Борис Никольский - Что умеют танкисты
— Да, — говорю. — Здорово. Даже вылезать не хочется.
— А вы и не вылезайте, — говорит майор. — Сейчас мы домой отправляемся. Поедете вместе с нами.
И я поехал в танке, как настоящий танкист.
РАБОТА ИДЕТ НОРМАЛЬНО
— Что я! — сказал Кукушкин, когда мы вернулись в казарму. — Вот у меня есть друг! Степанов его фамилия. Смелый человек. Можно даже сказать, отчаянный.
И я подумал: наверняка мне теперь предстоит искать этого Степанова. И если дальше дело пойдет так же, то мне, пожалуй, еще не скоро удастся вернуться в редакцию.
— В прошлом году тут, недалеко от нас, километров за пятьдесят, обнаружили минное поле. Старое минное поле, ещё от войны осталось. Сотни мин, говорят, там были. И вот сапёры наши поехали разминировать это поле. А вместе с сапёрами должны были отправиться и танкисты — самые опытные механики-водители…
— Зачем же танкисты? — удивился я.
— Как зачем? Помогать сапёрам. Это раньше танк боялся каждой мины. А теперь нет. Теперь впереди танка катится специальное приспособление — трал. Идёт такой танк, медленно идёт и утюжит тралом поле. Вот мины и взрываются.
«А это опасно?» — хотел спросить я, но не спросил. Конечно, я и сам понимал, что опасно. Недаром говорят, что сапёр ошибается только один раз в жизни.
— Подумали, подумали наши командиры и послали Степанова. Собрался он, взял свой вещмешок и уехал. Уехал, и нет от него писем. Пять дней, прошло, десять дней — ничего нет. Я уже переживать начал -мало ли что может случиться. С минами шутки плохи. Наконец почтальон приносит письмо. Разрываю конверт, тороплюсь, волнуюсь. Читаю. Да вот, хотите, сами почитайте — сохранилось у меня это письмо.
Кукушкин порылся в тумбочке и протянул мне письмо. Это был помятый тетрадный листок в клеточку, от него пахло соляркой и бензином.
«Володя, привет!-прочёл я.- Пашет тебе твой друг и однополчанин Николай Степанов. Вот уже десятый день, как я на новом месте. Живу хорошо, только комары донимают, здесь их тысячи. Обязательно пришли мазь от комаров. А в остальном работа идёт нормально. Больше писать нечего. Привет всем ребятам.
Николай».
— Я, когда получил это письмо, — сказал Кукушкин,- грешным делом подумал: а может, и правда, там не так опасно. И только потом, когда уже вернулись сапёры, рассказали мне: дважды танк Степанова нарывался на мины с коварным секретом, дважды Степанов был на волосок от смерти. Вот тебе и мазь от комаров!
Я бережно сложил тетрадный листок и отдал Кукушкину.
Я представил себе, как медленно-медленно движется танк Степанова по минному полю, как впереди с грохотом рвутся мины и, свистя, летят осколки, и срезают ветви деревьев, и щёлкают по броне…
Работа идёт нормально.
И понял — пусть я опоздаю в редакцию, пусть со мной делают что хотят, но Степанова повидать мне надо во что бы то ни стало.
— А где… — начал было я, но Кукушкин понял меня с полуслова.
— Где Степанов? — сказал он. — Далеко Степанов. Уехал уже, демобилизовался. Теперь на заводе работает. Испытателем. Новые танки испытывает.
И я пожалел, что так и не увижу этого человека.
О ЧЕМ Я ДУМАЛ, КОГДА ЕХАЛ ОБРАТНО
На другое утро я распрощался с танкистами и отправился назад в редакцию. Наверно, редактор уже ждал меня там и сердился за то, что я так долго не возвращаюсь.
И пока я ехал обратно, я вспомнил, как не хотелось мне отправляться к танкистам, и все свои мысли тогдашние вспомнил, и мне стало даже немножко стыдно.
Сколько нового узнал я за один лишь день!
Оказывается, это только на вид танк не очень изменился. А на самом деле… Он не только метко стреляет.
А ещё ходит под водой.
Уничтожает мины.
Преодолевает препятствия
Видит в темноте.
Вот, оказывается, какая умная машина наш танк! Вот, оказывается, какой сложной и грозной машиной управляют наши танкисты!
ДВАДЦАТЬ СТРОЧЕК
— Ну как? — спросил редактор. — Хорошо съездили? Материал есть?
Он сидел за большим столом и составлял план послезавтрашнего номера газеты.
— Ещё бы! -сказал я.
— Вот и прекрасно, — сказал редактор. — Срочно напишите заметку строк на двадцать.
— На двадцать!
Сначала я очень расстроился. Потому что мне обязательно хотелось рассказать и о бывшем писаре Верёвкине, и о рядовом Кукушкине, и о некурящем экипаже сержанта Пирожкова, и о скромном Степанове и ещё о многом, а разве всё это вместишь в двадцать строчек?
А потом я решил: обо всём, что я видел у танкистов, я непременно напишу целую книжку и назову её «Что умеют танкисты».
Но это, конечно, после. А пока я пристроился к свободному столу в нашей редакции и стал писать заметку в двадцать строчек.
Потому что, как бы там ни было, а газета обязательно должна выйти в срок.
