Анна Аксёнова - Про девочку Ириску и про дом с красными полосками

Дедушка открыл дверь и позвал:

— Рыжик!

В комнату осторожно заглянула рыженькая собачонка.

— Ой, какая собачка! — Ириска присела перед ней на корточки, но собачка словно знала, кто здесь хозяйка: она прошла мимо Ириски прямо к бабушке и, заглядывая ей в глаза, села столбиком.

— Откуда, Фимочка, этот пёсик? — спросила бабушка.

— Иду себе из булочной, а оно навстречу. Я говорю: «Рыжик», — и иду себе домой. Оно тоже идет — и приходит к нам.

— Пусть пёсик у нас останется, Фимочка.

— Я же не сказал «нет», пусть останется.

— Я ему сейчас косточку принесу.

Бабушка принесла косточку и положила ее на пол, на газету.

Рыжик стал грызть её, а сам всё время поглядывал на бабушку, на дедушку ласковыми чёрными глазами.

— Хорошая собака, — сказала бабушка.

— Хорошая-то хорошая, — откликнулся дедушка, — но как тебе это нравится — побежала за мной и забыла своих хозяев!

— Что ты говоришь? Может, это такие хозяева — на край света убежишь, — рассердилась бабушка и даже рукой махнула на дедушку.

Собака обгрызла косточку, облизнулась, встала и направилась к дверям.

— Ты что?

Собачка, умильно помахивая хвостиком, слабо тявкнула.

— Смотри, она хочет уйти… — обиделась бабушка. — А сахар ты любишь? Так на́, погрызи…

Но собачка не стала есть сахар, она ещё раз просительно тявкнула.

— Придётся выпустить. Она таки приходила в гости. А теперь ей пора домой, — сказал дедушка.

Когда собачку выпустили из квартиры, она звонко и весело залаяла и бросилась вниз по лестнице.

— Пришла и ушла. Ну конечно… — грустно сказала бабушка.

— Она ещё к нам придёт, дорогу теперь знает. Пёсика нет, зато мы имеем вот это. — И дедушка, точно фокусник, вытащил непонятно откуда банку с вареньем. На банке были нарисованы розы.

Сели пить чай.

Ириске чай налили в высокую чашечку, самую красивую из тех, что стояли на столе, а варенье дедушка положил ей прямо в блюдце.

Варенье было душистое, пахло цветами, а вместо ягод в нём были лепестки цветов.

Ириска стала сгребать ложечкой все лепестки в одну кучку.

— Не вкусно?

— Вкусно. Самое вкусное варенье.

Бабушка вздохнула.

— Вот и Яшенька, когда маленький был… — Она замолчала и испуганно посмотрела на дедушку.

— А где ваш Яшенька? — спросила Ириска.

Дедушка закашлялся и стал искать по карманам платок.

Ириска вскочила:

— Давайте я вас по спине поколочу!

— Не надо, детка, — сказал дедушка, — не поможет.

— А мне помогает. — Ириска снова села за стол и вспомнила: — А где ваш Яшенька?

— Ты ешь, ешь! — отозвалась бабушка и приложила палец к губам.

Ириска ничего не понимала. Она посмотрела на дедушку.

— Он, детка, погиб, — сказал дедушка. — Три года уже прошло.

Он показал на стену, где висела большая фотография. С неё прямо на Ириску смотрел весёлый дяденька, он чему-то смеялся, и зубы у него были белые-белые. К фотографии было приколото что-то настоящее, круглое и железное.

— Что это? — спросила Ириска, показывая на приколотое.

— Орден, — сказал дедушка. — Наш Яша был очень храбрый. Он был дружинник. Ты знаешь, что это такое?

Кто такие дружинники, Ириска знала, — дядя Сережа, мамин брат, тоже дружинник. Вообще-то он на заводе работает, но он еще и дружинник. Дружинники помогают милиционерам, они ходят с красными повязками на рукаве и следят, чтоб у нас везде был порядок. Они борются с пьяницами, хулиганами.

— Дяденьку Яшу хулиганы убили?

— Да, детка.

Ириска представила хулиганов. Они, наверно, такие же, как Вовка Блин, — злые, страшные…

— А Вовка Блин тоже хулиган, — сказала она дедушке.

— Блин? А кто это?

— В нашем доме живет. Он два пуда поднимает, и он маленьких бьёт.

— Где он живет? Я сегодня же схожу к нему. Не беспокойся, ко мне дружинники заходят… Я им тоже скажу. Маленьких бить… где это видано? — У дедушки затряслись руки.

— Фимочка, не волнуйся, сердце… — сказала бабушка. Она подошла к дедушке.

Ириске стало очень жалко их. Живут они одни. Никого нет. Даже собачка пришла и та убежала.

— А я теперь знаю, где вы живете, я к вам в гости ходить буду, — сказала Ириска.

— Спасибо, Иришенька, приходи обязательно. — Бабушка капала в ложку какое-то пахучее лекарство для дедушки.

