Михаил Коршунов - Школьная вселенная
Барышев привык сам рисовать карандашом и писать, но чтобы другие рисовали и писали на нём самом, на его голове, к этому он не привык. А кто привык?
Но если Ковбой считает, что только так он может всех их запомнить, что же делать.
И все остальные потянулись к Ковбою и начали подставлять головы. И Ковбой надписывал: «Николай Мухин», «Василий Филён…»
Но целиком фамилия не поместилась. Пришлось часть перенести на затылок.
Вообще, Филёнкина Ковбой долго надписывал: карандаш скользил, голова была наслюнявлена лошадью.
Когда все ребята были надписаны, Ковбой поглядел на них сверху и сказал:
— Очень хорошо. Теперь всё ясно, джентльмены, с кем имею дело. — Потом снял с головы шляпу и спросил: — Мне надо сделать на голове надпись, чтобы вы знали, кто я?
— Нет! — дружно закричали джентльмены. — Что вы! Мы знаем!
— Я три раза смотрел картину! — крикнул Коля Мухин. Он любил кино, и в особенности такое, где всё касалось рыцарских поступков.
— А я сегодня пятый раз буду смотреть, — скромно сказал Вася Филёнкин. Он предан искусству.
Вдруг Ковбой попросил:
— Кто мне даст рубль?
Ребята растерялись.
— Взаймы.
— Я, — сказал Тема Новиков. Он ведь тоже был здесь. Человек, у которого всё привязано верёвочками. И кошелёк привязан верёвочкой к карману.
Тема раскрыл кошелёк и протянул рубль.
— Отдам из первой же зарплаты, — сказал Ковбой. — Как зовут? Я, кажется, тебя не надписал?
— Тема Новиков.
— Запомним. Тема Новиков. Не надписанный будешь.
Тема на всех надписанных посмотрел с гордостью. Выделился. Его запомнят. Ясно? Лично Ковбой запомнит. Значит, Тема Новиков — его первый друг. Друзей ведь не надписывают.
Ковбой быстро отстегнул от сапог шпоры. Он очень торопился. Но куда? Зачем?
Ребята не понимали.
Лошадь Ковбоя тем временем отыскала в толпе Васю Филёнкина, подошла к нему и опять начала лизать голову. Уже надписанную. Может быть, поэтому лошадь так быстро и отыскала Васю в толпе?
Ковбой увидел зелёный огонёк такси. Махнул рукой.
Такси подъехало и остановилось.
Ребята ничего не понимали.
Ковбой сунул в руки Васе Филёнкину шпоры. Почему Васе? Да потому, что около него стояла лошадь.
— Привет, почтеннейшие. — Растоптал окурок сигары и был таков: сел в такси и уехал.
Да, выбросил ещё из окна такси пистолет…
Ребята остались на месте. Вася Филёнкин со шпорами и живой настоящей лошадью.
— А кино? Как же без него? — сказал Барышев.
— Верно. Он уехал прямо перед началом сеанса! — закричал Сигаев. — Кто же будет скакать? И стрелять? И ещё всякие штуки делать?!
А Тема Новиков поджал губы. Он подумал: неужели рубль пропал? Лучше бы Тему надписали, но рубль при этом остался бы на месте, в кошельке на верёвочке. Лошадь он тоже побаивался, и она ему не нужна.
Тема пошёл и поднял пистолет.
Вот это вещь! Настоящий. Тяжёлый. Привязать бы верёвочкой к своему поясу. Так не позволят. Отберут. И… отобрали… Старшие ребята. Начали разглядывать.
Вася тоже хотел посмотреть, но лошадь его не отпускала. Она просто держала его за штаны «техас».
Когда-то Вася сам снял штаны с Барышева, а теперь с него самого вот-вот снимут штаны. Жизнь переменчива, и никогда не узнаешь, что тебя ждёт. Да если ты ещё работник искусства.
— Хочешь, подсажу? — сказал Барышев, показывая на лошадь. Он здоровый. Он может подсадить кого угодно. А перед Васей Филёнкиным до сих пор заискивал, побаивался.
И Вася не успел ничего сказать, как Барышев подсадил его на лошадь… Лошадь весело заржала и ударил о землю копытами.
Вася едва не упал. Почувствовал боль в ногах.
Неужели весь его авторитет, так трудно завоёванный, сейчас рухнет? Как он сам сейчас рухнет с лошади на землю.
В это время прибежал киномеханик, ученик девятого класса Пигарев, и растерянным голосом проговорил:
— Его и на плёнке нет! Совсем!.. Ковбоя нет!
По толпе понеслось:
— Ковбоя нет на плёнке!
— Я зарядил плёнку в аппарат. Смотрю, ни его, ни лошади…
— Лошадь вот она. Человек на ней сидит. (Это Филёнкин.)
— А Ковбой?
— Ковбоя нет. Уехал на такси.
— Куда?
— Не сказал — пожали плечами ребята.
К Филёнкину подбежал Вовка по кличке Козерог. Он тоже заискивал перед Васей.
