Эно Рауд - История с «летающими тарелками»
Дядя смеялся.
— Но я не каждое препятствие преодолевал чисто, — рассказывал Юрнас.
— Значит, иногда спотыкался и… носом в землю?
— Не совсем так… — Юрнас искал слова. — В одном саду пришлось бежать прямо через газон… Сломал несколько цветков… Не мог же я всё время смотреть под ноги.
Дядя покачал головой.
— Это дело ты, наверное, должен уладить?
Наверное, надо. Да. Я улажу это сам, — твёрдо сказал Юрнас и почувствовал облегчение оттого, что принял, наконец, решение.
Сами по себе цветы не слишком заботили Юрнаса. Случалось и раньше, что один-другой цветок оказывался затоптанным в пылу игры или просто по неосторожности. Дело было совсем в другом. Меэлик поставил задачу: опровергнуть ползущие по посёлку слухи, чтобы люди снова стали брать молоко у тётушки Лены. А стипль-чез Юрнаса подкреплял слухи. Существо в скафандре, которое перелетало через заборы!.. Такое невероятное происшествие, конечно же, могло косвенно подкреплять и слух про облучение. Поэтому Юрнас решил, что, невзирая на грозящие ему неприятности, он выправит дело с помощью правды.
Перспектива разговора со старушкой, родственницей Марью, была, разумеется, далеко не самой приятной. Известное дело: у неё с трудом выращенные и политые потом цветы, а тут безответственная неосмотрительная беготня. Но сегодня Юрнас был уверен в себе. Он считал, что настоящий мужчина должен смело отвечать за свои поступки. Да и разве не сказал дядя, что Юрнас молодец — не упустил пчёл. Правда, что касается пчёл, то на последнем этапе погони друзья сильно помогли ему. Но сам бег и урон, нанесённый цветам, были его личными «достижениями», и уладить дело о потраве цветов следовало ему самому. И пусть кто-нибудь попробует после этого сказать, что Юрнас ни с чем не может справиться самостоятельно.
Так, уверенный и непоколебимый в принятом решении, Юрнас вскоре подошёл к калитке сада старенькой родственницы Марью и удивился, как это несколько часов назад ему удалось шутя перескочить через заострённые штакетины довольно высокого палисадника. Да, мощный был бег с препятствиями. Дяде было за что хвалить племянника. И у Юрнаса должно хватить смелости самому ответить за свои поступки. Смелость вообще хорошая штука. Не зря говорится: смелое начало — половина победы.
Юрнас нажал ручку калитки и вошёл в сад.
Давеча на бегу он не успел обратить на этот сад внимания, но сейчас заметил, что сад как бы специально создан для подкрадывания. Чуть ли не на каждом шагу кусты, затем так называемая беседка, окружённая естественной оградой из спиреи, большие кусты сирени и, в придачу ко всему, ещё маленький шалаш — мечта всех следопытов, разведчиков и мастеров подкрадываться. Было бы удивительно, если бы этот великолепный сад не привёл в восхищение Юрнаса, знаменитого разведчика.
Словно бы на пробу, Юрнас умело сделал несколько крадущихся шагов и спрятался за кустом смородины. Да тут просто рай для мастеров подкрадываться!
Со стороны дома до Юрнаса долетели голоса. Кто-то разговаривал. И он подумал, что разговаривающие — прекрасная цель, к которой он попытается подкрасться.
Пригнувшись, Юрнас двинулся дальше и счастливо достиг кустов сирени, откуда ему открылась полная картина происходящего.
Старушка, родственница Марью, чистила на крылечке клубнику. У крыльца стояла Марью, ковыряла носком туфли песок, время от времени клала себе в рот по ягоде и разговаривала со старушкой.
— Да-да, — говорила та. — Вот тут через сад пронёсся как сумасшедший. А потом прямо-таки перелетел через забор.
Юрнас навострил уши. Ах, знакомая история! История, которую он сейчас опровергнет своим твёрдым словом. Но немножко можно послушать, чтобы поупражняться в мастерстве подкрадывания. Столь роскошной возможности больше никогда в жизни может не представиться.
— Мне боязно, — сказала Марью.
— Да, такое может здорово напугать. — Старушка понимала, что чувствует Марью. — Истинно необычное происшествие!
Марью взяла ещё одну ягоду.
— А всё-таки было бы интересно увидеть это существо, — сказала она. — Пусть бы и страшно.
— Ну не говори глупостей, — призвала её к порядку старушка. — Таких ужасов лучше не видеть.
Юрнасу стало весело. Он подумывал, не выйти ли сейчас из-за куста и не спросить ли, дружелюбно улыбаясь: «Неужели у меня такой ужасный вид?» Эффект, безусловно, был бы грандиозный. А затем он, конечно, объяснит всё. Точно. Именно сейчас самое подходящее время для этого.
