Владимир Шустов - Тайна горы Крутой
— Тайна горы Крутой? — бант на Люсиной голове встрепенулся и взмахнул ярко-красными петельками, как мотылек. — Мы расскажем на сборе о «Стальном солдате революции», о Лапиных, которых много в нашей стране…
— Но главного-то Лапина — нет, — возразил Тима. — Кто расскажет о надписи?
— Ты ничего не понимаешь!
Звеньевой кисло поморщился: «Опять Волкова против». Он отвернулся, потом вдруг вскочил и решительно рубанул ладонью воздух:
— Я считаю, что сбора не надо! До тех пор пока мы не найдем Лапина, говорить не о чем. Волкова это предлагает, чтобы только поспорить.
— А я заявляю, что нужно! Если вы не хотите, мы сами его проведем!
— Песенки петь будете? Девчонок одних соберете?
Вася стукнул по столу карандашом.
— Сбор провести надо, — поддержал Волкову Володя. — Рассказать можно об Урминске. Тима, ведь ты там был. О Малахите пусть говорит Павлик…
— Там у меня друг есть, Славка. Хорошие стихи пишет, — вспомнил Павлик, — про водопад и про тайгу. Он мне одно место показал. Ох там и клюет, поспевай закидывай. Я выловил язя килограмма на два…
— Врешь, — усомнился Коля Хлебников.
— Честное слово! Вот такого поймал, — Павлик развел руками, показывая, какого размера был язь.
«Ладно, — подумал Тима, — раз все согласились, буду готовиться к сбору».
— Что у тебя, Николай, с письмами получилось? — спросил Семен и взглянул на Колю.
Все притихли.
О стекло билась желтая оса. Она жужжала невидимыми крыльями. Люся то и дело отмахивалась от нее рукой.
Коля встал.
— Ошибки? Торопился…
Тима тряхнул каштановыми волосами и пылко сказал:
— Не оправдывайся лучше! Это, Колька, позор — ошибки в родном языке. У меня по русскому всегда четверки!
— А по физике? — вставила Люся.
Тима растерялся от столь каверзного вопроса и несколько раз беззвучно глотнул ртом воздух.
— То-то, — погрозила Люся и засмеялась.
— Физика не русский, — наконец нашелся Тима, — задачами и формулами письма не пишут и не рассылают их по всему Союзу. А заниматься — я занимаюсь уже давно. Тройки у меня не будет.
— Я два раза в неделю занимаюсь с Колей, — сказал Юля. — Мы уже много прошли.
— Надо подождать. У нас всего месяц и десять дней осталось. Только я не про ошибки спросил. Кто сделал приписки о Лапине в гербарных письмах? Надо было разъяснить, какого Лапина мы ищем.
— Приписок о Лапине в гербариях я, ребята, не делал. Честное пионерское, — заявил Коля.
Дверь фабрики тонко скрипнула. Послышался тяжелый вздох… Семен посмотрел на дверь и улыбнулся. С первых слов Коли он угадал виновника. Ведь подчиненным Хлебникова был Ванюшка Бобров. Ребята тоже начали догадываться, и поэтому появление на пороге фабричных ворот квадратной фигурки малыша не было ни для кого неожиданностью.
Семен махнул Ванюшке рукой и весело сказал:
— Все ясно! Можно закрывать совет. Вася, построй первое, второе и третье звенья: отправляемся на бокситовый рудник.
На бокситовый рудник, которым руководил брат Павлика, Сергей Васильевич Катаев, ребята приехали в автобусе. Сергей Васильевич, заранее предупрежденный Семеном, провел пионеров к многоэтажному зданию управления. Возле управления на путях стояли вагоны, груженные какими-то бурыми, темно-бурыми, красными комьями, похожими на засохшую глину.
Тима толкнул Юлю.
— Смотри, какая глина: точь-в-точь, как пятна на Крутой. Спросим?
Сергей Васильевич подошел к открытой платформе, взял в руку небольшой камень и показал пионерам.
— Это, ребята, минерал. Называется он бокситом. Хотите прослушать историю о том, как было открыто наше месторождение?
— Очень!!! — дружным хором ответили экскурсанты.
— Это было давно, — начал Сергей Васильевич. — На месте рудника и города Новостроя шумела тайга. Вокруг на тысячи километров нельзя было встретить человеческого жилья: безлюдье. И вот однажды забрел на Варган старатель. Искал он золото, а нашел вот такие странные камни. «Что это такое?» — подумал старатель. Взял он один камень, отломил от него кусочек и попробовал мять, как глину. Не мнется. На вес — тяжелый. «Железо», — решил старатель.
