Спорим, это мальчик! - Блэкер Теренс
— Действительно, — сказала Чарли. — Я не одобряю насилия.
— И я тоже.
Сэм направилась к нам. Народ перед ней расступался, а на ее лице было такое торжествующее выражение, да еще этот черный ободок вокруг глаза, точь-в-точь как у панды, — я никак не могла удержаться, чтобы не улыбнуться. Чарли глянула на меня и беспомощно пожала плечами, покоряясь судьбе.
— Привет, Сэм! — сказали мы в один голос.
Мэтью
Сэм был в восторге. Он не упустил случая покрасоваться. Этот парень — эксгибиционист от природы, а тут такая прекрасная возможность… Очередная прекрасная возможность.
А другие ученики — и старшие, и младшие, и девчонки — почему-то считали, что он совершил нечто замечательное. Как только стало известно, что фотография Сэма Лопеса, избивающего какого-то несчастного болельщика, появилась на первой странице газеты, он сделался настоящей звездой. «Привет, Чертовка!» — орали ему со всех сторон, а Сэм Лопес в своей юбке горделиво, вразвалочку шагал мимо.
Я думал про себя: о чем вообще речь? Человек набросился с кулаками на совершенно постороннего типа да еще и ногой его пинал. Что же тут такого замечательного?
Но нет. Сэма коснулась слава. Неважно по какому поводу. Важно, что слава.
А когда к нему подошла миссис О’Грэди и сказала, что его вызывают к директору, причем немедленно, Сэм, похоже, еще больше раздулся от самодовольства.
Миссис Картрайт
Удивительное средство для разрядки этот чулан. Другие директора школ обращаются к психотерапевтам, иногда даже принимают транквилизаторы, а я предпочитаю, что называется, выпустить пар, от души накричавшись в чулане.
Моя секретарша Карен, удивительная женщина, уже десять лет работает под моим руководством и прекрасно понимает, как важны для меня эти минуты уединения, поэтому я ни в коем случае не виню ее за случившееся.
Я вошла в чулан, прикрыла глаза в прохладной, приветливой темноте. Действовала я по заведенному порядку. На минуту-другую я, как говорится, открыла свой мозг для разнообразных источников стресса. Я собрала их вместе, словно кучку пыли, которую можно развеять одной только силой крика. Набрала в грудь побольше воздуха.
Подумала о… футбольных хулиганах.
— А-а-а-а-а!
Остановилась, перевела дух. Подумала о… падких на скандалы журналистах.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Мне уже стало заметно лучше. Еще один хороший вопль, и я почувствую себя исцеленной, очистившейся.
Подумала о… Сэм Лопес.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
Это был великолепный вопль — громкий, протяжный, мощный, такие мне удаются нечасто. Накричавшись, я почувствовала себя заново родившейся. Я снова контролирую ситуацию, я снова директор школы.
Я вскинула голову, расправила плечи, распахнула дверь чулана — и столкнулась лицом к лицу с Сэм Лопес.
— Полегчало вам, миссис Картрайт? — спросила она, развалившись в кресле для посетителей с широкой улыбкой на нахальном личике.
— Я, э-э-э… искала кое-какие канцелярские принадлежности, — сказала я.
— Само собой, — сказала она. — Приятно иногда отвести душу, правда?
Я уселась за свой рабочий стол, взяла в руки сегодняшнюю газету.
— Будь добра, объясни, что это значит?
Она пожала плечами, потрогала заплывший глаз.
— Наверное, мне тоже захотелось выпустить пар.
Я сделала глубокий вдох и принялась ее отчитывать, но после того, что произошло, я была не в лучшей форме. Примерно через минуту я велела Лопес прислать ко мне Крамера.
— Да вы не переживайте насчет Маркуши, — сказала она, поднявшись на ноги. — Он тут ни при чем.
Я сказала, что сама буду решать, кто здесь «при чем».
— Само собой, — сказала Лопес и подмигнула здоровым глазом. — Само собой!
Зая
В то утро я немножко опоздала в школу. Когда я пришла, все уже только и говорили что о Сэм, и Марке Крамере, и о большой драке на футболе.
