Юрий Томин - Нынче все наоборот
— Вот это да! — восхитился Славик. — И они совсем испортились?
— Не знаю.
— Ну хоть тикают?
— Нет, там внутри что-то булькает. Я их обратно положила. Только все равно папа сегодня заметил, их как раз сегодня заводить нужно.
— Попало здорово?
— Нет еще. Он их заводил, когда я уже в школу пошла.
— Ага, — сказал Славик, — теперь понятно, почему тебе гулять захотелось. Ты просто домой идти боишься.
— Ничего я не боюсь. У меня сегодня папа в рейс улетает, он только через два дня вернется.
— А когда улетает?
— В семь часов.
— Так ты до семи будешь гулять?
— До скольких захочу, до стольких и буду, — сказала Галка. — И ничего я не боюсь. Я же стекол не разбивала.
— Ты-то не разбивала, — подтвердил Славик. — Только стекло можно вставить, а вот часикам — крышка. Уж лучше бы ты их не варила, а жарила — тогда бы хоть внутри не булькало.
— А твое какое дело?!
— Никакое, — сказал Славик. — Ты уж лучше сейчас домой иди, а то тебе один раз сегодня влетит — от мамы, а другой раз, когда отец вернется. Получится, что два раза влетит вместо одного.
Галка задумалась. Пожалуй, Славик говорил верно. Непонятно только, почему у него голос такой, будто ему приятно, что ей влетит.
— А ты чего радуешься? Тебе, что ли, не влетит? — спросила Галка.
— Я не радуюсь, — сказал Славик. — Я и сам не знаю... Только мне как будто приятно, что не одному мне сегодня попадет, а и еще двоим из нашего класса. Мне даже теперь не так обидно.
— Почему еще двоим попадет? Мне, тебе, а кто третий?
— Юрке Карасику.
— А-а-а, Карасику... — спокойно сказала Галка. — Ну, это не считается. Ему же всегда не везет.
— Тебе, может быть, не считается, — возразил Славик, — а у него пылесос сломался.
— А у него всегда чего-нибудь ломается, — сказала Галка. — Давай лучше придумаем, что нам делать.
— Ничего я не могу придумать, — вздохнул Славик. — Пойдем Юрку найдем, может быть, он что-нибудь придумал.
Галка пожала плечами.
— Раз уж мы не можем, так он и вовсе не сможет.
— Почему?.. — сказал Славик. — Он же не глупый, а просто невезучий. Для себя он не может, а для нас вдруг и придумает.
Юрку они нашли в дальнем углу парка. Он стоял, приподнявшись на цыпочки, и терся лбом о ногу женщины, стоявшей на постаменте. Женщина, сжимая в руках весло, задумчиво глядела в небо. У нее не было одного уха.
— Чего он делает? — шепотом спросила Галка.
— Наверное, шишку лечит, — тоже шепотом отозвался Славик. — Он головой об пол стукнулся.
Юрка услышал их шипенье. Он обернулся и, увидев Славика, нахмурился.
— Чего ты за мной ходишь?! — сурово спросил Юрка. — Я же тебе сказал — не ходи за мной.
— Брось ты злиться, — мирно сказал Славик. — Я же не виноват, что ты обо все головой стукаешься. Пока ты шишку лечил, мы с Галкой думали, как тебя спасти...
— А ты ей уже все разболтал! — возмутился Юрка.
— Ей можно, потому что ей тоже домой нельзя. Она часы сварила.
Сообщение про часы Юрка воспринял как неуместную шутку. Он скривил рот, что выражало крайнюю степень презрения, отвернулся и снова надавил лбом на ногу женщины. И тут случилось то, что могло случиться только с Юркой.
Славик и Галка услышали шорох и увидели, как нога медленно отделяется от тела женщины с веслом.
— Юрка, смывайся! — крикнул Славик, и они вместе с Галкой бросились к выходу из парка. Юрка побежал следом, поминутно оглядываясь.
Юрка все больше отставал от Галки и Славика. Славик обернулся и замедлил шаги, поджидая приятеля.
— Быстрей, быстрей! — приплясывая на месте, приговаривал он.
— Я не могу быстрей, она меня по ноге стукнула, — подхрамывая к Славику, сообщил Юрка.
Галка остановилась и крикнула издали:
— Да чего вы удираете?! Никто за вами не гонится.
Славик и Юрка пошли шагом. Юрка все оглядывался на статую, словно боялся, что она спрыгнет с постамента и поскачет за ним на одной ноге.
— И чего тебе надо было ее трогать? — спросил Славик. — Небось она подороже пылесоса стоит.
— Я ей еще вторую ногу отломаю! Пусть не разваливается, — со злостью сказал Юрка. — А ты думаешь, никто не узнает?
— Не бойся, никто же не видел.
— У них ищейки есть. Приведут ищейку, она по следу найдет.
