Anya Shinigami - Сад ядовитых цветов. Отравленная роза
Мы сидели в молчании, Северус немного расслабился и откинулся на стуле, потирая переносицу.
— Мисс Кэрроу, я вас не тороплю. — еле выдавил он, сквозь собственный барьер гнева.
Я лишь кивнула, и встала.
— Я могу идти на занятия?
— Думаю вам лучше отсидеться, я сказал, что вы отбыли до вечера по семейным делам, и потом ваше лицо…
Он встал из-за стола и пошел в лабораторию, вернулся с баночкой заживляющей мази в одной руке, и моей забытой мантией с галстуком в другой. Я приняла вещи и шагнула к камину, доставая из кармана мешочек летучего пороха.
— Если почувствуете себя плохо. — внезапно сказал он, зная что этого не случится. — Приходите ко мне, мы пока не знаем специфику вашего «дара».
Короткий кивок, и меня поглотили языки зеленого пламени, унеся прочь от кабинета декана…
* * *«Чего тут думать? Очевидно, нужно принять участие в исследованиях, но она по-прежнему не доверяет мне. Конечно… Думает, что Волан-де-Морт может посодействовать, а я даже опровергнуть не могу.»
Северус метался по комнате, как хищный зверь, копаясь в мыслях, приносящих все больше головной боли. Поплелся на занятия в состоянии легкого помутнения. Пока студенты занимались практикой, он как обычно ходил меж рядов, вот только бездарные зелья его не интересовали, впервые за долгое время, он не снимал баллов, просто забыл об этом, погруженный в противоречивые рассуждения. Девушка вела себя слишком спокойно, неправильная реакция на то, что у тебя в крови нашли какую-то дрянь, пускай даже не являющуюся дрянью. Подростковый разум, а тем более женский, не может так безучастно слушать такое. Снейп отчаянно пытался понять, что в голове у Аллегры, она не накинулась с него с вопросами, почему её раны так быстро заживают, односложные ответы в разговоре вернули их отношения обратно на нулевую точку. Вчера все было иначе, вчера она была другой, теплой, странной, благодарной… Но благодарность имеет границы, и потом, с чего он взял, что девушка изменит свое мнение относительно него? Глупо, она всегда была скрытной, и не стоит винить её. Все это маска, вчера на мгновение приоткрывшая лицо ребенка, такого, каким он должен быть, нуждающегося в заботе, трогательного, доброго… Сегодня снова холодная, невидящая стена стояла между ними, да и Северус понимал, насколько он не прав, говоря с ней в своем обычном амплуа сурового профессора. Но этот образ — часть его жизни, да еще неуверенность в завтрашнем дне Аллегры дает основания вести себя предусмотрительно, не открывать карт до назначенного времени, коим считалась суббота, последний день её пребывания в Хогвартсе, или не последний… девушке глубоко плевать на войну, и она точно не даст свою кровь для исследований. «Она что-то знает…» — расчетливый голос подсознания насиловал больную голову профессора зельеварения. — «Неправильная формулировка, она что-то скрывает, но вот только что»? Может ли быть такое, что дар быстрого излечения ран известен ей уже давно? Какого черта Дамблдор взялся за нее… Северус понимал. Что Альбус старается завербовать всех и вся, но не так открыто, как сделал это с Аллегрой, значит, старик тоже что-то утаивает, и скорее всего то же самое, что и девчонка. Нужно выпотрошить из старика то, что он не договаривает, однако придется выложить всю информацию о вчерашнем происшествии, по голове конечно за это не погладит, но возможно удастся что-то раскопать взамен на это.
После занятий и ужина, Северус пересилил нежелание и пошел к Дамблдору, который видимо уже ждал его, приготовив чай и посуду на двоих.
— Здравствуй. — доброжелательно прощебетал директор. — Я ждал, когда же ты все-таки заглянешь.
Снейп коротко кивнул и занял кресло рядом со старцем, который выжидательно смотрел на него.
— Вчера произошло недоразумение… — начал он. — в результате которого Аллегра едва не пострадала. — выдохнул он, сразу выплескивая все то, о чем говорить не хотелось.
— Я так и понял, судя по её отсутствию на занятиях.
— Альбус, и откуда вы все знаете наперед? — съязвил Снейп.
— Это чистая случайность, мой мальчик, сегодня я заходил в некоторые классы, решил посмотреть на ведение уроков у Долорес, она слишком сурова с учениками.
Северус прекрасно знал Долорес Амбридж, ужасную тиранку, подосланную министерством, чтобы контролировать Хогвартс в преддверии возвращения Лорда, от которого все чиновники и газеты как проклятые отказывались. Эта женщина была омерзительной как внешне, так и внутренне. Выскочка, пытающаяся командовать преподавателями и самим директором. Розовая жаба, кружевная тумбочка, сдобренная высокомерием и льстивой ноткой в голосе. Не мудрено, что Дамблдор изъявил желание поприсутствовать на её уроке ЗОТИ, именно после этих занятий ученики получали наибольшее количество взысканий, даже Снейп ей проигрывал, в неоговариваемой гонке.
— Я попал на курс мисс Кэрроу, но её там не оказалось, поинтересовавшись узнал, что она, оказывается, отбыла по семейным делам. — если Северус не слышал никогда подобного от Альбуса, то сейчас эта фраза была напичкана непривычным сарказмом. — Итак, что конкретно случилось? — сурово спросил он.