Я с ней не разговаривала, но видела, что она счастлива. Словно она была принцессой, вступившей на престол, или хулиганкой, добившейся всеобщего внимания.
Хулиганка. Хулиганка, хулиганка, хуже всех вокруг… Получится бесподобная песня!
Оттолин
К этому времени Катастрофа уже совсем озверел от бесконечного ожидания. Его просто достало, что мы тратим деньги на гостиницу и на прокат «Ниссана», а отдачи — никакой. Он то и дело начинал заговаривать на тему о том, что, мол, неплохо бы маленько подзаработать — а «подзаработать» у Катастрофы означает просто пойти и взять, для него это не проблема. Но в конце концов мы решили затаиться и ничего не предпринимать до тех пор, пока не сумеем прорваться в школу.
Честно говоря, Англия не особо впечатлила моего Катастрофу. Однажды сидим мы за тошнотворным гостиничным завтраком, он читает газету и показывает мне переднюю страницу.
Там была какая-то трепология под названием «В наши дни даже маленькие девочки становятся хулиганками», но Катастрофу зацепила фотография под заголовком. На снимке белокурая девчушка со всей дури пинала ногой пацана постарше во время общей свалки на очередном спортивном мероприятии. Девчушке лет двенадцать-тринадцать, не больше.
— Господи, ведь совсем еще ребенок. Да к тому же девочка. — Катастрофа покачал головой. — Ну и страна!
Тут он внимательнее пригляделся к снимку.
— Где-то я ее уже видел?
Катастрофа
Я понял, что пора действовать. Мой сын не должен воспитываться в подобной обстановке.
С утра пораньше я позвонил директрисе.
Сказал, нам необходимо как можно скорее побывать в школе. Мы, дескать, должны на время уехать. Все это очень важно и очень срочно.
Она говорила со мной довольно рассеянно, как будто думала о другом.
— Возможно, лучше всего вам будет посетить наш школьный концерт, — сказала она. — Там соберутся все дети и учителя, а также многие родители.
Школьный концерт? Что мне делать на школьном концерте? Но тут мне пришло в голову, что среди общей неразберихи будет возможность обшарить все заведение и отыскать моего пацана.
— Конечно, — сказал я. — Буду сердечно рад.
Повесил телефонную трубку и нахмурился.
Буду сердечно рад? Я ли это говорил? Нет, пора уносить ноги отсюда, пока еще не поздно.
Стив Форрестер
Мне пришлось принимать важное решение. Наша новая ученица Сэм оказалась замешана в довольно неприятную историю, связанную с беспорядками во время футбольного матча, хоть я и подозревал, что в случившемся виноват прежде всего Марк Крамер, мальчик из старшего класса. Сэм, при всей ее браваде, девочка впечатлительная, легко поддается влиянию, но все же насилие есть насилие, каковы бы ни были смягчающие обстоятельства.
Я решил не заговаривать в классе о происшествии, но дать понять своим обращением с Сэм, что не одобряю ее поведения.
Думаю, это стало для нее полезным уроком, наглядно показав, как ведутся дела в нашей стране. Она притихла и все больше времени проводила, общаясь с Заей Хан. Они, кажется, затеяли какой-то совместный музыкальный проект.
Зая
Оказалось, что вдохновение осенило меня как раз вовремя. Когда я дала Сэм посмотреть стихи и музыку «Хулиганки», у нее было самое подходящее настроение, чтобы выдать вокал на том нерве, который у меня был задуман.
На следующий день мы начали репетировать у Бертонов дома. Даже еще не выучив как следует мелодию, Сэм уже исполняла песню с тем оттенком затаенной угрозы, от которого у меня мурашки бежали по коже.
Но возникла небольшая проблема. Припев сопровождался латиноамериканскими риффами в стиле хип-хопа, для этого требовалось еще несколько голосов, поющих — или, точнее, орущих — на фоне ведущего голоса.
Я могла бы сделать это и сама, но нам хотелось создать ощущение толпы: компания девчонок против всего мира. Это нужно было как следует продумать.
