Майкл Бакли - Загадка Волшебного Зеркала
— Не могу.
— Но…
— Никаких «но»! Я всё сказал. Это мое окончательное решение! — крикнул Шарманьяк. — Я знаю, что вы не понимаете, я и не ждал, что поймете. Мне нелегко сознавать, что ей больно, и больно из-за меня, но вы должны знать: ради нее я готов на всё. На всё что угодно!
— Ну и прекрасно! — Сабрина бессильно вскинула руки.
Дафна нахмурилась, но спорить не стала.
Бабушка вернулась вместе с мистером Канисом и дядей Джейком. Старик неприязненно посмотрел на Шарманьяка.
— Девочки, кто желает посмотреть на небольшую комедию с участием мэра Червоны? — предложила бабушка. — Поедете с нами в налоговую инспекцию?
— Я не пропущу этого зрелища ни за что на свете! — улыбнулась Сабрина.
Дядя Джейк достал из кармана фотоаппарат:
— Я запечатлею это для потомков!
— Уильям, так как вы прячетесь от народа, не могли бы вы присмотреть за нашим домом? — спросила бабушка.
— Думаете, разумно оставлять его здесь одного? — сердито проговорил Канис, не дав Шарманьяку и рта раскрыть.
Бабушка вспыхнула:
— Мистер Канис!
— А ты думаешь, я только и жду удобного момента, чтобы обчистить вас? — съязвил Шарманьяк.
— Думаю, вполне можешь попытаться, — ответил Канис, вплотную подходя к принцу.
— Джентльмены! Немедленно прекратите! — крикнула бабушка.
Канис неохотно кивнул и выскочил за дверь. Сабрина услышала, как хлопнула дверца машины, а затем с ревом заработал мотор старинного семейного автомобиля. Он свирепо стучал и отплевывался.
Когда все сели в машину, Канис повел развалюху задним ходом и вылетел на дорогу. Затем запустил двигатель на полную катушку, тот заурчал, словно кот, которого сунули в ванну. Канис, не обращая никакого внимания на все его протесты, продолжал жать на акселератор.
— Это было совершенно неуместно! — крикнула бабушка, стараясь перекрыть шум двигателя.
— Совершенно неуместно было оставлять его одного в доме! — крикнул в ответ Канис.
Сабрина и Дафна в шоке переводили глаза с одного на другого. Девочки ни разу не слышали, чтобы мистер Канис говорил с бабушкой таким тоном. В мире, наполненном людьми, которых он терпеть не мог, бабушка Рельда всегда пользовалась его полным и безоговорочным уважением.
— Я знаю, у каждого из вас своя собственная история, — продолжала бабушка. — Но этому человеку негде жить.
— А этот человек ничего другого и не заслуживает.
— Не в моих правилах отказывать человеку в беде.
— Тогда вы — дура! — объявил Канис.
— А была я дурой, когда приняла вас? — крикнула бабушка в ответ. — Даже мой муж говорил, что вам нельзя доверять, а я не послушала его. И вы стали моим самым дорогим другом и самым верным соратником.
Канис молчал, но было видно, что он страшно разозлился. Казалось, еще чуть-чуть и у него из ушей повалит пар.
— Простите меня за всё, что я вам тут наговорила со злости, — сказала бабушка, когда они наконец доехали до здания суда. — Давайте попытаемся всё забыть. Сегодня такой счастливый день.
Канис согласно кивнул и выглянул в окно:
— Я подожду здесь.
Толпа протестующих исчезла. Осталось только несколько самых стойких бойцов, но выглядели они еще более отчаявшимися. На этот раз они уже не пытались задержать Гриммов. Бабушка, дядя Джейк и девочки беспрепятственно поднялись по ступеням и вошли внутрь. Охранник, которого они видели днем раньше, стоял на том же самом месте. Увидев Гриммов, он, казалось, удивился. Они помахали ему и продолжили свой путь по коридору к кабинету налоговых сборов. Войдя внутрь, бабушка сразу позвонила в звонок на стойке.
— Мне действительно не терпится поскорее увидеть ее лицо, — тихонько проговорила она.
Тут же появилась мэр Червона. Увидев посетителей, она от изумления открыла рот.
— Что вы тут делаете?
— Разумеется, мы пришли, чтобы заплатить наши налоги, — заявила бабушка и поставила перед ее носом сумку с деньгами.
Червона схватила мегафон и поднесла его к своему перекошенному рту.
— ЭТО НЕВОЗМОЖНО! НОТТИНГЕМ! — прокричала она, затем с такой силой швырнула мегафон на пол, что Сабрина испугалась, что тот сломается.
— У кого-то сегодня плохой день, — с ухмылкой проговорила Дафна.
Спустя несколько секунд в комнату прихромал шериф Ноттингем.
