Лобсанг Рампа - Жизнь с ламой

— Как вы думаете, может снять с нее цепь? — спросила Лютик. — Я УВЕРЕНА, что и без этого все будет нормально.

— Да, — сказал Хозяин. — Но сначала давайте выпустим ее из клетки.

Он подошел к клетке, и я услышала, как маленькая дверца со скрипом отворилась. И вдруг совершенно неожиданно на нас обрушились все демо­ны преисподней. Гвалт, который стоял в доме, напоминал некую смесь корабельных сирен, которые я слышала в нью-йоркской гавани, и противо-туманного ревуна на маяке Бейли в Дублине. Опешившая Мисс Ку попяти­лась.

— Пресвятые Коты-Прыгуны! — возопила она. — Как бы мне хотелось быть виновницей такого шума — тогда бы я ушла, избавив вас всех от этого. Фиф, назад! Она опять сделала лужу!

Я несколько попятилась, не решаясь повернуться спиной к странному созданию, а затем, склонившись к Мисс Ку, спросила:

— Это... животное... его что, убивают?

— Убивают? Господи, нет же! Просто эта тварь — невротик по натуре. Она подняла весь этот содом еще до того, как к ней прикоснулись. Теперь Хозяин снимает с нее тяжелую звенящую цепь, чтобы ей было удобнее.

— Положите на пол газет, — сказал Хозяин, — надо же хоть как-то извлекать пользу из Прессы!

Послышался шорох газет, и тут это создание снова начало визжать, свистеть и угукать.

— Мисс Ку, — поинтересовалась я, — а как мы будем называть... это?

— Лично я собираюсь называть это Буйной Обезьяной! — ответила Мисс Ку. — Боже ты мой! — добавила она. — Лютик ДЕЙСТВИТЕЛЬНО потеряла последнюю заклепку!

— Смотри, Шила, — сказал Хозяин, — если мы повесим клетку здесь, между двумя комнатами, она сможет увидеть больше. Ты как думаешь?

— Да, конечно, — ответила она, — но я бы хотела, чтобы она не сидела в клетке.

— По-моему, ей необходим уход и внимание, — сказал Хозяин. — Надо вызвать Ветеринара, чтобы он осмотрел ее.

— Фиф! — прошептала Мисс Ку. — К ЧЕРТУ ЭТО! Сюда едет Ветери­нар, он точно не оставит наши уши в покое.

Чтобы обезопасить себя, мы отступили под укрытие кровати Хозяина. Ма вернулась от телефона.

— Ветеринар прибудет завтра, — сказала она. — Он не хотел приез­жать, но я ему объяснила, что привезти обезьянку будет затруднительно. Он будет здесь около одиннадцати утра.

— Отлично, Фиф, — сказала Мисс Ку. — Нас спас удар гонга. Можно опять выбираться.

— Мисс Ку, — спросила я, — а как выглядят обезьяны?

— Как выглядят, говоришь? О, да они ни на что не похожи! Действи­тельно преотвратное создание. Последний раз я видела что-либо подобное лишь тогда, когда Лютик родила своего последнего ребенка. Ты знаешь, это было в Англии. То, что получилось, называлось Томом, и лицо у него было, как у этой обезьяны — или у этой обезьяны лицо, как у маленького Тома: сморщенное и беспомощное. При этом существо постоянно издает бес­смысленные звуки и мочится под себя.

Замолчав, Мисс Ку предалась воспоминаниям.

— Ох! Странные это были деньки, — сказала она. — Сначала у Лютика был муж, потом однажды она сказала: «Эй! У меня будет ребенок!» — так она и поступила, в тот же момент и на том же месте. А теперь она завела себе обезьяну!

— Ненавижу, ненавижу! — произнесла Буйная Обезьяна. — Все нена­вижу! В магазине жить плохо. Не хотела идти. Эдди продал на корню. Ненавижу!

— Мисс Ку, — я была в некоторой растерянности, — как вы считаете, может, нам стоит поговорить с Буйной Обезьяной? Ведь нам НЕ НУЖНА тут никакая ненависть — это ПОРЯДОЧНЫЙ дом.

— Эй! Да этот парень спятил! — ответила Мисс Ку, которая иногда переходила на американский или канадский диалект.

— Спятил? Я спятила? — переспросила Буйная Обезьяна. — Коты спятила! Я есть хорошая американка, всех ненавижу. Ненормальные коты вон.

Хозяин подошел поближе и взял меня на руки.

— Фиф, — сказал он мне, — я поднесу тебя поближе к клетке, а ты скажешь обезьяне, что она ведет себя глупо. Все равно она не сможет доб­раться до тебя, Фиф.

— Всех, всех ненавижу! — заверещала Буйная Обезьяна. — Пошли вон отсюда!

Тут я почувствовала изрядное сожаление по поводу того, что животное может быть таким глупым, бестолковым и духовно слепым.

— Эй, Буйная Обезьяна! — сказала я. — Слушай меня. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, чтобы ты выбралась из клетки и играла с нами. Мы будем ухаживать за тобой.

