Лариса Романовская - Самая младшая
Потом они на компе смотрят мамин сериал, и Полина все время просит остановить, чтобы проверить, зафрендил ее кто-нибудь еще или нет. А Нелька рассказывает, как Лысик ее дразнит.
– Он меня все время «беременной» обзывает! Если я чего-нить напутаю, сразу говорит: «Это потому, что ты беременная!»
Мама говорит, что ее саму папы тоже так дразнили. И Нелькин папа, и Полинин. И даже ее собственный, в смысле – дед Толя. У мамы как раз в руках рыбный хвост был (они опять рыбу ели, Нелька себе кусок принесла, а потом мама с Полиной тоже захотели). В общем, мама из этого хвоста усы себе сделала и начала папу передразнивать. А Нелька сказала, что в марте Лысикова мама в Москву приедет, с ней знакомиться. И ей заранее так страшно, что у нее пальцы на ногах мерзнут. А Лысик, вместо того чтобы ее успокаивать, опять передразнивает.
Полина решила, что Масик-Лысик все-таки очень похож на Стаса. Хорошо, что Нелька именно за него вышла: можно придумать, что у тебя еще один старший брат появился. Из ниоткуда. Будто Лысик раньше был там же, где все, кто еще не родился. А потом как будто родился в их семье, но уже взрослым…
А потом мама говорит:
– А ну-ка к раковине брысь! Все, девочки, потусили, пошуршали…
– Ты не девочка! И Нелька не девочка! У нас только я одна – девочка! – возмущается Полина.
Мама вздыхает:
– Вишня, понимаешь, все дети хотят стать взрослыми, и у них это потом получается. А вот взрослые хотят снова стать детьми, и у них не выходит. Поэтому они думают, что если себя так назвать, то…
– Во-первых, не все дети хотят взрослеть! Я вообще не хочу. А во-вторых, я думаю, что…
– Ух ты! Мам, Вишня логически рассуждать начала. Офигеть!
– Нелища-дурища! Не перебивай, это невежливо! Во-вторых, некоторые взрослые все-таки могут обратно маленькими становиться! Вот дед Толя может снова мальчиком стать…
– Это как? – тихо спрашивает мама.
Это Полинина тайна. Как и то, что она чудеса умеет делать. А еще это тайна Толика. Он сейчас тоже из ниоткуда прибежал. Смотрит внимательно: выдаст его Полина или нет. Исчезнет он после этого или не очень?
– Мам, ну понимаешь… – Полина размахивает руками, как будто тайна – это такое болото, из которого надо выбраться. – Баба Тоня говорила, что дедушка опять сладкое любит, как маленький. И она ему в больницу мармелад возит и эклеры!
Нелька обещает, что она дедушке в следующий раз конфет привезет. А мама на Полину смотрит. Так внимательно, как будто она про тайну все поняла.
– Ага, Вишня. Поэтому мы сладкое любим. Или на качелях качаемся. Или мульты с вами смотрим, с такими вот крокодилищами ленивыми. Ладно, я мыть буду, а ты вытирать!
– Уже. А Нелька чего делать будет? Ага, я придумала! Нелища, ты сиди и сторожи мой блог. И если мне кто-нибудь напишет, ты сразу кричи, ладно? Мам, а можно, когда я беременная буду, я тоже посуду не стану мыть?
Перед сном Полина вдруг вспоминает, как мимо гаражей с Бесом шла. Про женщину без собачки. Про ленточку в сумке. Полине сейчас будто целую кучу снимков сегодняшнего дня показали. Некоторые снимки еще были с подписями – будто кто-то у Полины в голове все озвучивал, ну вот как трейлер у новых фильмов. Только это не кино и не мультик, а история про собачку Долли. Как она теперь гуляет по Вечности и ждет свою хозяйку. Мама сказала, что там времени нет, поэтому собачка загрустить не успеет.
На подоконнике валяются сразу три ручки: две черные и одна зеленая. И альбом не школьный, а просто так, там немножко сказка про зайцев была нарисована. Полина нашла страницу, где рисунок только на изнанке, а другая сторона чистая. Все строчки про собачку были короткие и в рифму. Полина их не придумывала, они сами появились, надо было только несколько раз повторить, чтобы расслышать. Наверное, такие слова, которые сразу стихами рифмуются, тоже из ниоткуда приходят. Ну из того ниоткуда, где души, которые еще не успели родиться. А если строчки не записать, они исчезнут потом. В никуда. Поэтому записывать надо быстро, чтобы они не пропали.
Разные новости
Напротив больницы, где дед Толя сейчас живет, остановка трамвайная. На ней висят объявления «сдам-куплю» и еще про разную работу, в них зарплата написана, с большими нулями. Полина хотела у баб Тони спросить, может, бабушка станет по объявлению работать? Если много нулей, им, наверное, на всех хватит? Но бабушке позвонила тетя Нина.
Когда тетя Нина им звонит, сразу оказывается, что у них дома все плохо. Если бы Полина была бабушкой, она бы не стала с тетей Ниной дружить – от нее настроение портится.
