Жаклин Уилсон - Лили сама по себе
Мне стало плохо. Зажав рукой рот, я прислонилась к двери.
– Да, они все вас искали. Где вы прячетесь? Они пришли ко мне и всё о вас рассказали, и вели себя так, будто это я вас забрала: спрашивали то одно, то другое, заглядывали во все уголки моей квартиры. Где остальные, Лили? Бэкстер, Блисс и Пикси? Такие нелепые глупые имена! Откуда только ваша мать их взяла? Вот что мне хотелось бы знать. Что она себе думает? Кто она такая? – продолжала она разглагольствовать, поблескивая от возбуждения маленькими глазками-бусинками. Помада на её губах размазалась.
– Заткнись, не смей так говорить про мою маму, старая страшная ведьма! – взорвалась я.
– Что?! Ты ещё смеешь так со мной разговаривать?! О, ты влипла, и ты, и твои братишка с сестрёнками! – набросилась она на меня, хватая за руку. – Ты пойдёшь ко мне в квартиру, а я вызову полицию!
– Ты спятила?! Убери от меня руки! – и я сильно ударила её по ужасной старой груди и побежала что есть мочи.
Глава 11
Я пробежала тёмный лестничный колодец и направилась к помойке. Спряталась внутри её отгороженной, ужасно вонючей площадки и заплакала. Я разрешила себе поверить, что мама действительно вернулась, а она, наверное, была ещё в Испании и совсем за нас не волновалась. А мистер Эбботт точно что-то заподозрил и начал всем рассказывать, и теперь все нас ищут. Нас заберут в детский дом, а маму посадят в тюрьму.
Единственным выходом из нашего положения было продолжать прятаться в парке, пока мама наконец не вернётся, а потом притвориться, что мы все были с ней. Старуха Кэт сунет свой нос в наши дела и скажет, что видела меня, – но кто поверит сумасшедшей старухе? Да, вот что надо делать: сидеть в парке до завтра, до следующей недели, в общем – сколько потребуется. А теперь нужно найти ребятишкам что-нибудь поесть. Я подумала, не поискать ли еду в мусорных баках, но они все ужасно пахли. Я была уверена, что в них любая еда будет испорченной. Я не могла рисковать отравить малышей.
Вытерла глаза и нос о футболку, а потом выбралась наружу. Побежала прочь от наших домов, в полной уверенности, что все за мной следят, и переживая, что все знают про маму. Подошла к маленьким магазинчикам. Что, если осмелиться и стащить шоколада у мистера Пэтеля? Но он не пускал в свой магазин детей без взрослых.
У меня потекли слюнки от запаха из палатки, в которой продавали рыбу с картошкой. Я стояла на улице, вдыхая чудесный солёный аромат. Джо, продавец, увидел, что я прячусь, и помахал мне рукой:
– Эй, Лили! Пришла за рыбным ужином на пятерых?
Я замялась. Мне всегда нравился Джо, и, кажется, я ему тоже всегда нравилась – он давал мне больше картошки и добавлял в мою порцию кусочки поджаренного теста. В магазине больше никого не было. Я зашла, сглотнула комок в горле, стараясь прийти в себя.
– Что с тобой, детка? – спросил он.
Может быть, у меня на щеках были следы слёз, а может, я выглядела очень взволнованной:
– Джо, мне нужно четыре порции, может быть, три. Я бы могла поделиться с Пикси.
– Будет сделано.
– Да, но у меня совсем нет денег, – пожаловалась я.
– Ну, иди и попроси у мамы, милая.
– Я… не могу.
Он взглянул на меня. Я ждала следующих вопросов. Вдруг он рассмеётся надо мной или рассердится, что я трачу его время? Но он лишь перевернул рыбу в сковороде и перемешал крупную жареную картошку.
– Заплатишь, когда сможешь, – просто сказал он.
– О, Джо, огромное спасибо! – И я снова расплакалась, как дурочка.
Джо аккуратно разложил порции по картонным коробкам, посыпал картошку солью и добавил к рыбе дольки лимона. Положил все четыре коробки в пластиковый пакет и вручил мне:
– Вот, пожалуйста, дорогая.
– Вы ангел, Джо, – сказала я, быстро забрав наш ужин, пока он не передумал.
Дорога обратно в парк показалась мне гораздо дольше, а рыбный ужин невероятно тяжёлым. Я постоянно меняла руки, а пакет больно стучал мне по ногам. Мне всё ещё казалось, что я привлекаю к себе внимание, и я была в полной уверенности, что прохожие на меня глазеют, показывают пальцами и перешёптываются. Всякий раз, когда кто-нибудь брал в руки мобильный телефон, я волновалась, что он звонит в полицию. При виде машины я в тревоге оглядывалась – конечно, это за нами.
Зайдя в ворота парка, я побежала по песчаной тропе. Я знала, куда иду. Теперь дорога была знакомой, к тому же я пометила дерево, но оказалось, найти его труднее, чем я думала. А что, если я не найду дорогу назад? А вдруг дети застрянут в дереве и будут там сидеть, пока не стемнеет? Я снова побежала, отчаянно желая поскорее до них добраться – конечно, они будут ужасно волноваться. Бедная Блисс сойдёт с ума от горя, Пикси заревёт, а Бэкстер покраснеет и изо всех сил будет стараться сдержать слёзы…
Я настолько была готова застать их в расстроенных чувствах, что почти рассердилась, когда увидела, что Блисс с Бэкстером качаются на нижних ветвях дерева, болтая ногами, а Пикси скачет рядом, что-то бормоча себе под нос. Все они хохотали взахлёб.
