Виталий Бианки - Фомка-разбойник (cборник)
Ту ночь мы с Васькой плохо спеши и вскочили до света. В школу решили не ходить. Взяли ружье – дострелить волка в капкане, и салазки – везти его.
А дед на нас с печки:
– Вы что? Не было такого приказа, чтобы в школу не ходить. Без надобности вам салазки.
Мы думали, он забыл, что у нас капкан поставлен. Толкуем ему, а он и слушать не хочет.
Расстроились мы.
Отсидели уроки – и сразу на лыжи да к реке.
Прибежали, – нет волка в капкане!
Вернулись, доложили деду.
Он говорит:
– А вы – салазки! Волк – он хитрый зверь. Видишь, за три метра железо чует, даром что оно под снегом.
И велел нам еще два капкана взять. Один поставить рядом с первым, а другой – на втором лазу. Пошли мы: приказ ведь. По дороге Васька и говорит:
– Из ума выжил дед Сергуня. Раз от волков одного капкана под снегом не спрячешь, так два капкана они еще лучше учуют.
Однако приказ. Поставили.
Наутро дед сам нас будит до школы.
– Ступайте проверьте. Да ружье и салазки прихватите: небось нынче не с пустыми руками вернетесь.
Вышли мы. Темь. Мороз. Васька ругается.
Подходим ко второму лазу – ничего. Подходим к первому – слышим: цепь гремит!
Тут уж светать стало. Глядим: здоровый волчище на цепи мечется. Капканы-то ведь у нас на железной цепи, и цепь к дереву привязана, чтобы зверь капкана не уволок.
Сейчас – бах! – застрелили.
Так с капканом мы его на салазки и навалили. Домой везли, – нарочно три квартала кругу дали, чтобы побольше народу видело.
– Порядок! – сказал дед. – Так оно и должно было выйти. Сунулись волки первым лазом – чуют: железо! Вернулись на старый, на привычный свой лаз: перемахнем, думают. Передний махнул – второго-то капкана им не слышно, один ли капкан, два ли, – одинако железом пахнет. Аккурат во второй капкан и угодил.
– Капканы-то все сняли? – спрашивает. – Так и так, больше уж этими лазами ни один зверь не пойдет. Теперь ученые!
Мы с Васькой и забыли про другие два капкана. Вернулись за ними, заодно следы посмотрели.
По следам выходит все точно, как дед Сергуня нам объяснял.
Вот какой у нас начальник штаба: все наперед рассчитал. Даром что третий год с печи не слезает.
Как дяденька волов искал волков (Рассказ деревенского школьника)
Постойте, когда это было? Да как раз в конце четвертой четверти, перед летними каникулами. Меня учительница послала в сельсовет: какие-то сведения отнести председателю.
Я отнес и уже хотел назад идти – вдруг входит в сельсовет старичок в темных очках. Несуразный какой-то: все у него шиворот-навыворот. На плече двуствольное ружье. Только я никогда такого не видел: комолое, без курков. И повешено не так, как наши охотники носят: дулом вверх, прикладом вниз, а кверху ногами – вниз дулом. Заместо охотницких сапог – дырявые сандалии. Мешок заплечный у дяденьки почему-то на животе болтается. И кепка на голове задом наперед, козырек на затылке.
Дяденька поздоровался с председателем и полез в свой мешок. Удобно так у него приспособлено на груди: и снимать не требуется – развяжи и доставай что надо.
Вытащил из мешка книжечку, из книжечки бумажечку и тянет ее председателю.
Председатель прочел вслух: «Областной охотинструктор по борьбе с волками товарищ Тит Волов».
– Вы сигнализировали в облисполком насчет волков? – спрашивает дяденька.
Председатель говорит:
– Было такое дело. И откуда, понимаешь, взялись, уже сколько годов не было. И все больше по речке Быстрянке. Леса у нас большие, крепи да чащобы. Как их там, понимаешь, взять?
– Умеючи надо, – дяденька говорит. – Сейчас самое время волчат брать. Волчицу застрелить. Большая премия от государства. Где последние дни волки на скот нападение делали?
– Да все, понимаешь, по Быстрянке. У деревни Устьрека три дня назад овцу зарезали. Вчера в Истоке собаку утащили.
Дяденька подошел к стене: там план всей нашей земли висит, всех колхозов – где поля, где лес, где деревни.
Я думал, у него очки, чтобы лучше видеть. А он их на кончик носа сдвинул, сам прищурился и носом по карте водит.
– Вот, – говорит, – Исток и вот Устьрека. А в «Красном пахаре» не видали волков?
– В колхозе «Красный пахарь» их нет.
– Добре, – обрадовался дяденька. – Так я оттуда и начну. Вот с деревни Луговой.
– Луговая, понимаешь, как раз Красно-пахарьского района. На что тебе туда?
– Как на что? – рассердился дяденька. – Ясно, кажется, сказано: «Борьба с волками». Не на дачу к вам приехал. Мне время дорого. Не в одном вашем районе волки появились. Война была. Волки войну любят, – вон их сколько развелось всюду.