Дедушка сидел невесёлый, маленький.

— А мой папа шофёр, — сказала ему Ириска. — Он меня часто катает. Я попрошу — он и вас покатает. Он добрый.

Дедушка улыбнулся:

— Очень я люблю кататься. Просто очень люблю. А ты кем будешь, когда вырастешь?

— Я селёдки буду продавать.

Дедушка опять улыбнулся:

— Почему селёдки?

— Так. Селёдку сначала в одну бумагу завернут, потом в другую, потом ещё…

Дедушка засмеялся тоненьким смехом.

— И ничего удивительного, — заметила бабушка. — Яшеньку, бывало, из керосиновой лавки никак не вытащишь.

— Ты мне этого не рассказывала. — Дедушка сразу перестал смеяться.

— Разве?

— Вечером расскажешь, — сказал дедушка. — Хорошенько всё вспомни.

— Вспомню, — пообещала бабушка.

Дедушка снова повернулся к Ириске:

— А ты в другой раз придёшь — кукол поломанных приноси, если есть.

— А вы кукол чините?

— Ну да, я… кукольный доктор. Раньше в кукольной больнице работал, а теперь дома сижу, бездельничаю. Приноси.

— Принесу. А сейчас я можно пойду маму посмотрю?

— Ну конечно, можно. А мамы нет, ты тогда опять приходи, — наказала бабушка.

— Спасибо, приду.

Глава четвёртая. Какие бывают сказочники. Дом с красными полосками

Мамы всё ещё не было. Ириска решила подождать её. И села на ступеньку. Она задумалась и не заметила, как к ней подошёл мальчик:

— Ты что тут сидишь?

— Я маму жду.

Мальчик с удивлением разглядывал её.

— А ты разве здесь живёшь?

— Здесь. — Ириска показала на дверь квартиры.

— Вы что, вчера приехали?

— Нет, не вчера.

— Как же ты тогда здесь живёшь, здесь ещё вчера никто не жил.

— Ну да, — сказала Ириска, — а где же я тогда живу?

— Не знаю. Ты, наверно, заблудилась?

И тут сверху громко крикнули:

— Блин, ты где?

Мальчик поднял голову:

— Здесь, иди сюда!

У Ириски задрожали коленки, она моргнула раз, другой и увидела, что мальчик вдруг стал расти, расти на глазах, а изо рта у него во все стороны полезли длинные, острые зубы.

— А-а-а! — закричала Ириска и бросилась бежать вниз.

Блин тоже полетел вниз, обгоняя Ириску, испуганно оглядываясь на неё.

— А-а-а! — кричала во всю мочь Ириска.

Она вдруг ткнулась во что-то мягкое, тёмное. Взглянула и узнала Усача.

— Что, кто? — спросил он.

Ириска от страха ничего не могла ответить. Тогда Усач взял её на руки и понёс к себе домой.

Дома он усадил её на стопку книг, которые лежали прямо на полу, дал ей воды.

Когда Ириска успокоилась, она рассказала Усачу про Блина.

— Позволь, это ты ко мне стучала сегодня?

— Я-а-а.

— Не нашла маму?

— Не нашла, я заблудилась.

— Наверно, подъезд спутала. Давай думать, что с тобой теперь делать.

Усач сел и стал думать.

Думал он интересно: сначала почесал в голове, потом в усах, потом протёр глаза.

— Ага, придумал! — обрадовался он. — Мы на всех подъездах повесим объявление.

Усач взял чистый лист бумаги и вставил его в пишущую машинку.

— Как тебя зовут?

— Ириска.

— Так… — Усач начал печатать. — «Пропавшая девочка Ириска…» Как твоя фамилия?

— Мусина.

— «Ириска Мусина…» — застучал на машинке Усач.

— Не Мусина, — поправила Ириска, — а Мусина.

— Я и говорю — Мусина.

— Му-си-на, — по слогам сказала Ириска.

— А я что? — рассердился Усач. — Я и говорю: Му-си-на.

— Ой!.. — Ириска вздохнула. — Ну, Мусина, Мусина, понимаете?

— Я-то понимаю, а вот ты чего хочешь — не понимаю. Забыла фамилию, что ли?.. Может быть, ты Машина?

— Нет.

— Манина?

— Нет.

— Марусина?

— Да нет, Мусина.

— Может быть, Дусина, Тусина, Грушина?

— Ну, дяденька, я же говорю — Мусина, а вы говорите — Грусина!

— Почему Грусина? А-а… — Дяденька хлопнул себя по лбу. — Ты, наверно. Мушина?

— Да, — обрадовалась Ириска. — Я всё время и говорю вам — Мусина!

— Понятно, Мушина. Ириска Мушина… Позволь, значит, и имя твоё не Ириска, а Иришка.

— Можно Ириска, а можно Ириска.

Дяденька вытащил платок, вытер вспотевший лоб.

— Итак, «Пропавшая девочка Ириша Мушина находится в пятой квартире». Правильно?