Евгения Ярцева - Принцесса льда
Какими-то закоулками Саша вырулил на широкий проспект, и Маша узнала свой район, до дома оставалось два перекрестка.
– Считается, что движение хиппи подтолкнул роман Кена Кизи. Из книг шестидесятых годов эта чуть ли не единственная, которую до сих пор читают.
– А про что там?
– Про психбольницу. Называется «Над кукушкиным гнездом».
– Что?! – изумилась Маша. – Это же фильм!
– Ну да, он снят по роману Кизи. Но от романа довольно сильно отличается. Во-первых, главный герой – Вождь, и повествование идет от его лица. Во-вторых, в книге масса реалий, которые в фильм не вошли. Кизи написал свой роман в двадцать семь лет как упражнение: это было домашнее задание на писательских курсах университета. Он работал тогда санитаром в госпитале, общался с пациентами, которых признали душевнобольными, и считал, что они по-своему нормальны и просто не вписались в общепринятые представления о том, как положено себя вести. Принести тебе почитать?
Глава 29 Гром и молния
После поездки в санаторий для слепых Саша стал захаживать в гости чуть ли не каждый вечер. Маша и не заметила, как с ним сдружилась. Он проигрывал ей в шахматы, смешил до слез рассказами о своей хипповской юности и анекдотами про байкеров, принес, как и обещал, роман Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом», подсказал прочитать «Вино из одуванчиков» и «Над пропастью во ржи». А однажды дал ей послушать «Майндлесс Селф Индалдженс», группу альтернативного рока, и Маша зафанатела. Обвешала стены своей комнаты фотографиями Джеймса Юринджера и Стива Монтано, переводила тексты песен, скачивала треки и безуспешно искала альбомы на дисках. Разузнала, что группа скоро приедет с концертом в Москву, и хотела заказать себе билет он-лайн, но концерт, к ее досаде, то ли отменили, то ли перенесли. Зато выздоровела рука, и врач разрешила Маше вернуться к тренировкам.
Надвигалась очередная диспансеризация и предсоревновательные тесты. Маше уже доводилось сдавать тесты на скольжение во время контрольных прокатов в начале сезона и тесты по общефизической подготовке. Но в этом году Сергей Васильевич натравил на нее психолога, который призван был оценить Машину психологическую подготовленность и составить на нее что-то вроде досье. Пришлось вытворять разные фокусы: падать ничком на мат в светонепроницаемых мотоциклетных очках, после чего врач измеряла пульс; или, глядя на стрелку секундомера, запоминать временной интервал, а потом вслепую останавливать стрелку в тот момент, когда покажется, что заданное время истекло.
Через день-другой после диспансеризации Маша сидела в раздевалке и жевала шоколадный батончик, рядом на скамеечке стояла банка колы. Вдруг дверь распахнулась настежь, и Сергей Васильевич с медицинской картой в руках ворвался в раздевалку как торнадо.
– Чудесно! Замечательно! – загремел он, вырвал у Маши батончик и свирепо швырнул его в мусорную корзину. – Шоколадками питаемся? Вот результат!! – он треснул картой по скамейке.
Маша резко моргнула – пузырьки от колы ударили в нос.
– Да, теперь хлопай глазами! У тебя гемоглобин низкий! Анемия! Как ты смеешь так относиться к своему здоровью?! Не терпится растратить себя за несколько лет? Инвалидом стать?! Интенсивные тренировки, соревнования – это стресс! Тебе сколько раз твердили, что при стрессах нужно увеличивать количество витаминов и микроэлементов в десятки и сотни раз?
– Я витамины пью, – защищалась Маша.
– Витамины она пьет… От них толку с гулькин нос! Рыбу два раза в неделю, зеленую фасоль!
– Я их терпеть не могу, – жалобно проговорила Маша.
– Ничего, стерпится-слюбится. Не меньше двух стаканов молока в день! Ржаной хлеб! Зелень! Свежие овощи и фрукты – пять раз в день! Будильник себе ставь, если забываешь! И чтобы каши ела, гречку и овсянку!
– Но у меня мама готовить не любит…
– Вы только подумайте – мама! Сама что, без рук? Гречка – вещь удобоваримая, залил кипятком, сунул под подушку, и вся недолга. Рыбу сварить – с этим и младенец справится… А это еще что? Кока-кола?! Отставить! Эта дрянь вымывает из костей кальций. И пожалуйста, травмы! Связки рвутся, руки-ноги ломаются! Ты в выходные в бассейн ходишь? Кросс бегаешь?
– Иногда, – пробормотала Маша.
– Никаких «иногда», иначе заставлю тебя каждую неделю сдавать кровь на биохимию. Из вены! – Он снова тряхнул Машиной картой: – И еще сюрприз! У тебя зрение подсело. Начало близорукости, приехали. Будешь на каждой разминке и заминке делать упражнения для глаз, завтра покажу какие. И не задерживай дыхание на вращениях, это по глазам бьет…
Он свернул карту в трубку, устало вздохнул. На сегодня запас негодования у него иссяк.