Северус выложил все как есть, чувствовал себя неуютно под осуждающими глазами Дамблдора, словно нашкодивший мальчишка.
— Альбус, я прошу прощения, что не сразу пришел к вам.
Старик задумчиво хлебнул из чашки, все движения были намеренно медленными, чтобы уколоть в самое сердце чувства вины.
— Я не осуждаю тебя.
«Ага, ну конечно, никогда ничего не говоришь напрямую.» Северусу было бы легче, если бы на него наорали, но от спокойной интонации он сильно раздражался, гневался, обвиняя директора в собственной ошибке. Директор ничего не очень-то отреагировал на информацию о странном составе крови девушки.
— Альбус, что вы скрываете от меня?
Снейп ожидал, что старик начнет ходить вокруг да около, затягивать интригу, плести паутину неизвестности, даст туманные намеки, и он относительно оправдал ожидания собеседника.
— Северус я по некоторым причинам не могу тебе это сказать. Ты только не волнуйся.
Зельевар готов был взорваться от гнева, достать палочку и произнести: «Ты только не обижайся…»
Однако непроницаемое лицо мужчины не изменилось, и директора он не проклял, хотя хотелось бы. Почему он не может все напрямую сказать, какой смысл утаивать, если знает, что Снейп все равно все узнает? Зачем давать туманные предположения, что Аллегра… Точно! Он дает девочке шанс что-то открыть, без посторонней помощи и давления собраться с мыслями. «Но причем здесь я? Или она все еще влюблена…» Что-то щелкнуло в сознании, девчонка знает, что с ней что-то не так. Если бы не вчерашний инцидент, то у него и в мыслях не появилось, что с ней что-то не так… Она любит его? Это ли скрывает Дамблдор? Или он знает точно причину её скрытности?
— Альбус, вы же не просто так предложили ей вступить в Орден?
Дамблдор не ответил, а просто внимательно наблюдал за логическими цепочками, выстраиваемыми Северусом.
— У нее что-то есть? Вернее в ней что-то есть… — Снейп заглушил последнее слово и снова потонул в раздумьях.
— Северус, девочке тяжело… Кстати пришло письмо от её отца… — пытался он перевести тему.
— Она вам открылась? Она знает что-то о Лорде? — это была самая глупая мысль, извергаемая когда-либо из рта рассудительного и здравомыслящего профессора зельеварения.
Дамблдор улыбнулся.
— Всему свое время, мой мальчик. — с улыбкой произнес директор.
Разговор прервался, к Дамблдору пришла Макгонагал, в присутствии которой поговорить о чем-то вряд ли бы удалось. Снейп все больше склонялся к мысли, что Аллегра еще не забыла те глупые мысли и пустые надежды о любви к нему. Возможно, попросила добродушного старика не говорить ему об этом. Нет, это бред, в ней что-то есть… Что? Почему ему не говорят… Северус промчался в свои комнаты и влетел в дверь лаборатории, мимо шкафа, в котором пылился омут памяти, в который он в последние дни совсем не заглядывал, боясь сорваться, утонуть, пропасть в копне струящихся по плечам рыжих волос, в прохладной зелени елового леса ее глаз. Стараясь отгонять от себя наваждения, он даже и не знал, что именно в этих огненных локонах на дне каменной чаши скрывался ответ…
Глава 14. Дружба
Слишком много для одной головы, всё запутанно. Занимаясь диагностикой всех путей, невольно начинаешь сходить с ума, до полного безумства осталось совсем немного. Разветвления, альтернативные реальности жизни — клубок, который невозможно распутать. Вопросов слишком много, ответы есть, только невозможно избрать ту, или иную дорогу, зная практически все расклады судьбы. Жизнь с одной стороны как на ладони, но с другой встречается беспросветный туман. Желания далеко завели, если бы не та чертова суббота, не та роковая ошибка, несомненно был бы шанс найти выход, примкнуть к Дамблдору, но ведь он не предложил бы крыло, не существуй тот проклятый вечер… Все сводилось к одному, судьба сама плетет свою паутину, а значит неизбежно должен быть один единственный путь… Кажется, что от тебя ничего в полной мере не зависит, однако предначертанное складывается из твоих поступков. Хочется заглянуть в будущее, во все альтернативные развития, знать… Страшно находиться в неведении, но дар предвидения мне неподвластен. Может к Треллони сходить? Она точно войдет в транс и настругает мне ответы. Я хмыкнула в темноте. Мой любимый мягкий матрац постели, от него скоро придется отказаться, или наоборот стать пленником Хогвартса до конца года… Всего лишь один шанс открыться и стать врагом для того, кого любишь, связать себя исследованиями, от которых он вряд ли откажется, но быть за гранью доверия, находиться в поле зрения ненависти, терпеть… Парагвай оставался вариантом как ни крути, насколько мне известно в Южной Америке не очень большое скопление магов, но сможет ли жизнь наладиться среди всего непривычного? В окружении незнакомых людей — магглов? Может именно там меня и поджидает безумство? А лучше взять хроноворот, и переместиться куда-нибудь в век девятнадцатый, но таких мощных еще не придумали, всего лишь на несколько часов переместиться в прошлое, это не спасет мое положение. Разрываюсь между добром и злом, ложью и правдой. Чему подчинить свою жизнь? Игры на грани, это, конечно, подогревает кровь, дает определенную сумму адреналина, однако в данной ситуации, я бы выбрала спокойствие, размеренность, непринужденность. Сон никак не хотел наступать.