— Что тебе, женщина? Ты что, не знаешь, что у меня забот полон рот? Мне уже оборвали телефон. Сообщают, что какой-то идиот, напялив на себя форму времен Гражданской войны, засел на ферме Эплби и стреляет из мушкета!
— Гриммы пришли заплатить по счетам… ОПЯТЬ! — сказала Червона, сердито тыча пальцем в бабушку.
Шериф кивнул, но лицо его осталось темным и злым.
— Я знаю.
— Здесь все деньги, шериф, — сказала бабушка, указывая на сумку. — И прежде чем уйти, я хотела бы получить расписку.
— Вам это нравится! — выкрикнула Червона.
— Что? Платить налоги? Сомневаюсь, что найдется хоть один человек, кому бы это понравилось, — удивилась бабушка.
— Что ж, в следующий раз вы можете прийти хоть с миллионом долларов. Всё равно вам не изменить неизбежного. Я хочу, чтобы вы убрались из этого города, Рельда Гримм, ты и твой мерзкий выводок! Я хочу, чтобы все люди убрались из Феррипорт-Лэндинга. А то, что я хочу, я всегда получаю.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался карточный солдат.
— Шериф, у нас непредвиденная ситуация! — завопил он.
— Успокойся, ты, идиот!
— По реке поднимается корабль! — продолжал орать солдат. — Мне только что передали по рации. Очевидцы сообщают, что он ужасно старинный.
— Ну и что? — сказал Ноттингем. — Корабли каждый день ходят вверх и вниз по реке.
— На борту у этого самые настоящие пушки, — объявил охранник.
— Пушки? — повторила бабушка.
В это мгновение ожила рация, прикрепленная к ремню охранника, и оттуда донесся голос:
— Семерка Треф, ты никогда не поверишь, что это за корабль! На нем, должно быть, тысячи людей, и все они одеты так, как будто собрались на костюмированный бал. Плюс эта ужасная гроза. Ты бы ее только видел! Она налетела так внезапно: просто ниоткуда! Погоди-ка минутку… Кажется, я вижу на корме написано название корабля… Похоже на немецкий… «Neuer Anfang».
— «Новое начало», — перевела бабушка.
— Этого не может быть! — закричала мэр Червона.
Ноттингем перепрыгнул через стойку, разделяющую комнату, растолкал Гриммов в разные стороны и выбежал за дверь. Мэр Червона бросилась за ним по пятам.
— А что такого? — удивилась Сабрина. — Что такого ужасного в этом корабле?
Дядя Джейк недоверчиво покачал головой:
— Это невозможно. Этого просто не может быть.
Мистер Канис уже вышел из машины и ждал их у здания суда.
— Вы слышали? Бабушка кивнула:
— Скорее всего, это какой-нибудь розыгрыш.
— Нет, — возразил Канис. — Я чую тот самый запах нашего корабля. Я никогда его не забуду.
Гриммы бросились бежать вниз по улице так быстро, как только могли. Бабушка Рельда задыхалась от быстрого бега. Скоро они достигли крошечной гавани, где на берегу уже стояла огромная толпа, с удивлением глазеющая на реку. Гриммы с трудом пробрались сквозь ряды зевак и увидели огромный парусный фрегат с белыми флагами, которые развевались на прохладном весеннем ветру. Даже с такого расстояния Сабрина увидела людей, столпившихся на палубе корабля и, в свою очередь, разглядывающих их. А к берегу уже плыла крохотная шлюпка с одиноким человеком на веслах.
— Кто это? — удивилась Дафна.
Бабушка пошарила в своей огромной сумочке и вытащила оттуда бинокль.
— О боже! — воскликнула она.
— Что? Кто это? — спросила Сабрина, и бабушка передала ей бинокль.
Девочка настроила его и направила на корабль. На корабле было полно принцев и принцесс, ведьм, великанов, гномов и разных незнакомцев в странных одеждах. Кроме того, там было много разных лохматых и пернатых существ. Сабрина направила бинокль на воду, пытаясь отыскать одинокого гребца в лодке. Тот уже приближался к берегу — человек с каштановыми волосами и очень большим носом. Он показался Сабрине странно знакомым, как будто раньше она где-то видела его фотографию или портрет… Внезапно она все поняла.
— Дети, это ваш прапрапрапрапрадедушка, — торжественно заявила бабушка. — Это Вильгельм Гримм.
9
Сабрина подняла глаза на небо. Черный вихрь — еще одна дыра во времени — быстро исчезал над рекой. Маленькая лодочка причалила, и Вильгельм выпрыгнул на берег. Сабрина и подумать не могла, что он окажется таким, — низенького роста, с черными, довольно маленькими пытливыми глазками. На нем было длинное коричневое пальто и шляпа с широкими полями. Вильгельм обернулся и с благоговейным страхом и любопытством уставился на толпу.
