Мишель Пейвер - Пожиратель душ
— Не тронь! — сердито прошипела Повелительница Змей.
И Торак, испуганно вскрикнув, отшатнулся.
Пожиратели Душ дружно рассмеялись. Они забавлялись, пугая его, и одновременно зачем-то постоянно заставляли его чувствовать, что он один из них.
— Ты, наверно, хочешь знать, зачем мы все это делаем? — сказала Неф, снова, похоже, прочитав его мысли.
— Ты хочешь знать, зачем мы хотим открыть Дверь? — зашипела Сешру. — Зачем хотим выпустить на волю злых духов?
— Чтобы править в этом мире! — прогудел Тиацци, подходя ближе к ним. — Чтобы объединить все племена и править ими.
Торак нервно облизнул губы и спросил удивленно:
— Но ведь племена… сами собой правят!
— Много им от этого пользы! — рыкнула Неф. — Неужели ты никогда не задавал себе вопроса, почему Великий Дух так переменчив, так непредсказуем? Почему он то посылает племени добычу, то нет? Почему одного ребенка он убивает, наслав на него болезнь, а другого щадит? Все это потому, что племена живут не так, как им следовало бы!
— У каждого племени свои способы принесения жертв, — прибавил Тиацци. — Да и своих мертвых в Вечное Странствие они отсылают по-разному. И все это Великому Духу не нравится.
— Нет в этом никакого порядка! — воскликнула Неф.
А Тиацци, выпрямившись в полный рост, гордо заявил:
— И только мы знаем, каков истинный путь! И мы научим племена этим путем следовать!
— Но, чтобы добиться этого, — заговорила Сешру, приковывая к себе взгляд Торака и не сводя с него своих бездонных очей, — мы должны обладать невероятной силой. И дадут ее нам злые духи Иного Мира.
Тораку очень хотелось отвести от нее глаза, но она не отпускала его.
— Никто не может управлять злыми духами, — сказал он.
Тиацци расхохотался. Его смех гулким эхом разнесся по всей пещере.
— Ты ошибаешься! Ох, если б ты только знал, как сильно ты ошибаешься!
— Некоторые из нас в прошлом тоже совершали ошибки, — сказала Сешру. — А главная ошибка состояла в том, что они брали на себя непосильную задачу. Так, один наш брат погиб, когда призвал на помощь одну из стихий и загнал ее, точно в ловушку, в тело огромного медведя, но, разумеется, не смог с нею совладать. Это был великолепный поступок, но совершенно безумный.
«Великолепный? — подумал Торак. — Да этот поступок стоил моему отцу жизни!»
Неф подкатилась к нему поближе и сказала, заглядывая в лицо:
— Те злые духи, которых призовем на помощь мы, будут столь же многочисленны, как здешние стаи летучих мышей, а они способны затмить даже свет луны…
— Их будет больше, чем листьев в Лесу! — прогудел басом Повелитель Дубов. — Мы утопим этот мир в море ужаса!
— А потом… — Сешру, Повелительница Змей, распростерла руки, а затем крепко прижала их к груди, словно схватив в охапку некое невидимое сокровище. — Потом мы отзовем их обратно, и злые духи послушаются нашего заклятия и вернутся в Иной Мир, потому что мы — и только мы! — обладаем тем, что заставит их исполнить нашу волю!
Торак не сводил с нее глаз.
— Чем же таким особенным вы обладаете? — спросил он.
Ее прекрасный рот искривился в легкой усмешке:
— Ты сам скоро это увидишь.
Торак растерялся. Он переводил взгляд с одного лица на другое и видел, каким безумным рвением горят лица Пожирателей Душ. Пока он строил жалкие планы спасения Волка из плена, эти колдуны пытались осуществить свой, поистине грандиозный план — захватить власть надо всем Лесом.
— Они недаром называют нас Пожирателями Душ, — усмехнулся Тиацци и выплюнул кроваво-красный комок еловой смолы.
— Дурацкое прозвище, — заметила Неф.
— Зато полезное, — прошептала Сешру со своей змеиной улыбкой. — Очень полезное, раз они так его страшатся.
Торак неуверенно поднялся на ноги.
— Я… я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Я лучше жертвы покараулю.
— От кого? — спросил Тиацци, преграждая ему путь. — Глаз закрыт. Сюда никто не может проникнуть.
— И выйти отсюда тоже не может, — прибавила Сешру, пристально глядя на мальчика.
Торак судорожно сглотнул, но все же сказал:
— А что, если кто-то из зверей удерет?
Повелительница Змей глянула на него с явной насмешкой:
— Смотрите, он явно хочет держаться от нас подальше.
— Я же говорил вам, что он трус! — презрительно фыркнул Тиацци.