– Чем это вы тут занимаетесь? Я велела вам оставаться в дереве!
– Там стало слишком тесно, и Пикси всё равно нужно было пописать, – сказал Бэкстер.
– Мы играли в смешную игру под названием «Обезьянки», Лили, – объяснила Блисс. – Я её придумала, и им она понравилась. Я старалась смотреть за нами как ты. Не сердись!
– Вы не понимаете всю серьёзность нашего положения. Нас могут найти, схватить и отправить в приют. Нам нужно прятаться, – напугала я малышей.
– Но тут же никого нет, глупая! – воскликнул Бэкстер. – А что это у тебя в пакете? Пахнет вкусно! – И он попытался выхватить у меня пакет.
– Отстань! Я дам вам поесть, когда вы все нормально сядете. Мы пойдём в папоротник и там спрячемся от чужих глаз на случай, если кто-нибудь придёт.
– А что у тебя для нас есть, Лили?
– Рыба с картошкой, – гордо сказала я. – Хватит на всех!
– Ура, ура, рыба с картошкой!
– Ш-ш-ш, мы должны вести себя тихо. Вперёд, в папоротник!
Блестя глазами и причмокивая, они меня послушались. Я раздала им коробки рыбы с картошкой. Еда остыла, но всё равно была очень вкусной. Когда мы доедали последние крошки рыбы и кляра, ко мне придвинулась Блисс.
– Ты ходила домой, Лили? – прошептала она.
Я кивнула.
– Значит, мама до сих пор не вернулась?
Пикси закатила глаза и забормотала:
– Мама, мама, мама.
– Думаю, она может вернуться завтра, – успокоила я сестрёнку.
– Значит, дома её нет. Она вредная старая кошёлка! – выпалил Бэкстер. – Она плохая, потому что уехала и бросила нас.
– Прекрати! Ты никому не должен на неё ябедничать, потому что тогда нам не позволят с ней жить. Они отдадут тебя новым, приёмным маме и папе.
– Мне всё равно. Мне не нужен папа. У меня есть свой!
– А у нас будет мама, когда она вернётся.
– Завтра? – спросила Блисс.
– Да, я надеюсь. Когда она вернётся, мы все пойдём домой и притворимся, что никуда не уходили, и если нас кто-нибудь спросит, полиция или соцработники, мы поклянёмся, что были в отпуске вместе с ней, хорошо?
– Но ведь приходил мистер Эбботт и нас видел, – возразила Блисс.
– Замолчи! Я не хочу о нём говорить! – свирепо сказала я.
Я не могла смириться с тем, что мистер Эбботт донёс на нас. Мистер Эбботт, мой самый лучший друг! Теперь он всё так усложнил. Может быть, мы больше никогда не сможем вернуться и нам придётся вечно жить в парке.
В ту ночь, отправившись спать, я представляла, что мы проживём здесь целых пять лет. Мне было бы уже шестнадцать, я стала бы практически взрослой, поэтому смогла бы построить для нас нормальный дом на дереве. Я бы его полностью спроектировала в своём альбоме, заставила бы Бэкстера собирать ветки, и мы бы построили его там, наверху, и нам бы вовек ничто не угрожало. Мы бы не питались только объедками. Мы с Блисс научились бы разбираться в диких травах и ягодах, собирали бы орехи и готовили замечательное рагу над небольшим костром. Я подумала про мясо. В парке бегают сотни кроликов, не говоря уж об оленях. Бэкстер захотел бы охотиться, но я даже представить себе не могла, как можно убивать этих чудных созданий. Ночью, возможно, мы ходили бы на пруды на рыбалку, но в остальное время нам бы пришлось быть вегетарианцами.
Я прошла бы с Блисс, Бэкстером и Пикси всю их школьную программу. Можно было бы добывать книги в одном из шикарных домов, притворившись, что они библиотечные и мы берём их на время. Хорошо бы было стащить побольше одежды, но на год нам хватило бы и одного-двух комплектов, например, из того барахла, которое оставляют у магазинов, торгующих подержанными вещами. Может быть, однажды на стоянке кто-нибудь оставил бы свой старый драндулет и мы бы его починили. У Бэкстера это прекрасно получится. Потом, ночью, в своей машине мы прокатились бы по парку…
Я заснула, поверив в то, что мы действительно сможем прожить здесь целую вечность, но, проснувшись ночью, я снова почувствовала себя маленькой и испугалась. Я не знала, как мне вообще удастся со всем справиться. Лежала, зажатая ребятишками, и не могла пошевелиться. Я с трудом из-под них выползла, выбралась из дерева и растянулась в зарослях папоротника. Теперь места стало больше, но было холодно и одиноко, и я боялась, что может прийти олень и затоптать меня копытами. Я перевернулась на спину и стала смотреть на луну и звёзды.