– Посмотри, какая ты худая, – он ткнул Машу трубкой в бок. – Просто мощи. Пропусти завтра денек. Поспи подольше, поваляйся с книжкой. И знаешь что? Сходи-ка ты в кино! Тебе ведь есть с кем в кино пойти? Небось от кавалеров отбою нет…
Илья раз-другой водил ее в кино на фильмы в формате «Три Дэ» – других он не признавал. Машу они здорово утомляли. Не только из-за стереоочков – сами фильмы оказывались пустыми и нудными и благополучно испарялись из памяти, стоило Маше выйти из кинотеатра. Они ни разу не намекнула Илье, что фильмы, которые ему нравятся, вызывают у нее лишь недоумение, но снова высиживать с ним в кино не жаждала. И ни с того ни с сего вспомнила Гошино приглашение. Интересно, на какой фильм повел бы ее Гоша?
Глава 30 Вечеринка
Позабыв о своих «сносно» и «прилично», Сергей Васильевич охарактеризовал Машино четвертое место на юниорском чемпионате мира как «блестящий дебют» и предрекал ей победу в финале Кубка России. Почти не ошибся: до первого места Маше не хватило нескольких сотых балла. Он по-прежнему контролировал ее, как малолетку, и в то же время общался на равных. А вот Илья изменился.
Как-то раз после тренировки, на которой обсуждались программы будущего сезона, он предложил Маше зайти в ресторан.
– Я сейчас не хочу деньги на рестораны тратить, – сказала Маша. – Мне столько всего к следующему сезону покупать…
– Так у меня с собой есть деньги. Я приглашаю!
«А как же твои принципы?» – хотела спросить Маша, но решила, что это прозвучит язвительно, и сказала другое:
– Мне в этих выпендрежных ресторанах не по себе. Я бы лучше в простую кофейню зашла.
– Ну, если тебе так хочется… – кисло согласился Илья. Сам он предпочитал именно «выпендрежные» места.
Всякий раз теперь он предлагал понести ее сумку. Без повода дарил цветы. Провожал до самого подъезда. Маша удивлялась и радовалась переменам. Правда, нет-нет да шевелилось подозрение, что Илья проявляет внимание не к ней, а к ее новому статусу: мало того что получила мастера спорта, – Волков открыто говорил, что считает ее главной надеждой сборной, на ближайшие сезоны прочил ей чемпионаты Европы и мира и даже Олимпийские игры. Но от подозрений Маша отмахивалась и предпочитала приписывать перемены своему положительному влиянию.
…Они завернули в симпатичную кофейню неподалеку от метро, сели у окна.
– Пойдешь со мной на вечеринку? – спросил Илья.
– Что за вечеринка?
– Крутая! Знаешь, у кого? – он назвал фамилию фигуриста-одиночника, который лет десять подряд считался лидером сборной и превратился почти в легенду.
– А ты с ним знаком?
– Само собой, – небрежно сказал Илья. – Это мой старший приятель. На чемпионатах не раз пересекались. Кстати, в прошлом году в короткой я его обыграл. С тех пор он меня и оценил.
– Разве он не из Питера?
– Ну да. Но он в Москве квартиру купил, на Кутузовском. Хата – отпад, во-от такая студия. Вечеринка в следующую пятницу. Оденься как-нибудь, э-э-э… оригинально. И кстати – ты не хочешь сделать себе какую-нибудь прическу? Хотя бы каре…
Волосы у Маши были длинные, ниже пояса. Резать их ради того, чтобы появиться на вечеринке с каре, она не решилась. Но соорудить из них «прическу» все-таки попыталась: собрала волосы кверху, сколола шпильками и заколками и на совесть, в три слоя, залила лаком. Вышло нечто смахивающее на расплющенную корзину, а голова стала казаться огромной, как тыква. Маша с трудом вызволила из отвердевших прядей шпильки и заколки и, сунув голову под кран, долго и мучительно отмывала лак. Высушила волосы феном и придумала завить их в колечки. У мамы с прошлого тысячелетия хранились термобигуди. Маша терпеливо кипятила их в мисочке, чтобы нагрелись как следует, с гарантией; обжигаясь, накрутила на них волосы и поминутно щупала бигуди: по ее понятиям, их следовало снять, как только остынут. Хотя бигуди булькали в кипятке с четверть часа, остыли они довольно быстро. Маша торопливо их раскрутила. Да, получилось что-то похожее на локоны; правда, когда Маша расчесалась, локоны распушились и превратились в устрашающую копну, совсем как у ведьмы, летящей на шабаш верхом на метле. Маша снова сунула голову под кран и снова высушила ее феном. Попробовала хотя бы собрать волосы в необычный хвост – не на затылке, а на макушке. С надеждой взглянула на себя в зеркало. Вылитая Редиска из «Приключений Чиполлино»! На четвертую попытку времени не оставалось: через сорок минут пора было выходить, и Маша переключилась на одежду. Разложила на кровати модные джинсы с дырками и заплатками, топы с рок-группами. Примеряла то узкую юбку с блузкой навыпуск, то короткое платье с ажурным кардиганом. Одно было слишком строгим, другое старомодным, пятое бесцветным, десятое чересчур кричащим… Все какое-то неподходящее для крутой вечеринки, а главное, удручающе обычное. И тут Маша вспомнила про индейскую жилетку – длинную, сшитую из разнокалиберных кусков замши, с необычным вышитым орнаментом, купленную в Казани. Вот оно, спасение! Со светлой складчатой юбкой и блузкой с рукавом до локтя жилетка смотрелась колоритно и, вне всяких сомнений, оригинально.
