дыхание. От важности этого разговора у него пересохло в горле, он откашливается, Катя терпеливо ждёт. — Катя, слушай. Юра, с которым я сегодня случайно встретил тебя на улице, — это тот самый Юра.
— Какой тот самый, Тимка? Ты не волнуйся, не спеши. Скажи так, чтобы я поняла.
— Я и хочу, чтобы ты поняла. Тот самый, цирковой Юра. Который — помнишь? — наврал. Мы с тобой пошли в цирк, помнишь? А нас не пропустили, помнишь? Из-за него, помнишь?
— Помню, Тима, — вдруг очень спокойно отвечает она.
Тимка ждал, что Катя ахнет, скажет: «Неужели? Не может быть!» А она не ахнула. Она помолчала немного и сказала тихо:
— Тима, я знаю. Это тот самый Юра, который сказал тебе неправду в кино. Но он больше не будет обманывать, ты не беспокойся, Тима. Он правда больше никогда не будет врать.
— Больше не будет! Откуда ты знаешь? Откуда это можно знать?
— Откуда я знаю? Этого я не знаю — откуда. Знаю, и всё. Просто я ему верю.
Тимка больше ничего не сказал, он не мог больше ничего казать и положил трубку.
Он почувствовал себя маленьким, слабым, смешным. Он почувствовал, что должен взять Катю за руку, увести за собой — и никаких Юр. А он не может, потому что он всего лишь Тимка, а она — Катя, прекрасная, недоступная принцесса.
Самый счастливый день
Тимка идёт из школы и вдруг слышит:
— Тима, подожди!
Его догоняет Катя. Она идёт рядом с ним, она улыбается ему. Тимка боится поверить, что это не во сне — Катя идёт с ним, он может смотреть на неё, она никуда не уходит. Сейчас она что-нибудь скажет, и он ответит, и она опять скажет, а он опять ответит. Они будут разговаривать обо всём и понимать друг друга с полуслова. И Катя поймёт сегодня, как к ней относится обыкновенный человек Тимка. Поймёт, что не так уж важно, что человек обыкновенный главное, чтобы чувства у него были большие и прекрасные.
— Тима, ты смотрел новый фильм в нашем кино? Света сказала, что очень интересная картина.
— Я не смотрел. Пойдём сегодня?
Он так просто и смело это сказал, как будто не было ничего особенного в том, чтобы пойти в кино с Катей. И она ответила:
— Пойдем, часов в шесть. Хорошо?
Это были самые замечательные слова, какие Тимка слышал за всю жизнь.
Так всё просто и обыкновенно, а тем временем совершается такое прекрасное, такое важное событие. И они идут вместе, и Катя вечером пойдёт с ним в кино. И никаких Юр. Какой Юра — смех один! Об этом и говорить не надо, об этом и вспоминать не надо. Юра! Ха! — и больше ничего.
Вечером Тимка стоит на ступенях кинотеатра, держит в руке два билета и ждёт Катю. Больше всего он боится, что Катя не придёт. До начала ещё целый час, а Тимка не отрываясь смотрит на белый дом, из-за которого должна показаться она. А вдруг она не придёт? Вдруг забыла? Или мама не пустила? Или ещё что-нибудь?
Но Катя приходит.
Она выходит из-за угла белого дома и идет прямо к Тимке. И у Тимки начинает тихо звенеть в ушах, а может, не в ушах, а вокруг раздаётся знакомый тихий звон.
Когда они ходили с Катей в цирк это было совсем другое. Во первых, это было давным-давно. Во вторых, у них не было билетов и их не пустили. А сегодня пожалуйста, вот они, билеты. Тимка показывает их Кате, потом билетёрше. И напряжённо ждёт, пока билетёрша рассматривает билеты, Тимке уже кажется, что в билетах что-нибудь неправильно. Но всё правильно. И они проходят в кино.
Они едят в буфете ириски; Тимка ест ириски, и Катя ест ириски. Тимка и Катя. Катя и Тимка. Может же человеку так повезти в жизни!
Потом они сидят в зале. Катя смотрит на экран, смеётся, а Тимка смотрит на Катин профиль: круглая щека, длинные ресницы, острый подбородок — какая красивая Катя!
Потом они идут из кино. Тимка нарочно замедляет шаг, чтобы дольше не расставаться с Катей, чтобы дольше не кончился этот замечательный день, счастливый Тимкин день. И как немного надо человеку — подойти к нему и сказать: «Пошли в кино». Всего-навсего. А у него от этого получится самый счастливый день в жизни.
— Тебе понравилась картина? — спрашивает Катя.
— Очень! Хочешь, завтра ещё пойдём?
Катя смеётся. Какой у неё тёплый смех. И Тимка смеётся. Они подходят к своему двору. И тут им навстречу из ворот появляется Шмырин. Он шагает независимо, размахивает руками, что-то насвистывает, как хозяин. Тимка весь подобрался, сжал кулаки. Сейчас Шмырин заденет его, и он бросится в яростный бой. Тимка не боится никого на свете. Тимка отчаянный, смелый, счастливый человек. Вот что нужно, чтобы стать смелым, — быть счастливым. Только и всего.
Шмырин в упор посмотрел на Тимку и прошёл мимо. Потом обернулся и пробормотал:
— Чёрт психованный.
— Иди, иди, Шмырин, — сказал Тимка совсем без страха, и Катя взяла его за руку. На секунду взяла, а всё-таки взяла. Тёплая и лёгкая рука взяла Тимкину руку. Вот что нужно, чтобы стать счастливым: нужно, чтобы Катя увидела, что он сильный и смелый.
— До свидания, Тимка.
— До свидания, Катя. Подожди, Катя.
— Да, Тима. Что, Тима?
Как сказать то, что звенит, летит, неуловимо носится вокруг? Как объяснить, какая музыка играет в сердце? Разве есть такие слова? Разве могут слова выражать это?
— Катя, что нам задали по русскому?
