Вадим Шефнер - Облака над дорогой
— Ладно, пусть она будет и моя и твоя, — миролюбиво ответил мой братец. — Только уж не зевай в эту ночь.
— Постараюсь уж, — успокоил я его.
Я уснул и начал смотреть сон. Вначале все шло нормально. Я шагал по Среднему проспекту, как в прошлые разы. Вот и Одиннадцатая линия. Я свернул за угол — и навстречу мне выбежал лев. Это был тот самый, которого днем я видел в зоосаде, но здесь он был на свободе и бежал прямо на меня, разевая пасть.
Признаться, я очень испугался. Хорошо, что я умел летать — это меня спасло. Я полетал-полетал, успокоился и крепко уснул.
— Опять собаку не привел? — спросил утром Володька.
— Собаки не видел, — сознался я. — Видел льва.
— Нужны мне твои львы! — рассердился Володька. — Если завтра утром собаку не приведешь, кулаков не пожалею!
Я пообещал, что в следующую ночь обязательно увижу во сне собаку и приведу ее к нам. Затем я вынул из-под подушки колбасу, и мы с Володькой спрятали ее до вечера в книжный шкаф. Колбаса уже позеленела, и от нее попахивало.
Весь день я думал о том, что мне будет плохо, если не приведу собаку. Володька был сильнее меня. Случалось, он меня поколачивал. И когда настал вечер и пришла пора ложиться спать, я все медлил и сидел в маминой комнате. Наконец она приказала мне идти укладываться: уже поздно. Я нехотя поплелся в нашу комнатку. Володька уже лежал в постели, но не спал. Он ворочал головой, следя за каждым моим движением, и зловеще молчал.
Я разделся, лег, положил под подушку колбасу. Но мне не спалось. Я вздыхал и ворочался.
— Нарочно не засыпаешь! Саботаж разводишь! — прошептал вдруг Володька. — Спи!
Когда я наконец уснул, мне приснился Володька. Он размахивал кулаками и лез драться. Я еле улетел от него.
— Опять собаки не видел? — грозно спросил меня поутру мой братец. — Где собака?
— Видел я ее, — соврал я. — Только я ее теперь лучше разглядел. Собака плохая. Может, она даже бешеная. Никуда не годится она.
— Врешь! Собака хорошая! Это ты никуда не годишься! — воскликнул Володька и ударил меня по уху. Из-под моей подушки вылетел кусок позеленевшей колбасы и шмякнулся об пол. Вид этой понапрасну испорченной «собачьей радости» привел Володьку в еще большую ярость. Он довольно крепко побил меня в то утро, и никуда улететь от него я не смог, так как все это происходило не во сне.
В тот же день наша мама обнаружила пропажу половины энциклопедии. День этот был тяжелый.
1961