– Да, Ниночка! Как у меня дела? Толя всё в больнице, у Славки доплату срезали, сидит на голом окладе. Не могу больше, Нин. Ученик в дверь звонит, а у меня желание в Африку сбежать! И ведь хорошие дети-то, Нина! Вот Яночка ходит, светлая голова. Не то что мои балбесы! У Нельки от зимней сессии два хвоста!
Полине кажется, что трамвая вообще не будет. И они с бабой Тоней на остановке ночевать будут, на той скамеечке, где сидит дядька в детской шапочке с помпоном.
– Анька подцепила грипп какой-то, может, свиной, а может, собачий! Вторую неделю лечится, а толку – пшик. Она, может, еще месяц так валяться будет. Как бы с работы не погнали, вот чего я, Нин, боюсь!
Лучше бы бабушка такого не говорила! Полина вообще-то хотела, чтобы у нее мама дома была, как у Ленки или Настьки. Но их мамы здоровые и с ними гуляют, а не лежат под пледом. И носы у них не похожи на снегиря с новогодней открытки!
Когда мама болеет, у нее голос меняется, как у Стаса. Она курить не хочет и все время варенье ест – клюквенно-лимонное, самое вкусное. И посуду не моет, и свой сериал может днем смотреть! Как будто она не мама, а девочка. Заколдованная! Как в сказке о потерянном времени! Может, она так превратилась, потому что Полина пожелала, чтобы мама дома была? Ну такое условие колдовства: Русалочка в сказке за свои ноги голос отдала, а у Полины мама дома осталась, но за это заболела.
– Нин, погоди! Полина, куда рукавом вытираешь? Сейчас платок дам бумажный! Ты осторожнее, а то грипп подцепишь. Вот, Нин, Полинка капелюха еще, а соображает, деда пожалела, при нем плакать не стала! Зато теперь рыдает! Полина! Еще салфетку дать?
Придется маму обратно на работу вернуть, чтобы выздоровела. А то будет у них вся семья в больнице: дедушка, мама и папа, потому что он там работает.
– А что, Толя-то, Ниночка? Говорит, как всегда: «Жив – и слава Богу!» А у самого ребра наружу торчат! Ходит, за стенки держится!
Неправда! Дедушка просто с новой палочкой пришел – у нее три лапки, как у вешалки для пальто. И никакие ребра у него не торчали! Ну, может, и торчали, но их не видно: на дедушке была Стаськина толстовка, из которой тот вырос. Оранжевая, там монстры черные и надпись английская: «Я люблю бейсбол!» Дед Толя любит лото с бочонками, но толстовка вправду здоровская, будто апельсиновая, а апельсины – это полезно.
– Стас тоже молодец, с большой буквы «эм»! То с одной, то с другой. И главное, Ниночка, если бы он с ними крутил! А он с ними собак спасает! К нам тут одна приезжала, Дашка! Студентка. Я думала, у них там шуры-муры. А они какого-то кабыздоха подобрали и в ветеринарку отнесли на передержку. Вернулись потом, глаза – по семь рублей одной купюрой. До утра за собаку эту тряслись. А она взяла и отмучилась. А счет-то нам какой выставили?! Ну чего делать, у меня от пенсии оставалось, я дала!
Если от остановки вбок отойти, то через забор видна комната с пальмами, где они с дедушкой встречались. Может, дед Толя снова туда из палаты пришел? Полина ему помашет на всякий случай! Вдруг у нее эти махания немного волшебные? И можно через них дедушке здоровья пожелать и снов хороших?
– Да ты что не знала, Ниночка?! Сейчас какие-то сволочи по всей Москве собак травят. Нет, не государственные. Сами по себе, представляешь! У нас во дворе у женщины одной болонка насмерть потравилась, а во втором доме – ротвейлер! Да просто фашисты, эсэсовцы, я тебе говорю!
В больничной комнате зажигается свет. Сперва Полине кажется, что там много разных странных людей. Но это просто пальмы пыльные. Когда с ними рядом стоишь, они не страшные, а скучные. А отсюда кажется, что это такие монстры болезней. Они только в больницах живут, ждут новых пациентов. И на них набрасываются!
Полина вспоминает, что у нее в кармане куртки есть овсяное печенье! Его дедушка Толя со своего полдника специально оставил. Печенье не сильно вкусное, но сейчас придется съесть, чтобы монстров не бояться. Оно лекарствами пропахло – значит, целебное! Это как в сказке про Алису, где волшебные продукты сверхспособности давали. Надо жевать, даже если не хочется! Алисе вообще кусок сырого гриба есть приходилось! Он куда противнее!
– Полина! Куда немытыми руками?! Да, вот ты знаешь, Нин, только Полинкой и спасаюсь! Прямо завидую: ходит вся в себе, не замечает ничего. Стихи про собак написала, Анька говорит – хорошие. Знаешь, я вот думаю, может, она не зря у нас такая блаженная? Может, ее жизнь бережет, чтобы плохого не видела, а то как вокруг посмотришь – хоть в петлю! Хотя… Все равно ведь пробьемся, Нин, хуже-то было уже!