— На вот. — Неф сунула Тораку какой-то длинный сморщенный черный корень. — Возьми и съешь.
— Что это? — спросил Торак.
Сешру облизнула губы, показав свой остренький язычок, и пояснила:
— Это поможет тебе войти в транс.
— А значит, отчасти стать тем, кем ты хочешь: Пожирателем Душ, — прибавил Тиацци. — Ты ведь хочешь этого, верно?
И все трое пристально уставились на Торака.
Под их перекрестными взглядами он взял корень и сунул его в рот. На вкус корень оказался сладким, но с каким-то противным, гнилостным привкусом, от которого Торака чуть не стошнило.
Они действительно поймали его в ловушку. Сначала заставили убить сову. Теперь еще съесть эту дрянь. Когда же все это кончится? И как он теперь сможет отыскать Волка?
Глава двадцать вторая
В голове у Волка стоял черный туман, и этот туман говорил ему, что Большой Бесхвостый на помощь ему не придет и не спасет его. И он никогда-никогда больше его не увидит.
С ним что-то случилось. Может, он стал добычей Быстрой Воды или на него напали те ужасные бесхвостые? Да, что-то случилось, иначе он давно уже был бы здесь.
Волк мерил шагами крошечное Логово, качая головой и пытаясь избавиться от этого проклятого черного тумана, но в итоге лишь пошатнулся и разбил себе нос о каменную стену. Его теперешнее Логово находилось очень далеко от всех остальных Охотников, что попали в плен к этим бесхвостым, и здесь было так мало места, что Волк мог сделать всего лишь шаг, и тут же приходилось поворачивать назад. Шаг, поворот. Шаг, поворот.
Ему до боли хотелось побежать. Во сне он прыжками несся по холмам, сбегал по их склонам в долины, катался в папоротниках, дрыгая в воздухе лапами и рыча от наслаждения. А иногда он подпрыгивал так высоко, что даже взлетал, как птица, и щелкал зубами, пытаясь схватить Горячий Яркий Глаз. Но стоило ему проснуться, и он снова оказывался в этом Логове. Он мог бы, конечно, завыть с горя, но у него не было настроения. Да и какой в этом смысл? Все равно его никто не услышит, кроме этих отвратительных бесхвостых. Разве что злые духи за каменными стенами.
Шаг, поворот. Шаг, поворот.
Голод грыз внутренности Волка. В Лесу, когда ему долгое время не удавалось никого убить, голод просто обострял его чутье и слух, а в прыжки добавлял весенней бодрости, так что он и впрямь почти летал среди деревьев. А здесь голод был совсем не таким; здесь голод был так ужасен, что причинял Волку только боль, но не вызывал ни капли бодрости.
От бесконечного мотания туда-сюда у него уже лапы подгибались, но остановиться он не мог, хотя двигаться ему становилось все труднее. И хвост болел все сильнее, гораздо сильнее, чем раньше. Волк попытался вылизать отдавленный кончик хвоста, надеясь, что это поможет, но оказалось, что у его хвоста теперь и вкус, и запах совсем не такие, как прежде: Волком от хвоста больше не пахло. И вкус у него был отвратительный. Все это вызывало у Волка тошноту. Он прямо-таки чувствовал, как из кончика хвоста в него просачивается какая-то жуткая болезнь, насквозь пропитывая его тело, сжирая последние силы.
Шаг, поворот. Шаг, поворот.
Волк чувствовал, что находится глубоко под землей, в самом ее чреве, и очень далеко от остальных пленников. Он даже скучал по вечному хныканью выдры, по бессмысленной ярости росомахи и даже по глупому рыканью белого медведя. Но даже здесь он все же был не один. В ушах у него постоянно стоял звон от писка летучих мышей. А рядом, из-за каменных стен, доносилось бормотание злых духов. Волк чуял их запах, слышал, как скребут по камню их когти. Духов там было очень, очень много. Ах, каким это было для него мучением не иметь возможности напасть первым!
Ему так хотелось кусать их, хватать, рвать на куски! Это было бы так для него естественно. Охота на злых духов — как раз для этого он и был предназначен.
Шаг, поворот. Шаг, поворот.
Это ведь злые духи занесли болезнь в его хвост. Это они задували ему в голову черный туман. Из-за них он начал слышать и видеть такие вещи, которых в этом Логове и не было вовсе. Порой, например, он видел Большого Бесхвостого Брата, который сидел рядом с ним на корточках. А однажды услышал тонкий высокий вой — такой вой издает волчица, схватив за ногу тетерева или куропатку.
И вот сейчас, несмотря на нескончаемый писк летучих мышей и царапанье злых духов, Волк услышал совершенно иные звуки, настоящие. К нему приближались двое бесхвостых, они подходили все ближе и ближе — один маленький, второй гораздо больше и тяжелее.
