Счастье — это очень просто! - Ольга Юрьевна Дзюба
— Я ненадолго. Вот — заявление принесла. И еще… — Лида чуть замялась.
— Позвонить? — догадалась Наташа.
— Да. Можно?
— Конечно, можно. Проходи.
Она пододвинула у себя в комнате Лиде телефон и вышла.
Девочка набрала номер Артема — занято. Еще раз — опять занято.
«Ну да, он же в Интернете», — догадалась она и подосадовала — ну вот, только решила поговорить, так он в Интернет ушел. И подумала, что, если бы у нее был дома Интернет, она сейчас отправила бы по электронной почте ему письмо, и дело с концом. «Может, попозже освободится?» — подумала она и попробовала позвонить Ире. И — удивительное дело! — у нее как раз было свободно. Лида, не веря ушам, дождалась ответа после длинных гудков:
— Алло!
— Иру можно?
— Это я.
— Ирка, привет, богатая будешь, я тебя не узнала.
— Лида, ты? — обрадовалась Ирка и пошла сыпать новостями — у кого из их компании какие изменения в жизни. Лида слушала, но воспринимала все уже не так как раньше. Издалека. У нее тоже в жизни произошли изменения, но делиться ими она пока не хотела.
Ира все рассказывала и рассказывала. Лида смеялась, кивала — будто та могла ее увидеть! — и совсем забыла про время. Опомнилась только, когда Наташа заглянула и снова вышла. Посмотрела на часы и ахнула — целый час уже прошел! Быстро закруглила разговор, попрощалась с Ирой и пообещала себе в следующий раз говорить с подружкой со своего телефона. Или из автомата, на крайний случай. Надо же совесть иметь, в конце концов! На всякий случай позвонила еще раз Артему, но у него опять было занято. Не судьба. Ничего, завтра увидимся.
Она вышла в коридор и позвала Наташу:
— Извини, заболталась совсем. Давно не разговаривали.
— Ничего, бывает, — она все поняла. — Я тоже иногда заговорюсь. Ты математику сделала?
— Сделала.
— А 10-й номер?
— И десятый.
И конечно, задержалась, чтобы объяснить, как делать этот несчастный десятый номер. Поэтому, когда она вышла на лестницу, уже совсем стемнело. Как назло, лампочки не горело ни одной, и стояла кромешная тьма. На лифте ехать Лида не рискнула. Она помнила, что как раз в лифте тот тип напал на девчонок. И Темка просил.
Поэтому она стала очень осторожно, держась за перила и нащупывая ногами ступеньки, спускаться с шестого этажа. На ногах кроссовки, так что шла без шума. Поэтому все так и получилось.
Дошла до четвертого этажа и услышала, что на третьем кто-то негромко разговаривал. Лида замерла и прислушалась. Если это просто парочка, то она проскочит мимо них — и все в порядке. А если это компания парней с пивом, то лучше уж подняться на пару этажей и рискнуть спуститься на лифте.
Голоса показались знакомыми. Один — Ромкин! — сказал:
— Ну и что?
Лида хотела уже, облегченно вздохнув, идти дальше, как услышала другой, буквально пригвоздивший ее к месту.
— Как — что? Идет эта Лида, на него смотрит, вокруг ничего не видит, и они хохочут. Между прочим, над тобой.
— Вика, ну с чего ты взяла, что надо мной? — поморщился Ромка недоверчиво.
— А над кем? Надо мной, что ли? — Голос у Вики был возмущенным и насквозь лживым.
«Какое самомнение», — усмехнулась Лида. Она теперь не знала, что ей делать — спускаться дальше или вернуться назад. Ехать на лифте очень не хотелось. И спускаться мимо них, опасаясь быть узнанной — тоже. Оставалось подождать — может, они уйдут? Но они не уходили, а продолжали говорить:
— Интересно, почему она с ним шла? — задумчиво спросил Ромка. И в голосе была Досада. Мол, почему не со мной? «А потому», — мысленно отпарировала Лида. И тут он выдал:
— Он же двух слов связать не может!
Лида ахнула. Ничего себе Ромочка!
Тут и Вика не отстала.
— Это как раз понятно, — ехидно сказала она. — Уродина нашла себе урода!
И захихикала.
Лида не выдержала. Не дожидаясь, что ответит подружке Ромка, она буквально скатилась на площадку и возникла перед беседующей парой. При свете фонаря с улицы ей было отчетливо видно замешательство Вики и откровенный испуг Ромки.
— Насчет уродов, — громко сказала она. — В нашем классе их двое, и оба — передо мной. И вы — оба! — Темке в подметки не годитесь, понятно?
Не дожидаясь ответа, сбежала вниз по пролету, оглянулась и крикнула:
— Привет уродам!
И пошла вниз. Хотелось плакать. На первом этаже, поворачивая к выходу, услышала за спиной тяжелые шаги — кто-то бежал по лестнице. Не успела ни выскочить на улицу, ни испугаться, как ее догнал Ромка. Задыхаясь, он схватил ее за руку и сказал:
— Слушай, не знаю, что ты подслушала…
— Я не подслушивала, — перебила его Лида. — Дай пройти.
— Не знаю, что ты услышала, — поправился Ромка. — Но если ты расскажешь кому-нибудь…
— И что будет? — насмешливо спросила Лида. Но пожалела его. — Не бойся, я не сплетница. Иди, там тебя Вика ждет.
— Да пошла она, — вырвалось у него.
— Поосторожнее, Ромочка, — предостерегла Лида. — Здесь слышимость хорошая.
И выдернула руку. Пошла по улице, не оглядываясь, а слезы душили. Как так можно ошибаться в человеке? А ведь сначала он ей понравился…
Хорошо еще, дома никто особенно не заметил ни ее долгого отсутствия, ни того, в каком настроении она пришла.
«Ну вот, — мрачно думала Лида, переодеваясь. — Хоть бы поругали, а то не замечают совсем». И пошла выяснять, чем это родители так заняты. Оказалось — они увлеченно рисовали схему расположения полок в будущем шкафу-купе в прихожей. Лида подключилась к работе, и к десяти часам был нарисован проект, который устраивал всех. После чего мама ахнула и погнала дочку спать.
— Какое спать! — ворчала Лида, усаживаясь за стол. — Еще по русскому целое упражнение. Выдумали, понимаешь, математику с русским каждый день в расписание запихивать.
Поэтому улеглась она уже в двенадцатом часу и тут же уснула. И ничегошеньки ей не снилось.
А Артем в эту ночь опять спал беспокойно. Всю ночь он вскрикивал. Подходила мама, будила. Он садился в кровати, ничего не понимая, потом засыпал снова. И снова на него летел огромный тополь, хотел его придавить, и некуда было скрыться. Потом появился его медвежонок в красных штанах. Он падал куда-то с огромного обрыва, и надо было непременно его спасти. Спокойно уснул только к утру. Уснула и мама. И он проспал школу.
Когда вскочил, то испугался, что опоздал, хотел бежать, но, разволновавшись, так начал дергать щекой, что мама категорически запретила куда-то идти. Да он и сам понимал, что сегодня лучше посидеть дома —