— Сумасшедшая старая кошка! — не унималась Буйная Обезьяна. — Пошла вон отсюда!

Хозяин погладил мою шейку и грудку.

— Не обращай внимания, Фиф. Возможно, когда мы оставим ее нена­долго, она придет в себя.

— Хорошо, Хозяин, — ответила я. — Мы с Мисс Ку присмотрим за ней. Если нам удастся чего-нибудь добиться, мы сообщим. Думаю, что она слиш­ком долго пробыла в магазине, поэтому и нервы у нее расшатались. В общем, время покажет.

— Слушай, Хозяин, — позвала Мисс Ку, — дай-ка мне перекинуться словом с Лютиком. Если она выпустит ее из клетки на пол, может быть, ей станет лучше.

Клетка была подвешена в арке между двумя комнатами. Пока Лютик удерживала клетку, Хозяин пытался вынуть Буйную Обезьяну из клетки. Воздух был пропитан — нет, скорее ПРОНИЗАН воплями Буйной Обезь­яны, которая не переставала орать, вцепившись в клетку.

— Да, — сказала Мисс Ку, — это действительно жутко нервная обезь­яна.

А Буйная Обезьяна все кричала о ненависти. Наконец ее освободили и посадили на пол. Я услышала какое-то хлюпанье и двинулась вперед, чтобы узнать, что происходит.

— Имей в виду! — сказала Мисс Ку. — Если ты двинешься вперед, то тебе придется перепрыгнуть через Желтое море. А если будешь зевать, — уже орала она, — то тебя захлестнут приближающиеся волны.

— Рэб!

— Что? — откликнулась Ма.

— Как насчет того, чтобы укутать кошек и сводить их глянуть на воду? Бедная старушка Ку просто умирает от желания прогуляться.

У нас с Мисс Ку были специальные кофты на случай холодной погоды: они были связаны из плотной шерсти, имели отверстия для лап и действи­тельно отлично согревали. Теперь, одетые в кофты и завернутые в еще более теплую шаль, мы были готовы к выходу на улицу.

Хозяин нес Мисс Ку, поскольку оба они были более склонны к приклю­чениям. Ма несла меня. Открыв дверь по другую сторону веранды, мы ступили на заснеженную траву. Судя по времени нашей прогулки, я заклю­чила, что задний сад длиной приблизительно в три дома. В конце его была широкая каменная стена, за которой находилось покрытое льдом озеро.

— Осторожно, — предупредил Хозяин Ма и меня, — здесь очень скользко.

—Ох! — закричала Мисс Ку, —Какое ГРОМАДНОЕ озеро! Ах, Фиф, — воскликнула она, обернувшись ко мне, — оно напоминает море, оно такое же большое, как море в Гоуте. И еще оно покрыто льдом. Что же мне рассказать тебе о нем? Ах да, поняла. Итак, передо мной — озеро. Слева от меня находится остров. На его оконечности стоит вышка, с которой люди следят, чтобы никто не крал лед. Люди должны покупать холодильники — вот в чем суть бизнеса. Прямо перед собой, далеко, я вижу Америку, а направо озеро расширяется, становясь все больше.

— Как дела, Фиф? — спросил Хозяин. — Тебе не холодно? Я сказала ему, что у меня все в порядке и мне нравится приятное разнообразие.

— Ку'эй, — сказал Хозяин, — скажи: ты действительно храбрая взрос­лая барышня-Кошка?

— Я? Безусловно, — откликнулась Мисс Ку.

— Хорошо. Тогда держись крепче, — сказал Хозяин. — Сейчас мы с тобой спустимся на лед, а потом ты расскажешь об этом Фиф.

Мисс Ку буквально завизжала от радости. Я услышала звуки шагов по замерзшему дереву; немного погодя издалека донесся голос Мисс Ку:

— Эй, Фиф! Меня держат на льду. Знаешь, а он твердый. Я могу так дойти до Америки, Фиф!

И все же возвратиться домой было приятно: там было тепло и там сидела Лютик, кормившая Буйную Обезьяну (которая в этом случае оказа­лась весьма послушной). Когда мы вошли, Лютик быстро поднялась, опус­тив обезьяну на пол.

— Ой! ВОТ НЕПРИЯТНОСТЬ! — воскликнула она. — Все на мое чистое платье.

Мисс Ку обернулась ко мне:

— Так, так! — пробормотала она. — Напомни МНЕ, Фиф, чтобы я никогда не вздумала заводить себе ***** обезьяну!

Всю ночь бушевала буря. Как сказал один из Мудрейших, который принес нам хлеб и молоко, она была «самой свирепой за многие годы». «Но будет еще сильнее», — предупредили Мудрейшие. Мы также это знали, потому что слушали сообщение по радио. Водопроводные трубы в фунда­менте дома замерзли. По этому поводу Мисс Ку печально заметила, что «у дрянной Буйной Обезьяны эти самые трубы никогда не замерзнут».