Кристине Нестлингер - Новые рассказы про Франца
У Франца лопнуло терпение!
Рыдая, он пошёл в свою комнату. Надел новые уродливые синие брюки. И хотел пойти к Габи. Но Габи вместе с мамой и папой стояла на лестнице. Габин папа как раз запирал дверь.
— Мы едем за покупками, — сказала Габи. — Тётя Мария дала мне денег, и я куплю мармеладных змеек!
— Можно с вами? — спросил Франц.
— Очень жаль, но не получится, — ответил Габин папа. — У нас машина доверху набита ящиками из-под пива, воды и лимонада!
— Там даже Габи еле помещается, — сказала Габина мама.
Франц потянул Габи за рукав и прошептал:
— Скажи, что ты лучше останешься со мной!
Но Габи не захотела. Она ведь просто обожает ездить в супермаркет.
И тут Франц почувствовал полнейшее отчаяние!
Что же ему теперь делать? Неужели возвращаться к маме, которая раздаривает любимые штаны? Или к папе, который бьёт ручкой двери по голове? От Йозефа тоже ничего хорошего ждать не приходится. Он только скажет: «Отвали, клоп!» Или: «Не приставай ко мне, дурак!» Или: «Сгинь, балбес!»
Франц стоял на лестничной клетке. Он смотрел вслед Габи и её родителям и думал: «Раньше я бы просто ушёл к бабушке. Раньше было хорошо!»
И вдруг он сообразил: «Я ведь и сейчас могу уйти к бабушке. Дорога простая. Всё время прямо по Главной улице до большой площади. Перейти мост над железной дорогой, а потом повернуть направо. И опять всё время прямо и прямо, до парка. Потом через парк, мимо роз, жасмина и фонтана. И дальше по аллее».
В доме престарелых восемь этажей. Его нельзя не заметить.
Конечно, Франц знал, что нельзя уходить из дома просто так. Сначала надо сказать, куда ты уходишь. Но ведь мама велела больше не попадаться ей на глаза! К тому же Францу было совершенно ясно, что мама не разрешит ему идти к бабушке.
Говорить с папой ему и подавно не хотелось. Ведь папа чуть не разбил ему голову! И Франц ушёл не попрощавшись.
Он зашагал по Главной улице. И старался идти побыстрее. Но дорога тянулась и тянулась, как самая лучшая жвачка. А ведь если ехать на машине, она кажется совсем короткой. Голова у Франца болела — большущая шишка на лбу не давала о себе забыть. И ещё хотелось есть, сегодня у Франца ещё ни крошки во рту не было. Денег на шоколадку или мороженое тоже. У моста через железную дорогу Франц почувствовал, что уже изрядно устал. Но повернуть назад — тоже глупо, сказал он себе. Больше половины пути он наверняка уже одолел.
И Франц пошёл дальше. Ровно в двенадцать часов он был у дома престарелых. Время он определил по большим часам над входной дверью. Обе стрелки показывали вверх. Франц пробежал через холл и пошёл на второй этаж. На лестнице он понял, как же сильно устал! Ноги еле шевелились.
На втором этаже Франц постучал в дверь с номером 101. Потом крикнул:
— Бабушка, это я, Франц!
И надавил на дверную ручку. Но дверь была заперта. Франц подошёл к соседней двери, постучал в неё и крикнул:
— Фрау Бергер, это я, Франц! Моя бабушка у вас?
Но дверь комнаты 102 была заперта, и никто Францу не ответил.
Он постучался в пять дверей, но всё было напрасно. Только с шестой дверью ему повезло. Герр Новак был дома.
— Все наши старушенции со второго этажа ушли в кино, — сказал он.
— В кино? — переспросил Франц. — Ведь скоро пора обедать!
— Ах, нет, такого быть не может! — Герр Новак почесал лысину и задумался. — Наверно, они ещё не вернулись с воскресной мессы, — сказал он наконец.
— В субботу пошли на воскресную мессу? — спросил Франц.
— Ах, нет, такого быть не может! — Герр Новак почесал живот и задумался. — Вот склероз проклятый, — пробормотал он. — Они же сказали мне за завтраком, куда пойдут! Но старые мозги — они как решето. Через них всё проскакивает, ничего не задерживается!
— Можно я подожду бабушку у вас? — спросил Франц.
— Ну конечно, — сказал герр Новак.
Франц и герр Новак устроились на балконе.
Герр Новак дал Францу большущую коробку конфет. Франц все их съел. Потом они поиграли в «Чёрного Петера». В час дня зазвонил будильник.
— Это сигнал, что пора идти на обед! — сказал герр Новак. — Я ведь вечно всё забываю.