Но как раз к тому моменту, когда Юрнас решился привести свой план в исполнение, старушка, окончив чистить клубнику, поднялась, взяла миску и исчезла в доме. Делать было нечего, эффект запоздал, и Юрнас решил выждать новой возможности. В конце концов он ведь не особенно спешил и, будучи мастером подкрадываться, знал цену выдержке.
Марью осталась возле крыльца. Она напевала песенку, сняла с ноги туфлю, вытряхнула песок и снова надела.
И тут…
Юрнас увидел пришельца, когда тот приближался по аккуратно усыпанной песком дорожке. Пеэтер!.. Что за дела могли быть у него в этом саду?
— Марью!
Марью вздрогнула.
— Ох, как я испугалась.
— Извини.
— Каким ты стал вежливым!
Видно было, что Пеэтер чувствует себя довольно неловко. И нетрудно было понять, что он чем-то обеспокоен.
— Я искал тебя, заходил к вам домой, — сказал Пеэтер, — но тебя не оказалось дома, тогда я пришёл сюда.
— Очень оригинально, — насмешливо заметила Марью. — Я, между прочим, уже заметила, что ты пришёл сюда.
Юрнас из-за кустов сирени с удовольствием наблюдал за оторопевшим Пеэтером.
— Я хотел немножко поговорить, — сказал наконец Пеэтер.
— Ах! В самом деле? — Марью изобразила на лице удивление. — Я думала, ты опять хочешь послать меня к чёрту!
Смысл этого замечания остался для Юрнаса не совсем ясным, но он понял, что между Марью и Пеэтером не всё гладко.
— Ну говори же, — сказала наконец Марью.
— Прямо тут? — Пеэтер бросил подозрительный взгляд на окна. — Разговор немного как бы секретный, кто-нибудь может подслушать из окна.
— Скажите, как интересно! — Марью презрительно пожала плечами. — Между прочим, дома, кроме тётушки, никого нет. Но уж если тебе надо…
Она направилась к шалашу и взмахом руки поманила Пе-этера. Так. Затем они забрались в шалаш.
Конечно, для Юрнаса это было в какой-то степени неприятно. Но настоящий мастер подкрадываться не позволит мелким неприятностям обескуражить себя, не говоря уже о человеке, который видел вблизи коростеля и даже не упустил роящихся пчёл. Теперь требовалось действовать быстро, чтобы не упустить каких-либо важных подробностей секретного разговора.
Юрнас осторожно покинул куст, лёг и ловко пополз, как змея, между грядками с цветами. Ага, вот здесь он потоптал цветы, верно. Но сейчас ему некогда было раздумывать над потоптанными цветами. Сейчас надо спешить. Сначала к тому кусту смородины. Так. Теперь из-за куста дальше. Молодец. Только нужно хладнокровие. До шалаша оставалось несколько шагов. Тут снова пришлось приложить всё своё умение ползать, осторожно опираясь лишь на локти и пальцы ног. Индейский приём. Настоящий мастер своего дела должен знать всякие приёмы.
— Ну говори же наконец, — послышался голос Марью.
Великолепно. Значит, оторопь Пеэтера была так сильна, что он до сих пор не смог начать разговор. Юрнас устроился поудобнее и прислушался. Он успел как раз вовремя.
Пеэтер кашлянул.
— Я хотел спросить… что… ты… Ты ведь ничего не сказала Меэлику?
Меэлику? Дело принимало захватывающий оборот.
Через незастекленные окошки шалаша слышалось каждое слово. И Юрнас усмехнулся, когда подумал, что именно окошек Пеэтер опасался. Хорошая шутка.
— Кое-что я всё же сказала, — ответила Марью. — Когда двое беседуют, надо же о чём-то говорить.
— Ну да… но насчёт этого письма?
— Я сказала, что принесла тебе письмо от Рихо.
— А дальше?
— Что дальше?
— А ты не сказала, что Рихо просил освободить его из-под домашнего ареста?
— А что?
— Сказала или нет?
Марью, видимо, почувствовала, что обрела над Пеэтером неожиданную власть, и ловко использовала это.
— Скажи сначала ты. Выпустил ты Рихо из-под замка? Иначе я ничего тебе говорить не буду.
Пеэтер вздохнул.
— Но об этом надо молчать!
— Хорошо! — Марью была согласна молчать.
— И ты никому не скажешь?
— Никому.
— Честное слово?
— Честное слово!
Пеэтер вздохнул, потом пробормотал:
— Ну выпустил.
— Интересно! — воскликнула Марью. — А Рихо разве не побоялся, что кто-нибудь увидит его и расскажет родителям?
— Мы замотали его голову бинтами.
