Джоан Робинсон - Когда здесь была Марни
– Наверное, я делала это не так настойчиво, как нужно было, – продолжала миссис Престон. – Понимаешь, мне так хотелось самой почувствовать себя твоей матерью… Я всегда надеялась, что мы однажды подружимся…
– Тетушка! А правда, давай дружить! – И Анна взяла ее под руку; оказывается, она успела достаточно вырасти для этого. – Я знаю, я ужасно себя вела. Может, и опять что-нибудь выкину… Но я вас честно люблю!
Миссис Престон погладила руку, лежавшую на ее рукаве. Ее голос слегка дрогнул:
– И я тебя очень люблю, дорогая. С тех пор, когда ты еще малышкой была… – Она выпрямилась и промокнула глаза. – Как ты выросла! Я рядом с тобой каким-то крючком себя чувствовать начинаю!
Анна изо всех сил старалась идти с ней в ногу.
– А о чем вы с миссис Линдсей столько времени говорили?
Миссис Престон улыбнулась:
– Ну, о многом. Право, голова кругом идет… Знаешь, кое-что тебя, наверное, порадует. Она спросила меня, не позволю ли я тебе пожить у них, прежде чем в Лондон уезжать… Ты не против была бы?
– Я? Ой, тетя! – Анна чуть не бросилась ей в объятия.
Она чувствовала себя небывало счастливой.
Между тем они подошли к автобусной остановке. Миссис Престон посмотрела на часы.
– Хочу сказать тебе еще кое-что… – начала она, нервно поглядывая на дорогу: не идет ли автобус.
– Это о моих родных? – вдруг спросила Анна.
– Да… именно о них, милая. Правда, боюсь, мне особо нечего тебе рассказать… – Она осеклась: автобус вырулил из-за угла. – Сейчас некогда, – торопливо продолжала миссис Престон. – Ты миссис Линдсей расспроси. Мы долго с ней говорили… – Она поцеловала Анну и с неожиданной гордостью на нее посмотрела: – Она в самом деле очень хорошо о тебе отзывалась!
– Правда? А как?
– Ну, что ты честная и прямая, всегда готова помочь… Я так гордилась тобой! – Автобус подкатил к остановке, и она заспешила: – Что ж, до свидания, милая. Как-то мало времени было… Я тебе напишу!
И она забралась внутрь. Потом, пока водитель разговаривал с кем-то в салоне, миссис Престон подозвала Анну к окну:
– Дядя вплотную занимается твоей комнатой, – шепнула она. – Готовит приятный сюрприз! Мне бы надо держать язык за зубами, но он там красит, обои клеит… и еще мы купили кое-что… Там стало так мило теперь!
Она кивала, улыбалась, прижимала палец к губам…
Автобус отъехал от остановки. Анна махала вслед, пока он не скрылся из виду, потом задумчиво отвернулась. Сцилла ждала ее за углом. При виде Анны бросилась ей навстречу.
– Так она тебе позволила у нас пожить? Супер! Мама говорит, вот Джилли уедет – и ты сразу к нам! Здорово, правда? Ты рада?
– Еще как!
– Молодец мама, отлично придумала. А сейчас ты куда – домой?
Анна заколебалась.
– А твоя мама сейчас очень занята?
Сцилла рассмеялась:
– Видела бы ты ее! И вообще всех нас! Мама готовит и носится туда-сюда, Джейн таскает вещи и цветы в комнату Джилли, Мэтью все моет, а Энди пытается выкупать Роли-Поли! Мне тоже надо бежать помогать, это я так выскочила, узнать, позволили тебе или нет. Мама говорит, она ужас как рада, что твоя тетя побывала у нас, она такая милая и все такое, ну, это если ты хочешь знать. Так ты со мной? Мама сказала – если нет, то все равно обязательно заходи попозже, где-нибудь в половине восьмого…
– Тогда я попозже зайду. – Анна кивнула. – Надо сперва кое-что сделать.
Они расстались на углу. Анна медленно пошла к домику Пеггов, раздумывая о том, что ей следовало сделать. Нужно написать миссис Престон – сразу, пока не передумала.
Письмо предполагалось коротким.
Дорогая тетушка, я не успела сразу Вам рассказать, потому что приехал автобус, но Вы сказали, что миссис Л. назвала меня честной. Так вот, никакая я не честная. В прошлом учебном году я брала немного денег из Вашего кошелька. В основном мелочь, но как-то раз попался и шиллинг… Я его положила обратно, а мелкие монетки взяла. Я все Вам отдам, когда приеду домой, и… мне очень совестно. Я Вас ужасно люблю…
Анна подчеркнула слово «ужасно», поставила подпись и, облегченно вздохнув, закрыла конверт. Потом отправилась на почту.
Минуло три часа, но Анна не торопилась в Болотный Дом.
Она ушла далеко на дамбу и оттуда смотрела на закат, где над болотом поперек солнечного диска летели дикие гуси. Они гоготали, пролетая у Анны над головой. Обернувшись, девочка увидела, как в отдалении над деревней стали сгущаться голубоватые сумерки. Тогда она медленно повернула обратно.
