Александр Введенский - О девочке Маше
Смотрит Коля, а это Маша. Только у неё брови в снегу, шапка в снегу, шубка в снегу, валенки в снегу. Вся девочка Маша в снегу.
Стала Маша ногами топать, варежками хлопать, головой мотать. Весь снег с неё слетел, и стала она снова не шар, а девочка.
И больше уж девочка Маша не падала — она крепко за Колю держалась.
ГЛАВА IV
О том, как Маша заболела
Накаталась Маша на санках вдоволь, пришла со двора домой. Села на ковёр и стала с куклой Елизаветой Петровной играть. Сделала из кубиков горку, покрыла горку простыней, взяла крышку от коробки и посадила на крышку Елизавету Петровну.
— Вот, — говорит, — тебе, Елизавета Петровна, горка, а вот и санки. Садись и катайся.
Съехала Елизавета Петровна с горки и упала.
— Что ж ты, — говорит ей Маша, — такая неловкая! Я с горки два раза съехала и не падала. Я только на третий раз упала.
А Елизавета Петровна молчит. Что ей ответить?
Тогда Маша говорит:
— А ты, Ниточка, умеешь с горки кататься? Ну-ка, поди сюда!
А Ниточка не идёт. Сидит на шкафу и сверху на Машу смотрит.
Тогда Маша говорит:
— Кис, кис, кис! Пойди сюда, я тебе молока дам. Поверила Ниточка, что Маша ей молока даст, соскочила со шкафа и подошла к Маше. Тут Маша схватила её, посадила в коробку и столкнула коробку вниз с горки.
Ниточка испугалась, замяукала, зафыркала, выскочила из коробки. Горка под нею покачнулась. Кубики во все стороны рассыпались.
А собака Петушок услышала из другой комнаты шум, прибежала и давай лаять. Лаяла, лаяла, лаяла…
Маша и говорит:
— Что ты, Петушок, всё лаешь и лаешь? У меня от твоего лая голова болит.
Она даже стихи придумала:
Не желаюСлушать лаю.Голова моя болит.Кошка Ниточка не лает,Кукла лаять не желает,Маша лаять не велит.
А надо вам сказать, что раньше у Маши никогда голова от лая не болела. А тут вдруг заболела.
Перестал Петушок лаять, а голова у Маши всё болит да болит.
Скучно стало Маше. Она даже играть перестала.
Позвала её мама обедать:
— Иди, Маша, садись за стол. Суп стынет!
Села Маша за стол, попробовала съесть ложку супу. Не нравится ей суп.
— Мама говорит:
— Что же ты, Маша, не ешь?
— Не хочу, — говорит Маша. — Невкусный суп.
— Как так невкусный? — говорит мама. — Он же с клёцками. Это твой любимый суп.
— Знаю, что любимый, — сказала Маша, — а есть не хочется. Я сыта.
Мама говорит:
— Ну ладно, супу не хочешь — может, котлету съешь.
Дала она Маше котлету. Поковыряла Маша котлету вилкой, съела кусочек, а больше не хочет.
Дала мама ей киселя с молоком. А она и кисель не ест.
Тогда мама говорит:
— Маша моя, Маша, может, ты больна?
— Нет, — сказала Маша, — я не больна. У меня только голова болит. И мне то жарко, то холодно. И есть не хочется.
Мама говорит:
— Ставь скорее, Машенька, градусник.
Достала мама из ночного столика градусник и поставила Маше под мышку.
— Прижми градусник рукой и сиди, — сказала она Маше, — а я тебе буду сказку рассказывать.
— Хорошо, — говорит Маша, — рассказывай сказку
Вот что рассказала мама Maшe.
Жил-был в лесу медведь. Звали его Петя. Были у медведя лапы толстые, шерсть пушистая и глаза добрые. А в другом лесу жил волк. И звали его Ваня. Были у волка лапы тонкие да крепкие, шерсть недлинная и глаза злые. И вот говорит раз волк Ваня всем зверям, и всем птицам, и всем бабочкам, и жукам, и муравьям:
— Я всех сильней! Верно я говорю?
А ему отвечают все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:
— Правда, ты всех сильнее! Только медведь Петя тебя сильнее.
Тут волк Ваня рассердился:
— Как это так он меня сильнее? Не может этого быть! Я пойду его съем.
Дождался волк ночи и пошёл в лес, к медведю Пете.
И вот говорят медведю Пете все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:
— Берегись, медведь Петя: идёт сюда волк Ваня и хочет тебя съесть.
А медведь Петя отвечает:
— Что мне волка бояться? Я много больше его. Где ему меня съесть! Он подавится.
Вот вошёл волк Ваня в медвежий лес. Идёт, воет. Листья на деревьях трясутся, луна за тучи прячется. Все звери дрожат, птицы в гнездах нахохлились, бабочки под цветы спрятались, жуки под листьями сидят ни живы ни мертвы, муравьи в муравейник забились.
