Владимир Разумневич - Веснушки — от хорошего настроения
Глава V. Бутылка с таинственной наклейкой
Перед самой дорогой, как из-под земли, выскакивает навстречу Саше его дружок Женька. Он обвешан лопухами — в кустах его не заметишь. Женька наставляет на друга посох — чуть не в самый нос тычет — и строго спрашивает:
— Пароль?
— Ты что, своих не узнаёшь? Протри глаза!
— Пароль говори! Ну?
— «Победа»!
— «Будет за нами»! Теперь проходи. — Женька опускает посох. — Вас ждут под дубом. Десять шагов прямо, потом налево…
Саша со Стасиком трогаются в указанном направлении.
Вожатая Любовь Павловна вместе с Колькой Мерлиным сидят на траве, спрятавшись от солнца в тени раскидистого лиственного навеса. Они просматривают тетрадки с донесениями дозорных. Заметив Стасика, Колька докладывает, что все разведчики вернулись точно в срок.
Стасик показывает своему заместителю карту с новыми обозначениями.
— Через двадцать минут выступаем, — смотрит на часы Любовь Павловна. — Времени остаётся мало.
— Успеем.
Стасик сверяет свою карту с донесениями дозорных, вносит несколько поправок.
Колька Мерлин следит, как карандаш Стасика уверенно бегает по карте, оставляя красные пометки. Замечает широкую, ровную полосу, идущую от подножия горы вверх, и говорит:
— Эту просеку я прежде тебя засек. Ещё полторы недели назад. Помнишь? Вот в этом самом месте…
Стасик перебивает его:
— У нас времени с гулькин нос, а ты меня отвлекаешь. — Он наклонился к вожатой, смотрит на её часы. — Видишь, пять минут осталось. Веди, Колька, отряд в район высадки десанта.
Не теряя друг друга из виду, пробираются мальчишки на Лысую гору. Ветки хлещут по лицу. Жёсткие, колючие кусты дикого шиповника, жгучие заросли крапивы… Главное, не оставить диверсантам ни одной лазейки, не дать им прошмыгнуть мимо. И юнармейцы идут напролом, не боясь ни крапивы, ни колючек, ни глубоких мшистых ям.
Где же он прячется, непрошеный гость? Может, вон за тем пеньком? Может, в высокой траве? А может, притаившись, сидит в груде сухого валежника под деревом? В лесу есть где укрыться. Ребята осматривают каждый кустик, поглядывают на деревья, исследуют самые непроходимые лесные дебри и тёмные лощины.
Впереди всех, как и положено командиру, шагает Стасик со своим верным оруженосцем Сашей Козиным. Сашин посох рыщет по земле, по кустам, по нависшим еловым веткам, по овражкам и буграм. Попадись диверсант на пути — и грозно вскинет Саша посох над головой, как богатырскую булаву. Несдобровать лазутчикам!
Цепочка вплотную приближается к знакомой тропинке. Стасик приказывает остановиться. Обходит юнармейские ряды, проверяет, не отстал ли кто, нет ли каких жалоб, хорошо ли замаскировались листьями.
Скоро лес кончится, откроется голая вершина Лысой горы. Пора начинать манёвр. Стасик расставляет бойцов вдоль тропинки на расстоянии пяти метров друг от друга, так, чтобы один конец цепочки дотянулся до дороги, а другой — до лесной избушки. Ударная группа сосредоточивается здесь, на левом фланге. Надо обойти лесной участок с востока, где тянется просека, и затем круто повернуть к югу, сблизиться с юнармейцами Студёных Ключей. К тому времени западный склон горы будет плотно оцеплен отрядами Кольки Мерлина. Нарушители окажутся в ловушке.
— Смотри, а тут кто-то побывал, — встревоженно указывает Саша Стасику на обочину тропинки. — Этого прежде не было. Я точно помню…
Он поддевает посохом газетный свёрток. Из него высыпаются на траву обглоданные кости, голова селёдки, огрызки огурца, хлебные крошки.
Стасик внимательно исследует находку. Крошки ещё не зачерствели. На костях заметны свежие следы мяса. Значит, всего несколько минут назад здесь кто-то закусывал. Остатки еды он сложил в свёрток, бросил в кусты.
Скомканная газета вызывает особые подозрения. Название её оторвано, текст отпечатан на каком-то непонятном языке.
Каким образом эта газета попала сюда?
Поблизости от тропинки, под листьями папоротника, разведчик Женька находит ещё и пустую бутылку. Этикетка на ней тоже непонятная, таинственная — буквы знакомы, а слов не поймёшь. Стасик нюхает горлышко. Никакого запаха. На донышке видны остатки жидкости. Стасик трясёт бутылку. На ладонь стекают три капельки. Они прозрачные. Должно быть, самая обыкновенная вода.