Вблизи Болотного Дома она ускорила шаг. Пожалуй, она опаздывала. Сцилла заждалась ее, Линдсеи небось беспокоятся, а Джилли… то есть мисс Пенелопа Джилл, которую она никогда прежде не видела… наверное, тоже спрашивала, куда она подевалась. Вот только поспешить она никак не могла, это было неправильно. Дойдя до угла, Анна вдохнула поглубже и побежала по пешеходной тропе к особняку.
Миссис Линдсей как раз выглянула наружу посмотреть, не идет ли она.
– Анна! Милая, что случилось? Где ты была? Мы тебя ждем-ждем…
– А где мистер Линдсей? Можно мне сперва к нему? Я хочу кое-что ему рассказать…
Миссис Линдсей ответила удивленно:
– Так он же уехал. А ты разве не знала? Уехал в город, на работу… Завтра вечером возвратится. А что такое? Могу я тебе чем-то помочь?
– Я должна кое-что ему рассказать, – торопливо выпалила Анна. – Про лодку… которая Марни… я там взяла кое-что…
Миссис Линдсей обняла ее за плечи и повела в гостиную.
– Ты про якорь? – ровным голосом спросила она.
Анна так и крутанулась к ней:
– Как вы узнали?
– Это он мне сказал. Только не сердись, ладно? И бояться незачем…
– То есть он знал, что там лежит якорь?
– Ну конечно, – кивнула миссис Линдсей. – И он понял, что это ты его забрала, потому что его там не было, когда все пришли смотреть. Да какая разница? Он сказал, что ты, верно, сама расскажешь ему, ведь ты явно не из таких, кто берет вещи без разрешения. Но ты не рассказывала, и он решил, что якорек, наверное, был тебе до смерти нужен, поэтому ты просто не решилась его себе попросить. Ты его в самом деле очень-очень хотела?
Анна молча кивнула.
– Ай-яй, – тихо проговорила миссис Линдсей таким тоном, как если бы Анна поранилась и что есть сил старалась не плакать. – Значит, ты его спрашивала, чтобы о якоре рассказать? Нет, ты правда прелесть… И еще ты очень смелая, вот что я тебе скажу. Так вот: не волнуйся. Конечно, ты можешь оставить якорь себе! Только скажи – сейчас-то он где?
– У меня под кроватью… – прошептала Анна в ответ. – В чемодане.
– Ай-яй, – повторила миссис Линдсей. – А что, если не секрет, ты собиралась с ним сделать?
Анна помялась, но все же сказала:
– Да какой секрет… Я хотела… я думала, если отчищу, домой взять… может, тетя позволит в моей комнате на стенку повесить… ну, вроде как украшение. – У нее вырвался то ли вздох, то ли всхлип, то ли смешок. – Глупость, конечно, но…
– Вовсе не глупость, – решительно перебила миссис Линдсей. – Знаешь, что муж сказал мне перед отъездом? Он сказал: знай я, что она так хочет этот якорь, я бы сам его от ржавчины ободрал и серебрянкой покрасил. И пусть бы на стенку повесила!
Анна от изумления потеряла дар речи. Потом спросила:
– Он… правда так сказал?
– Правда. Так что притащи как-нибудь якорек обратно – и пусть держит слово! А теперь, милая, пошли за стол, поздороваешься с Джилли. Ей просто не терпится на тебя посмотреть!
Она наклонилась и поцеловала Анну, убрав волосы у нее с глаз. Потом снова обняла за плечи, толкнула дверь гостиной – и они вошли.
Глава тридцать третья
Мисс Пенелопа Джилл
Сперва Анне показалось, что в гостиной вовсе не было никакой Джилли. Потом она увидела: все остальные собрались вокруг маленькой женщины, усаженной в низкое глубокое кресло. Вот это, получается, и есть мисс Пенелопа Джилл? С ума сойти! Анна почему-то представляла ее себе рослой, худой, элегантной, с прямыми темными волосами и подстриженной челкой… В реальности мисс Пенелопа оказалась маленькой и коренастой. Короткие седые волосы торчали в разные стороны.
Когда они вошли, женщина обернулась, и Анне пришлось удивиться еще раз.
– Стало быть, Анна – это ты! – сказала гостья. – А ведь мы уже встречались с тобой, помнишь? Вот везение так везение! Можно не тратить время на утомительные расшаркивания. Знаешь что? Я ведь жалела, что не спросила тогда, как тебя звать. Зато теперь знаю! Ну а я – Джилли. Впрочем, ты наверняка уже знаешь!
Она пристально, не отводя глаз, смотрела на Анну, словно хотела запомнить ее во всех мелочах. Как бы то ни было, взгляд был добрый.
– Припоминаешь меня?
– Да. – Анна улыбнулась. – В тот раз на болоте… Вы там рисовали.
Ей хотелось добавить: «Мне тоже показалось, будто мы тогда подружились», но это прозвучало бы слишком странно. Поэтому она промолчала.