— Дай-ка сюда шпоры. Тебе неудобно.
Васе действительно было неудобно сидеть на лошади со шпорами в руках. Вовка надел Васе шпоры и принёс пистолет. Пускай Вася и пистолет примет, наденет. И Вася прицепил пистолет к металлическому ушку, тому самому, к которому вообще-то цепляют поводок, когда выводят собаку на улицу. Но разве это имело сейчас значение, когда человек (это Филёнкин) сидит верхом на лошади?
Настоящей! Живой лошади!
Вася приободрился. Интересно.
А что? Тигра он сыграл и Ковбоя сыграет. Вот он на виду у всех ребят, своих и чужих, входит в роль. Сигары только нет. Неужели начинается карьера киноартиста? И без всяких проволочек и задержек!
3
Вася Филёнкин исчез.
У всех на глазах!!!
Видели, видели его верхом на лошади со шпорами и пистолетом и вдруг в один миг перестали видеть…
Маленький столбик пыли остался. Из-под копыт лошади.
Вдруг из школы, а именно из кинобудки, послышалось весёлое ржание и цокот копыт.
Что не померещится с испугу!..
Но вскоре опять прибежал киномеханик Пигарев и закричал:
— Есть на плёнке Ковбой! Вернулся!
— И лошадь? — спросили ребята.
— И лошадь. Можно начинать.
— А где же тогда Филёнкин? — спросил Козерог.
— Не знаю.
— Он ускакал.
— Вечные его шуточки, — сказал Барышев, но сам, на всякий случай, посмотрел по сторонам.
Но тут раздался звонок: к началу сеанса.
— Ух, постреляем! Поскачем! — обрадовались ребята. Они любили вместе с Ковбоем стрелять и скакать.
О Филёнкине все забыли.
Школьный кинозал был наполнен до отказа. Зрители уселись плотными рядами. Возбуждённо дышали друг другу в затылок.
Свет погас.
Коля Мухин, Боря Завитков и Серёжа Данилин сидели вместе, самые младшие бритые. Замирали от счастья.
Вспыхнул из кинобудки длинный луч, и на экране вспыхнуло заглавие фильма. Раздалась знакомая музыка. Механик Пигарев вышел из будки. Пигарев всегда выходит из будки, чтобы лучше видеть и слышать, что происходит на экране. Он успевает бегать в будку и менять плёнку, чтобы кино шло бесперебойно.
На экране всё, как и надлежало тому быть: пыльный и пустынный городок, бар, где ковбои пьют вино и играют в карты, гостиница и… что это?.. Филёнкин!
Сомнений быть не может — на голове надпись! Часть букв не уместилась и попала на затылок. Филёнкин достал сигару из кармана рубашки, закурил.
Кажется, даже в зале запахло сигарным дымом.
Ребята молчат… Поражены… Глазам не верят!
— Я — Ковбой, — говорит Филёнкин и вскакивает на лошадь.
Гэй! И лошадь поскакала по улице.
Из окна гостиницы выстрел: там засели бандиты. Филёнкин выхватывает пистолет и — дзынь!.. скисли… ваших нет.
Все в зале громко приветствовали успех Филёнкина.
Настоящий Ковбой. Что надо!
Давай ещё!
И он снова скачет. Пыль не столбиком, а столбом.
Вот это жизнь, думают ребята. Им кажется, что они тоже курят сигары, стреляют из пистолетов! Но это мечты. А Филёнкин не мечтает, он действует.
Техас. Пустыня. Колючки. Песок. Мелькают лошади. Гривы, копыта. Скачка. Да какая!..
Пигарев едва успевал бегать из зала в будку и менять части картины.
А лошади всё скачут… Кто-то скачет навстречу… Не видно… Не понятно… Пыль — до неба!
Ребята привстают с мест, чтобы лучше видеть. Потому что сюжет фильма изменился. Филёнкин чуть ли не один дерётся с бандитами. А где остальные, его верные друзья? Ах, вот они скачут… Опоздали… Раньше они никогда не опаздывали. А теперь опоздали. Или этот Вася слишком быстро скакал?
Визжат лошади!
Грохочут пистолеты!
Коля Мухин, Боря Завитков и Серёжа Данилин на стульях поехали вперёд.
Это они умеют делать. Всё ближе к экрану. Они теперь не едут, а скачут на стульях. Забыли о математике и графике. Забыли, что они мыслящие люди.
Бах!
Трах!
И-го-го!..
Пигарев опять сбегал в будку и поменял части картины.
А Вася всё скачет и стреляет. Ему бы остановиться — он должен уже совещаться с друзьями-ковбоями. А он не останавливается. Так и плёнки не хватит!
В зале не только сигарами — порохом пахнет. И вся пыль, которая была до неба, теперь здесь.
Коля Мухин, Данилин и Завитков почти доскакали на стульях к экрану.
Они почти уже на экране. Их тени видны среди битвы. В особенности стулья, которые не спутаешь с лошадьми.