Сомнений быть не может — здесь побывал диверсант. А может, не один? Как установить?
Саша Козин с Женькой осматривают место, возле которого был найден свёрток. Трава на бугорке плотно примята в двух местах. Значит, сидели двое, расстелив между собой газету с едой. Один упирался ногами в тропинку: след каблуков врезался глубоко. Другой, очевидно, обедал полулёжа: трава здесь прилегает к земле почти в длину человеческого тела. Впереди — две, едва приметные вмятинки. Это он облокачивался. А в самом конце резкие, острые углубления: след носков ботинок — нарушитель ковырял землю.
Это открытие несколько успокаивает Стасика: очевидно, противник не догадывается о погоне, иначе не стал бы он вести себя так легкомысленно — лежать во весь рост и бросать свёрток где попало.
— Теперь убедились, что Тим нам правду сказал про диверсантов? — шёпотом спрашивает товарищей Стасик и поднимает над головой газету. — На иностранном языке! Лазутчики пробрались! Поймать их надо! И как можно быстрее, пока далеко не ушли. Следы ботинок на тропинке обращены в сторону лесной избушки. Я с ударной группой двигаюсь по следу. Остальные пробираются чащей на гору.
Маленький Саша по-прежнему не отстаёт ни на шаг от своего командира. С беспокойством спрашивает:
— Неужели диверсанты взаправдашние?
— А ты как думал? И газета, и бутылка — всё не наше!
— А селёдка? Точно такая в нашем магазине…
— Селёдки во всём мире одинаковые. По ним не угадаешь: наш или не наш.
— Чего им, диверсантам-то, на Лысой горе надо?
— А ты и не догадываешься? Пошевели-ка получше мозгами: где самая выгодная позиция для наблюдателя?
— На возвышенности.
— Выходит, не зря тебя Колька обучал. Соображаешь. Ты на Лысой горе когда-нибудь бывал?
— Нас учительница водила.
— И что ты оттуда видел?
— Студёные Ключи. Наш интернат. Лес внизу…
— А ещё что?
— Мало ли что с высоты можно увидеть! Глаза разбегаются…
— Плохо, когда у разведчика глаза разбегаются. Нужно знать, куда глядеть — на самые секретные объекты.
— На наш интернат?
— Есть ещё секретнее…
— А, вспомнил! С горы видны военные казармы с зелёным забором, а иногда — танки. Там, за лесом. На полигоне…
— Вот видишь… Диверсант так просто на гору не полезет…
Глава VI. Парашют в погребе
Из кустарника тропинка круто сворачивает на полянку. Видна крыша избушки лесника. Над ней плакуче повисли ветви берёзы. Саша тянет Стасика за рукав:
— Ш-шш… Дальше нельзя… Там, по-моему, кто-то есть.
— С чего ты взял?
— Костёр под берёзой…
Стасик отрывисто командует:
— Окружаем диверсанта. Главное — внезапность!
Мальчишки огибают полянку цепочкой. Прячась в высокой траве, они ползут как ящерицы. Избушка совсем рядом. Возле неё чадит угасающий костёр. Никого не видно. Вполне возможно, что неизвестные в избушке.
Стасик поднимается из бурьянной зелени. Саша, махая посохом, вслед за своим командиром взбегает на крыльцо, проникает в комнату.
Там пусто. Но на полу, под столом, лежат три огромных гвоздя и плоскозубцы. Прошлый раз, когда Саша со Стасиком заглядывали в избушку, ничего этого не было.
Стасик поднимает гвозди, осматривает каждый в отдельности.
— Видишь, — показывает он Саше свежие зарубины на шляпке. — Должно быть, они были вбиты во что-то твёрдое. Гвозди вынуты совсем недавно. Откуда? И зачем? Надо проверить…
Они шарят по всем углам комнаты, изучают, нет ли где — на стене, на полу или на потолке — следов от вынутых гвоздей. Следов не осталось.
В избу заходят юнармейцы. Они докладывают, что у костра и вокруг лужайки ничего подозрительного не замечено. Диверсанты как сквозь землю провалились! И тут Борька Титов вбегает в избу с важным известием:
— Крышка!.. Прямо под крыльцом…
— Кому крышка? — не понимает Стасик. — И почему под крыльцом?
— Там крышка из досок… Хотел открыть… Побоялся. Вдруг, думаю, диверсанты в подземелье сидят?
Стасик спешит к выходу:
— За мной, гвардия!
Прямо под ступеньками крыльца четырёхугольный дощатый настил. Доски плотно подогнаны друг к другу, не иначе — крыша от погреба. Крыльцо служит ему чем-то вроде навеса, заслоняет от зноя и ветра. Стасик замечает в досках три глубокие вмятины и догадывается, что именно тут были вбиты те три гвоздя.
Стасик стучит по крыше посохом:
