Рассказы зверолова - Владимир Алексеевич Панюков
Через два года Кузя так вырос, что стало в нём пудов пять. Но никого он не трогал, я его и на цепь не сажал: гулял со мной медведь по городу и завёл большую дружбу с ребятишками.
Зимой, в каникулы, устроили школьники карусель: вморозили на катке большой кол, надели на него колесо от телеги, привязали длинную жердь, а к ней — санки. Двое — трое садились в эти санки, а остальные крутили колесо, и катались ребята по льду так, что дух захватывало.
Пришёл я как-то посмотреть на детскую забаву; со мной, конечно, приплёлся и Кузя.
Ребята и надумали:
— Вот бы научить Кузю колесо вертеть!
Я показал медведю, как это делается. Смекалистый зверь быстро понял, чего от него хотят. Только взялся он слишком горячо и такую приложил силу, что жердь треснула и обломилась.
Принесли новую жердь, и Кузя стал делать круг за кругом. Дети сбежались со всего города, прицепили ещё санки, ещё одни! А медведь крутит за десятерых, и всё ему нипочём!
Долго он катал ребят, потом устал, развалился на льду. Дали ему сахару. Он снова сделал два круга, сел возле колеса и ждёт, когда ему ещё сладкого поднесут. Дали конфету. Он ещё три круга сделал — и баста: подавай расчёт! Не знаю уж, сколько сахару и конфет передавали ему ребята, только он исправно работал до позднего вечера; а пришёл домой, свалился как убитый и спал до утра так крепко, что ни разу и не проснулся.
Оказалось, что и весной нашлось Кузе место в детских забавах.
Ребята делились на две группы и расходились шагов на тридцать одна от другой. А Кузя возил их — туда и обратно. И за каждый рейс получал по конфете.
Работал он честно. Поехала как-то на нём маленькая девочка, не удержалась и упала. Так Кузя остановился, лёг, чтоб девочке было удобней забраться к нему на спину, и довёз её до места.
Летом пришёл приказ: ехать мне на Север, ловить белых медведей.
Кузю я не мог взять с собой. И как ни жалко было расставаться с таким умным и добрым медведем, пришла наша разлука.
Я отвёл медведя на пароход, и увезли моего косолапого друга во Владивосток.
Встретиться нам больше не пришлось…
Белянка и Белячок
Наша группа звероловов сделала остановку на берегу Карского моря.
Погода была отличная. И сказочной казалась беспредельная тундра, богато украшенная цветами.
Мы любовались красотой летней тундры, над которой и день и ночь стояло нежаркое солнце, ловили зверей и птиц.
Как-то под вечер, когда все мы сидели вокруг котелка, готовясь к ужину, на берег вышла белая медведица, а с ней — два малыша. Зверь появился так неожиданно, что мы и не придумали, как его поймать. А потом заспорили, зашумели; медведица кинулась в море, малыши замешкались; и хоть бегали мы за ними по круглым морским галькам немало, всё же поймали.
Медведица дважды подходила к палаткам ночью, но мы отпугнули её выстрелами. А на другой день ушли на лодке в новый район и взяли с собой медвежат.
Белянка и Белячок, как мы прозвали этих малышей, вели себя в лодке тихо, но в первый день к еде не притронулись, хотя мы и предлагали им свежую рыбу, сахар и консервированное молоко.
На другой день, и то к вечеру, Белячок немного осмелел и лизнул с ложки сладкого молочка, за ним — и Белянка. А уж на третий день наши маленькие друзья свободно расправились с целой банкой. Потом и суп стали есть и рыбу, но только варёную.
Мы прошли вдоль берега километров двести, углубились в тундру, раскинули палатки возле небольшой речки и из валежника сделали медвежатам маленький домик.
Медвежата быстро освоились с новым местом и иногда так далеко уходили в тундру, что приходилось бросаться за ними в поиски.
Такая беготня нам надоела, и я предложил:
— Пусть дежурный привяжет сегодня Белячка, а Белянку пустит гулять одну. Посмотрим, что из этого выйдет!
А вышло очень хорошо. Белячок сидел и спал у палатки рядом с дежурным, а Белянка бегала и бегала вокруг лагеря, но далеко не уходила, всё возвращалась поглядеть на своего братца. На другой день гулял Белячок, но и он далеко не отлучался. Так мы и приучили медвежат держаться возле палаток.
Был у нас повар, большой шутник. Как-то он позвал нас обедать, а медвежатам ничего не дал, хотя они всегда получали пищу вместе с нами. Так Белячок подошёл к нему, стал служить на задних лапах, а потом рассердился и за штаны дёрнул!
Повар покормил медвежат, но и нажил себе хлопот. Теперь они, как только хотели получить еду, всякий раз вертелись у него перед носом, служили, тянули его за куртку.
К концу лета и Белячок и Белянка стали большими, с добрую овчарку.
Как-то я затеял борьбу с Белячком. Ему это очень понравилось, и он боролся упорно, но страшно обиделся, что я его положил на обе лопатки. Он забился в свою хатку и не пришёл ко мне, хотя я и колотил своей ложкой по пустой банке.
Поборолись мы с ним и на другой день, и я ему поддался. Белячок положил мне голову на грудь, смотрел на меня лукаво и словно говорил:
«Хоть ты и здоровый дядя, а я с тобой справился!» Через неделю к нам прилетел самолёт. Мы посадили и Белянку и Белячка в крепкие брезентовые мешки, и медвежата улетели в Москву, в Зоопарк.
ВСТРЕЧИ С ТОПТЫГИНЫМ
Опытному зверолову поймать в тайге медвежонка — работа не такая уж трудная.
Встречал я на своём долгом веку замечательных ловцов: они брали за сезон и по десятку зверят. Иной так ловко и быстро устроит дело, словно это и не медвежонок, а воробей, что за окном чирикает. Но, конечно, таких ловцов очень мало, да и встречались они в те годы, когда медведей было побольше.
Главное, знали ловцы, где ходит медведица с медвежатами, когда к ней лучше подобраться, как у неё малышей отбить.
А когда уже медвежонок перед глазами, взять его просто: зверь он ещё несмышлёный, далеко не убегает, разве что на дерево