— Не найдет, — успокоила их Галка. — Я в одной книжке читала: нужно сесть в трамвай и проехать несколько остановок. Тогда ищейка след потеряет. У кого на трамвай деньги есть? У меня — пять копеек.
Ребята зашарили по карманам. Славик нашел две копейки, Юрка не нашел ничего.
— Всего семь, а нужно восемнадцать, — сказал Славик. — Девять туда и девять обратно.
Галка покачала головой, удивляясь мальчишечьей глупости.
— Нужно шесть, — сказала она. — Три туда и три обратно. Мы ведь с тобой ничего не ломали. Ищейка нас искать не будет. Пускай он поедет, а мы обождем.
Они подвели Юрку к трамвайной остановке, и тот уехал заметать следы. Галка и Славик уселись на скамье и принялись думать изо всех сил. Они думали каждый за себя, и друг за друга, и за Юрку, но ничего у них не получалось. А время шло. Было пять часов. Галкин отец находился уже по дороге в аэропорт. В семь часов он сядет за штурвал своего ИЛ-18 и улетит в Иркутск, за тысячи километров, но и такое большое расстояние не спасет Галку. Теперь километры стали очень короткими. Отец вернется через два дня, и Галке придется расплачиваться за часы и за то, что она не призналась сразу.
Некоторые из ее класса завидовали тому, что у нее отец летчик. Возможно, они думали, что Галка летает на самолетах, сколько ей захочется. Но это было не так. Дети космонавтов не летают в космос, а дети сапожников не получают каждый день новые сапоги.
Время шло... Мать Славика уже вернулась из школы. Уже Юркина мать ехала домой после работы.
Время шло, и чем больше его уходило, тем меньше конечно оставалось, чтобы придумать хоть что-нибудь.
Когда Юрка слез наконец с трамвая и подошел к Галке и Славику, то он понял по их лицам, что ничего утешительного они ему не скажут.
— Я всю дорогу думал, — сказал Юрка. — Ничего не получается. А вы небось только за себя думали...
Галка взглянула на Юрку и ничего не ответила. Славик сказал:
— Ты очень долго не приезжал. Я про тебя совсем забыл.
И вдруг Галка проговорила очень тихо:
— Ой, я, кажется, придумала.
— Для меня? — спросил Юрка.
— Для меня? — спросил Славик.
— Для всех.
— А что? — вместе спросили Славик и Юрка.
— Мы сделаем забастовку. Я в одной книжке читала... Мы их совсем перестанем слушаться.
— Еще хуже будет, — безнадежным голосом сказал Славик. — И так нам все время ни за что попадает, а если мы совсем слушаться перестанем... Ты соображаешь, что с нами сделают?!
— Ничего не сделают! — уверенно сказала Галка. — Нужно только совсем-совсем не слушаться. Никого! Ни маму, ни папу. Сначала они будут сердиться, а потом испугаются. Вы сами подумайте: что они нам могут сделать? В тюрьму не посадят — мы же не преступники. Пускай нас будут ругать, а мы будем молчать и опять не слушаться. А если нас будут бить, — нужно только немного потерпеть и опять не слушаться.
— Меня не бьют, — сказал Славик. — Меня только словами...
— И меня не бьют, — сообщила Галка. — А тебя, Юра?
— Бывает, — вздохнул Юрка. — Не очень бьет, а только по затылку как даст! Мне вообще-то не больно.
— А ты ее вообще не слушайся, — посоветовала Галка. — Я тоже не буду. И Славик не будет. Давайте попробуем. Хоть одну недельку, вот увидите, как хорошо получится. Главное, чтобы они привыкли, что с нами никак не справиться. Тогда вообще можно делать, что хочешь. Почему мы всех боимся?! Что мы, хуже всех, что ли? Урок не выучить боимся, стекло разбить боимся. Если они стекло разобьют нечаянно, они же нас не боятся. Они же нас не слушаются! Почему мы их должны слушаться?!
Сначала Славик и Юрка подумали, что Галка просто с ума сошла. Конечно, они понимали, что если выполнять все родительские распоряжения и советы, то тогда вообще лучше не жить. Конечно, они понимали, что родителей можно не слушаться через раз или через два на третий. Но не подчиняться совсем!..
— Ты сегодня нормальная или нет? — спросил Славик. — Так же нельзя, потому что...
— Почему? — спросила Галка.
— Потому что нельзя.
— А почему нельзя?
— Да я не знаю... — сказал Славик. — Потому что никто так не делает.
МАМА
Чем ближе Славик подходил к дому, тем меньше в нем оставалось храбрости. Там, в садике, после Галкиных рассуждений все показалось не таким уж трудным делом. Правда, пришлось долго уговаривать Юрку. Юрке привычнее было бы убегать или прятаться от матери, но не воевать с ней в открытую. Если бы не Галка, то честного слова из Юрки так бы и не вытянули.