А медведь Петя ничего не знает, дремлет себе в берлоге да лапу сосёт. Сосёт, сосёт и сосёт. Подошёл волк Ваня к берлоге и говорит:
— Выходи, медведь Петя! Буду тебя есть.
Вышел медведь Петя из берлоги. Лапы у него толстые, шерсть пушистая, а глаза добрые. И сам он огромный-преогромный. Вот он и говорит волку Ване:
— Где ж тебе меня съесть! Ты подавишься.
Посмотрел на него волк Ваня, посмотрел, подумал и говорит:
— И верно, — говорит, — мне тебя не съесть, подавиться можно. Очень уж ты большой!
Сказал он так и пошёл обратно, а медведь опять в берлогу спать лёг.
А тут и утро наступило. Стали все звери бегать и играть, стали все птицы песни петь, стали все бабочки летать, стали все жуки и муравьи по травке ползать…
Вот и вся сказка.
— А теперь, — говорит мама, — вынимай градусник
— Я сама, — сказала Маша. — Я сама хочу посмостреть, сколько у меня градусов.
Посмотрела Маша на градусник, да ничего не поняла. Какая-то там синяя палочка внутри, какие-то там чёрточки, цифры какие-то. Где в них разобраться!
Посмотрела мама на градусник и сказала:
— Ох, у тебя тридцать восемь и пять! Давай я тебя скорей раздену и в кровать положу. И доктору позвоню по телефону. Пусть он придёт.
Стала она по телефону звонить.
— Доктор, — говорит мама в трубку, — доктор приходите скорей, у меня дочка больна.
Повесила мама трубку а Маша спрашивает:
— Мама, а он какой, доктор? Он страшный?
А мама ей даже не отвечает, ходит по комнате туда-сюда. То книжку возьмёт, то газету, то полотенце. Это она о Маше беспокоится и себе места не находит. А собака Петушок и кошка Ниточка чувствуют, что Маша заболела, сидят тихо у её кровати и грустно-грустно на неё смотрят.
А кукла Елизавета Петровна напротив на диване сидит и тоже на Машу смотрит.
Вдруг зазвонил звонок.
— Ах, — сказала мама, — наконец-то доктор пришёл! И вошёл в комнату дядя. Дядя как дядя. Усов нет, бороды нет, на голове лысина, на носу очки. Совсем не страшный дядя.
— Здравствуйте! — говорит ему мама. — Вы, наверно, доктор?
А дядя говорит:
— Да, доктор… А что с тобой, девочка? Что у тебя болит?
— Голова болит, и есть не хочется, — сказала Маша.
Стал доктор смотреть Маше горло, стал её выстукивать да выслушивать. А потом и говорит маме:
— Не беспокойтесь, гражданка, ваша дочь простудилась немножко — вот и всё. Сейчас я ей лекарство выпишу, да на ночь ей горчичник поставьте. А через пять дней она у вас поправится.
Тут мама обрадовалась и сказала доктору:
— Вы знаете, я так волновалась!
А доктор говорит:
— Ну ладно, до свиданья, я пошёл.
Ушёл доктор, и мама в аптеку за лекарством побежала.
А пока мама за лекарством бегала, папа и Коля домой пришли.
Входят папа и Коля в комнату и видят — лежит Маша в кровати. Лицо у неё красное, и глаза блестят.
— Что с тобой? — спросили папа и Коля. — Маша, что с тобой?
— Тише, — ответила им Маша, — тише, не кричите. Я больна, я простудилась. Мне мама сказку рассказывала. У меня доктор был. Я буду лекарство пить, и мне горчичник поставят.
А когда пришла мама, дала она Маше лекарство. И хотя лекарство не очень вкусное было, Маша выпила его и даже не поморщилась. А когда ей горчичник ставили, то, хотя ей и было немножко больно, она только поморщилась, но совсем не заплакала. Такая она была умная.
Зато через пять дней она стала опять здоровой.
ГЛАВА V
Как Маша ездила на ненастоящем паровозе
Прошла зима. Настала весна. Месяц март прошёл, и месяц апрель кончился.
И вот утром первого мая проснулась Маша и увидала: никого дома нет. Ни папы, ни мамы, ни брата Коли.
Сидят перед её кроватью собака Петушок, и кошка Ниточка, и кукла Елизавета Петровна. А больше никого нет.
— Петушок, — сказала Маша, — ты не знаешь, где папа? Петушок в ответ залаял.
— Ниточка, — сказала Маша, — ты не знаешь, где мама?
Ниточка в ответ замяукала.
— Елизавета Петровна, — сказала Маша, — ты не знаешь, где Коля?
А Елизавета Петровна ничего не ответила — она была кукла неговорящая.
— Слушайте, — сказала Маша, — слушайте, я всё вспомнила. Сегодня праздник — Первое мая, и все ушли на демонстрацию. Пойдёмте и мы тоже.
Встала Маша с кровати, вычистила зубы, умылась и надела своё самое красивое платье