И он ушёл, оставив Франца одного. Францу стало очень-очень скучно. За балконом герра Новака сразу начинался соседний балкон. Их разделяла деревянная перегородка. Она была только чуть-чуть повыше Франца. Четвёртый балкон отсюда — наверняка бабушкин, подумал Франц. Ему захотелось узнать, правильно ли он всё рассчитал. Он перелез через первую деревянную загородку, через вторую деревянную загородку и через третью деревянную загородку. Бабушкин балкон оказался третьим. Франц узнал его по красному складному креслу и цветам в горшках.
Франц так устал, что разложил кресло, лёг на него и заснул. Вообще-то Франц никогда не спит днём. Просто ему захотелось чуточку отдохнуть — он так устал! Но проспал Франц довольно долго. И проснулся, только когда в бабушкиной комнате зазвонил телефон. Франц зевнул и протёр глаза. Телефон звонил не умолкая.
Вдруг это какой-то важный звонок, подумал Франц.
Вдруг это звонит герр Майер, бабушкин знакомый, и хочет пригласить её в кино.
Балконная дверь была не заперта, а только притворена. Франц распахнул её, подбежал к телефону и взял трубку.
Раньше Франц всегда говорил в трубку «Алло». Но пару дней назад Йозеф сказал ему: «Балда, если кто-нибудь звонит, говорят не „Алло“, а называют своё имя и фамилию!»
Франц задумался. Что же ему сейчас назвать, своё имя или бабушкино? А может, лучше фамилию, ведь фамилия у них с бабушкой одинаковая?
Не успел Франц додумать эту мысль, как трубка закричала прямо в ухо:
— Франц у тебя? Франц ушёл! Ещё до завтрака!
И трубка зарыдала Францу в ухо. Маминым голосом. Франц растрогался. Ему захотелось сказать маме, что рыдать не надо и что она может забрать его от бабушки. Но тут мама всхлипнула:
— Он ведь такой упрямый! И сегодня вёл себя просто как ненормальный!
Растроганность Франца как рукой сняло. Ненормальный и упрямый? Дальше ехать некуда! Раз мама так о нём думает, пусть рыдает дальше! И Франц заговорил голосом бабушки. У неё странная манера говорить, она любит повторять слова. Это легко скопировать. Франц проговорил в трубку:
— Да-да, моя милая-милая! Франц-Франц, он живёт-живёт теперь у меня-меня! Потому что вы-вы с ним так плохо-плохо обращались!
Франц решил, что у него отлично получается. Даже голос стал низким и рокочущим, как у бабушки.
К сожалению, мама распознаёт голоса гораздо лучше, чем Франц их имитирует.
— Франц! — закричала она.
Франц быстро повесил трубку.
Через десять минут папа и мама были у бабушкиной двери. Примчались, как на пожарной машине! Они стучали в дверь и звали бабушку. А потом стали звать Франца.
Но Франц им открыть не мог. Дверь ведь была заперта.
Да он и не хотел её открывать! Он был очень сердит на папу и маму.
Франц снова перебрался через деревянные загородки на балкон герра Новака. К сожалению, его балконная дверь была теперь закрыта. Крепко-накрепко! И другие балконные двери тоже, даже бабушкина. Это Франц обнаружил, вернувшись обратно на бабушкин балкон. Наверно, дверь сама захлопнулась.
И тут Франц совершенно отчаялся! Сначала он ревел тихо, потом ревел громко, а потом орал как резаный!
Мама и папа этого не слышали. Они так сильно колотили в дверь и так громко кричали, что слышали только свой стук и крик. Но внизу в парке были люди, которые услышали Франца и увидели его. Они пошли за дворником. Тот принёс раздвижную лестницу и снял Франца с балкона.
Едва Франц и дворник оказались на земле, из дома выбежали мама и папа.
Они уже было открыли рты, чтобы отругать Франца…
Но тут мужчина и женщина, которые привели дворника, сказали:
— Не ругайте его! Радуйтесь, что он опять с вами! Ведь ваш мальчик мог упасть и сломать себе шею! — Папа и мама возражать не стали. Они стали радоваться.
И Франц тоже радовался.
С тех пор Францу больше не хочется переселяться к бабушке в дом престарелых.
Жизнь там тоже не такая уж простая, говорит он себе.
Примечания
1
Вера Ферра-Микура. «Прилежная курочка». Пер. И. Городинского.
2
Немецкая народная песня «Пчёлы». Пер. И. Мазнина.
3
Румпельштильцхен — злой карлик из сказки братьев Гримм, способный превращать солому в золото.