Слух о том, что на Варгане обнаружены богатые залежи железной руды, быстро распространился по Уралу. Бросились на Варган жадные горнозаводчики, но железа в странных камнях оказалось мало. Значит, и барыша тоже немного. Забросили промышленники находку старателя и забыли о ней.
Через много лет, в наше советское время, пришли на Варган геологи. Они определили, что бурые камни — это первоклассные бокситы. И среди тайги вырос рудник, город с заводами. Как из бокситов получают алюминий, мы сегодня увидим.
Пионеры осмотрели рудник, побеседовали с лучшим проходчиком. Жаль, что не разрешили ребятам спуститься под землю. А там, говорят, целый подземный завод с машинами, транспортерами, электровозами…
После обеда в уютной и чистой рабочей столовой экскурсанты сели в автобус и поехали на алюминиевый завод, расположенный неподалеку от рудника.
Вот где чудеса! В первом же цехе, куда попали ребята, было множество гигантских машин, по сравнению с которыми люди выглядели карликами. Все эти машины грохотали, и казалось, что вместе с ними грохочет, вращается, двигается сам цех. Было даже чуточку страшновато смотреть на стальные «чудовища».
— Мы — в глиноземном цехе, — объяснил Сергей Васильевич. — Перед нами печи-барабаны и мельницы-дробилки. Бокситы, добытые на нашем руднике, попадают прежде всего сюда — в глиноземный цех. Здесь их сушат, дробят в порошок. Для этого, как вы, очевидно, догадались, предназначены печи-барабаны и мельницы-дробилки. Затем бокситы смешивают с раствором каустической соды… Как химики называют каустическую соду?
— Едким натром, — ответил за всех Семен и, заметив укоризненный взгляд инженера, направленный на ребят, добавил:
— Они, Сергей Васильевич, еще не изучают химию.
— Прошу прощения, — пошутил инженер. — Трогаемся дальше.
Из цеха в цех шли по заводу пионеры. Вслед за ними по различным машинам, трубам и аппаратам двигалась смесь бокситов и каустической соды. В одном цехе она попала в автоклавы — огромные закрытые котлы с толстыми прочными стенками.
— В этих котлах, — сказал инженер, — находится пар под давлением. Как только смесь попадает сюда, каустическая сода растворяет окись алюминия, содержащуюся в бокситах. Различные примеси, которых в бокситах тоже порядочно, остаются нерастворенными. А что такое окись? — спросил Сергей Васильевич у Семена.
— Окисью называется металл, соединенный с кислородом, — четко ответил начальник лагеря.
— Правильно!
Ребята узнали, что из автоклавов смесь (масса) попадает в фильтр-прессы. По названию любой догадается, для чего предназначаются эти машины. Фильтр — фильтрует, то есть очищает. Пресс — прессует, уплотняет. Так оно и есть: в фильтр-прессах отделяется красный шлак. Но, пожалуй, самый интересный процесс происходит в баках, куда масса попадает из фильтр-прессов.
Сергей Васильевич объяснил его так:
— Когда вы будете изучать химию, — сказал он, — вам наверняка покажут опыт такого порядка. В насыщенный поваренной солью раствор, то есть очень сильно посоленную воду, бросят еще несколько крупинок соли… и что, вы думаете, будет с этими крупинками?..
— Растают они в воде, — сказал Коля Хлебников.
— Конечно, растают, — поддержал его еще кто-то.
— Нет, ребята, — возразил Сергей Васильевич, — эти крупинки не растворятся, а, наоборот, будут постепенно обрастать кристалликами. Понятно? То же самое получается и с растворенной окисью алюминия. В баки с насыщенным раствором окиси алюминия вводят с водой еще некоторое количество окиси этого же металла и перемешивают. Начинается… Что?
— Обрастание их кристалликами, — высказала предположение Люся.
— В принципе правильно, но в нашем производстве это называется выделением твердых частиц. Эти-то частицы из баков и попадают вот в такие печи, вернее, электропечи…
— А крутятся они зачем? — спросил Ванюшка.
— Вращающиеся электропечи служат для просушки. Вода, содержащаяся в массе, испаряется, и остается белый крупитчатый порошок — глинозем — окись алюминия. Из него-то и получают металл алюминий. А печи вращаются для того, чтобы масса быстрее просыхала, — ответил Сергей Васильевич.
— Понятно, — авторитетно сказал Ванюшка. — Сушится песок.
— Порошок, — поправил его Коля Хлебников.
В электролизном цехе ребята осмотрели большие металлические ящики, расставленные длинными ровными рядами. Это были электролизные ванны, выложенные внутри огнеупорным кирпичом и угольными плитами. Глинозем, растворенный в особом химическом веществе — криолите, засыпают в эти ванны. Под действием тока глинозем разлагается на чистый алюминий и кислород.
