Михаил Кононов - Счастливый Мурашкин
— Эти листочки я покажу нам, когда вы закончите школу и перестанете не любить манную кашу. Чтобы каждый посмотрел на свой рисунок и вспомнил, каким он был десять лет назад…
— Ой, можно я перерисую! — попросил Мурашкин. — Откройте шкаф, Людмила Васильевна! Я же не заяц! Я зайца нечаянно нарисовал, я же не знал, что нужно себя рисовать!
— Не обязательно себя, — сказала Людмила Васильевна. — Кто-то нарисовал свою любимую собаку, а кто-то — автомобиль. А тебя, Мурашкин, будет ждать твой усатый заяц. Целых десять лет…
Палочки-считалочки
Вечером Мурашкин смотрел как всегда «Спокойной ночи, малыши!». Вдруг ему захотелось всех героев, которые на экране были, сосчитать. И он сосчитал котёнка, мышонка, щенка и Чебурашку. Получилось четыре. Но Мурашкин не знал, кто такой Чебурашка — зверёнок или ребёнок. И он папу спросил:
— Их сколько — четыре? Или всё-таки три?
— Кого? — не понял папа.
— Животных, — Мурашкин кивнул на экран. Но там уже котёнок убежал за мышонком. И папа сказал:
— Не умеешь ты считать, Вовка! А ещё первоклассник!
Мурашкин посмотрел на экран и обиделся:
— Попробуй сосчитай, когда они бегают! Тут папа хлопнул себя по лбу и вспомнил:
— Я же тебе, Вовка, подарок купил! — Он достал из портфеля прозрачную пластмассовую коробочку. — Вот! Палочки для счёта. В магазине сказали — сами считают. Только записывать успевай. Повезло тебе, Вовка! Быстрее всех считать научишься…
На следующий день математика была первым уроком. Вовка пришёл в школу пораньше. Он достал палочки и разложил их на парте в ряд. Получилось очень красиво. Красные, зелёные, жёлтые палочки как будто сами говорят: «Один, два, три, четыре, пять…»
Кулешова Лариса была дежурной и тоже пришла пораньше. Увидела у Мурашкина палочки и вздохнула:
— А мне не купили…
Мурашкин положил половину палочек в коробку, а половину Кулешовой отдал.
Потом Генералов пришёл. Генералов у Мурашкина только три палочки попросил — красные.
— У меня всякого цвета есть, а красного нет, — объяснил Генералов, забирая палочки. — И синего дай немножко. А то у меня зелёные только есть, а синих нет почему-то… Вот спасибо, друг!
А зелёные палочки забрал у Мурашкина Вихров.
— У тебя вон сколько, — сказал Вихров. — А у меня ни одной. Так нечестно!
Когда урок математики начался, у Мурашкина оставалось ещё целых три палочки: две желтых и фиолетовая.
— Зачем тебе палочки-то? — удивился Эдик Одиноков.
— Считать будем.
— А техника на что? — Эдик подмигнул Мурашкину и достал из портфеля коробочку — чуть больше той, в которой палочки были. — Я у отца взял, — объяснил Эдик. — Сама считает. Вот сюда нажми. Да ты не бойся!
Мурашкин нажал на кнопку. И сразу руку отдёрнул. Потому что на маленьком экране электрическая цифра зажглась: «Два».
— Теперь нажимаем вот на эту кнопку, — показал Эдик. — Чтобы она прибавление сделала. Вот так. К двум прибавить три. Получается — шесть!
— Пять! — возразил Мурашкин.
— Не пять, а шесть! Ты что — умнее техники, что ли? — Эдик показал машинку. На экране дрожала светящаяся шестёрка.
Мурашкин удивился.
А Людмила Васильевна постучала по доске указкой и объявила:
— Тема нашего сегодняшнего урока — сложение. Кто мне скажет, ребята, какой значок обозначает сложение?
— Крестик, — сказала Кулешова.
Людмила Васильевна нарисовала на доске ровный красивый крестик и объяснила:
— Вот знак сложения — плюс!
А Мурашкин снова на счётную машинку посмотрел и спросил Эдика:
— Ты на какую кнопку-то нажимал?
— Вот на эту, — показал Эдик.
— Так она же испорченная! — догадался Мурашкин. — Крестик-то на боку лежит! Таким крестиком прибавить нельзя.
Эдик почесал в затылке и спрятал машинку.
Людмила Васильевна написала на доске: 2+3=5.
— Доставайте свои палочки, — сказала она. — И давайте отложим сначала три. Потом ещё две. Сколько у тебя получилось палочек, Лариса?
— Целая коробочка! — похвасталась Кулешова.
А Мурашкин весь урок считал в уме. Потому что палочек у него было всего три штуки, а машинка у Эдика испорченная.
На следующий день Мурашкин принёс вместо палочек спички в коробке. Но перед уроком спички у него отобрал Вихров.
— Тебе они зачем? Незачем! — объяснил Вихров. — Ты же всё равно поджигать ничего не умеешь! Ребята, пошли в уборную, я вам фокус покажу!
Но дымовую завесу Вихров сделать не успел, потому что спички у него отобрал усатый восьмиклассник с красной повязкой.
— Дружинников развелось — полная школа! — сказал Вихров.
И опять весь урок Мурашкин считал в уме.
— Тема урока — вычитание, — говорила Людмила Васильевна. — Посмотрите на картинку. Перед вами восемь зелёных ящериц. Сколько ящериц останется, если одна уползёт?..
Мурашкин шевелил губами, загибал пальцы и разгибал их обратно. Эдик чинил свою умную машинку. Ящерицы ползали. Лягушки прыгали. Воробьи летали и считаться не хотели ни в какую.
Дома Мурашкин признался папе, что палочек у него почти не осталось, только три, остальными считают Вихров, Генералов, Кулешова и другие первоклассники.
— Не горюй, Вовка, — папа хлопнул Мурашкина по плечу. — Всё отдал — богаче стал! Знаешь такую песню? Вот и пой!..
А на следующий день в конце урока Людмила Васильевна сказала:
— Проверим, как мы считать научились! Ну-ка, достаньте палочки! Прибавляем к шести два!
— Восемь! — сказал Мурашкин раньше всех.
— От восьми отнимаем три!
— Пять! — снова первым сказал Мурашкин.
— Прибавить четыре! — продолжала Людмила Васильевна, глядя на Мурашкина удивлённо.
— Девять! — крикнул Мурашкин и засмеялся.
— Отнять три! — Людмила Васильевна прищурилась. На Мурашкина смотрел уже весь класс. Романенкова даже рот открыла, а бант у неё развязался.
— Будет шесть! — выдохнул Мурашкин, и Эдик поднял его руку, как победителя на соревнованиях.
— Молодец, Мурашкин! — Людмила Васильевна улыбнулась. — Наверное, у тебя палочки какие-то очень быстрые. Покажи их нам!
И все снова посмотрели на Мурашкина.
Растерявшись, он едва отыскал в портфеле три своих палочки: две жёлтые и одну фиолетовую…
Меченый жёлудь
На большой перемене в класс пришла пионервожатая Рита, которую любили все малыши. Она сказала:
— Ребята! «Октябрь уж наступил! Уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей. Дохнул осенний хлад…»
— Пушкин! — крикнула Романенкова. — Это же Пушкин!
— Конечно, Пушкин, — Рита кивнула и улыбнулась. Но вдруг она нахмурилась. — А за осенью-то идёт зима! Мороз! Пурга! Гололёд! Чем будут питаться животные?
— Мы кормушки сделаем — и порядок! — сказал Одиноков. — Я в том году пять штук сделал, мне отец помогал. Я их сам развесил везде и крошек хлебных насыпал.
— Ты про птиц говоришь, а и про зверей, — сказала Рита. — Которые в зоопарке.
— Тигров кормят мясом, — объяснил Вихров. — Я ходил с отцом. Он у меня в зоопарке работает, Его все звери боятся, даже бегемот!
Все посмотрели на Вихрова, а он покраснел.
— Зверям зимой необходимы витамины, — сказала пионервожатая Рита. — И сегодня мы пойдём в парк за желудями. Витамины содержатся в желудях.
И после уроков первый класс отправился в парк. В парке было очень светло от жёлтых листьев.
— Нашёл жёлудь — кладёшь в карман, — объяснила Рита. — Набрал полный карман — высыпаешь в мешок, — она развернула большой мешок с надписью: «Приятного аппетита!»
— А желуди — откуда? — спросил Вихров. — Мы не проходили.
Рита нагнулась, нашла в траве жёлудь, показала всем и спросила:
— Откуда желудь, кто скажет?
— С земли, — сказал Генералов.
— А вот и нет, он сверху упал, — возразила Кулешова.
— Жёлуди — это яблоки дуба, — объяснила Рита. — Звери их очень любят. Белки, слоны, обезьяны — все! — и она положила красивый жёлтый жёлудь в большой мешок.
Ребят в парке было много. И «бэшки», и из других школ первоклассники.
Но желудей тоже было очень много.
Мурашкин достал из кармана гвоздь и нацарапал на жёлуде букву «М».
— Чтобы знали, кто собирал, объяснил он Эдику. Снова поднял жёлудь и нацарапал на нём первую букву своей фамилии.
И схватился за затылок: больно очень Вихров жёлудем попал.
Мурашкин достал из кармана горсть желудей и бросился на Вихрова. Но Рита его остановила, жёлуди отняла и высыпала в мешок. Вихров показал Мурашкину кулак и высунул язык одновременно.
А Ленка Романенкова каждый свой жёлудь в бумажку заворачивала — как конфету.
Мешок набрали полный. Положили его на тележку и с песнями повезли через парк к Дому пионеров. А прохожие спрашивали, что в мешке, и улыбались. Даже некоторые не верили, что целый мешок желудей октябрята набрали сами.