– Это все, понимаешь, понятно. Я к тому только, что не туда идешь, где их найдешь, а туда, где их нет.
– Плохо вы, видно, мое имя прочли и фамилию. Потрудитесь еще раз прочесть.
Председатель взглянул в бумажку, говорит:
– Тит Волов. Так и есть.
– А теперь наоборот прочтите, сзаду наперед.
– Обратно, понимаешь, Тит Волов получается, – удивился председатель.
– То-то вот, – загадочно говорит дяденька. – Наоборот-то часто даже лучше выходит.
– Ну, дело твое, товарищ Волов. Вон иди с Ванюшкой, – председатель на меня кивнул. – С Луговой парнишка.
Старичок попрощался с ним, и мы пошли.
Я перво боялся его: думал, он сердитый. Молчу иду. И он молчит.
Прошли околицу. Дяденька на небо посмотрел. Небо все в тучах. Он очки снял и на ходу в мешок их убрал.
– Очки, – говорит, – у меня от солнца: глаза берегу.
Гляжу на него: враз лицо доброе-доброе сделалось. И начал тут дяденька всякие истории рассказывать.
Первое все про волков. Какой они ужасный вред приносят колхозам и государству. Что ни год, говорит, в нашей стране миллион голов скота через них недосчитают – на двадцать миллионов рублей убытка. А что на людей волки бросаются, – это, говорит, больше бешеные. Ну, раненый волк если, тоже может кинуться. А так – нет. Здоровый волк человека боится. Со страху про него и люди сказки рассказывают. Куда, говорит, ни приедешь, всюду один рассказ:
– У нас в колхозе, правда, случаев не было. А вот из дальней деревни шла зимой учительница в город, в район, так ее – это уж верно! – волки съели. Утром едут колхозники, – глядь – на дороге одни каблучки лежат да косыночка.
Смешно мне стало: ведь и у нас в деревне точка в точку такие страхи рассказывали!
А старичок дальше да дальше: про всяких разных зверей, про охоту на них. Как охотники врут, – такие историйки рассказал – животики надорвешь!
Я и не заметил, как мы к нашей Луговой подошли.
– Ну, хозяин, – говорит старичок, – пустишь к себе ночевать?
Я скорей к мамке, все ей про него рассказал. Пустила она – и крынку молока поставила.
________________________________
Утром дяденька говорит:
– Веди, – говорит, – меня, Ванюша, к вашим пастухам. Пастухи всегда все про волков знают.
Я повел его вдоль Быстрянки, потом по ручью в лес: там у нас весной пастьба.
Дед Макар, пастух наш, на пеньке сидел, грелся на солнышке. Федька, подпасок, за коровами, которые от стада отбились, бегал с кнутом, а как нас приметил, – сейчас пришел.
Дед Макар – он тугой на ухо – долго не мог в толк взять, про чего это у него дяденька-охотник спрашивает. А как разобрал, только головой затряс.
– И-и, милый, – говорит, – какие те волки! Волки у нас еще с той ерьманской войны совсем повывелись, бог миловал. Ты в Исток иди, иди в Устьреку: там, бают, объявились.
А Федька-подпасок говорит:
– А я два раза видел. Один раз утром, другой раз вечером, как стадо домой гнать. Эвон там, эвон за ручьем-то, на горушке. Только это не волк был – собака. Паршивая такая – шерсть клочьями лезет. Я на нее как щелкнул кнутом, она – порск! Сме-хи! Я сам перво думал – волк. А она, вишь, собака какая трусливая; от хозяина, верно, убежала.
Дяденька засмеялся.
– А скажи, герой, – говорит, – уши у нее торчком, хвост крюком?
– Уши торчком, – Федька говорит, – а хвост поленом: между ног со страху поджала.
– Утром куда же эта собачка шла?
– Туды вон, – Федька махнул кнутовищем по ручью в лес. – А вечером оттуда.
– Ну, значит, тут по ручью и надо искать ее. Тут у нее и щенята.
– Дак это никак твоя собачка, дяденька? – догадался Федька. – Щениться, значит, ушла. Однако, чай, там нипочем ее не найти: болото здесь в лесу, чаща такая – все равно как стена.
А дяденька все посмеивается:
– Ошибся, милок: не моя это собачка. Собачка эта вовсе бесхозная. А вот скоро, надеюсь, будет моя. Пойду ее искать.
Сам мешок с себя снял, на спину перевесил, штаны закатал выше колен, взял ружье в руки и прямо в ручей да в лес.
Я только спросить у него успел:
– А что же, дяденька, охотницкие сапоги себе не заведете? В сапогах способнее.
– А на что они летом-то! – ответил. – Вода теплая. А в сапоги-заколенники попадет вода, потом мучайся с ними. Летом, брат, охотнику обувь нужна, как решето: войдет вода и выйдет. Беги, Ванюша, в школу – опоздаешь. Вечером тебе щеночка принесу.
