Фрэнсис Бёрнетт - Маленький лорд Фаунтлерой

Когда Дик снова явился вечером к нему, они с необычайным рвением принялись за чтение. Это оказалась удивительно интересная книга. Действие происходило в царствование знаменитой английской королевы, известной под именем Кровавой Мэри. Описание казней и пыток, которым она подвергала своих подданных, привело в такой ужас наших читателей, что мистер Гоббс и Дик не раз вытирали себе лица, покрытые крупными каплями холодного пота.

— Нет, — решил, наконец, мистер Гоббс, — по-моему, наш Цедрик находится в большой опасности. Если подобная женщина имеет право царствовать в Англии и проделывать такие ужасы, какие тут рассказаны, то кто знает, что теперь в эту минуту с ним делается? Он не в безопасности! Пустите такую сумасшедшую женщину хозяйничать, и никто не будет в безопасности!..

— Положим, что так, — ответил Дик, — но ведь в книге говорится о Мэри, а теперь хозяйничает Виктория, и о ней никаких ужасов не рассказывают.

— Правда, в газетах о ней не говорят прямо худого, — сказал мистер Гоббс, все еще отирая пот, — не упоминают о сожжении на кострах, выдергивании ногтей и вообще о пытках, но все же там жить опасно! Я слышал, что они не празднуют даже четвертое июля!

Он был в течение нескольких дней в большой тревоге, пока не получил письмо от Фаунтлероя, которое перечитывал с Диком по нескольку раз точно так же, как и письма лорда к Дику.

Для них обоих это было громадным удовольствием. Несколько дней подряд они вдвоем сочиняли ответ и читали его друг другу вслух.

Для бедного Дика написать письмо было очень тяжелой работой. Свои познания в грамоте он приобрел в вечерней школе, которую посещал лишь короткое время, когда жил у старшего брата. Но он был очень понятливый мальчик и хорошо воспользовался этим временем: читал по складам газеты и учился писать, выводя буквы мелом на стенах и заборах. Он рассказал мистеру Гоббсу всю свою жизнь и о своем старшем брате, который заботился о нем после смерти матери. Она умерла, когда Дик был совсем маленьким, а отец умер еще раньше. Брата звали Беном, он заботился о Дике, как мог, пока мальчик не вырос настолько, чтобы продавать газеты и исполнять разные поручения. Они жили вместе, и наконец Бену удалось пристроиться на порядочное место в каком-то магазине.

— А потом, — воскликнул с презрением Дик, — дернуло его жениться! Влюбился, как дурак, и уж ничего после не понимал! Поженившись, они стали хозяйничать в двух комнатах, но если бы вы знали, какая это оказалась злая баба — точно дикая кошка! Как взбесится, бывало, — так все переколотит! А бесилась она постоянно! Родился у них ребенок — весь в нее: орет и день и ночь! Мне его приходилось нянчить. Бог мой, чего я только не натерпелся: заревет он, бывало, как резаный, а она на меня накинется и начнет швырять чем попало. Раз как-то она кинула в меня тарелкой, а угодила в маленького и раскроила ему подбородок. Доктор сказал, что шрам останется на всю жизнь. Вот злющая баба! Уж и попадало всем — и Бену, и мне, и младенцу! Она все злилась, что Бен мало зарабатывает. Наконец он не вытерпел — уехал на запад с одним человеком и стал заниматься там скотоводством. Не прошло и недели после его отъезда, прихожу я вечером домой и вижу, — комнаты заперты и пусты. Хозяйка сказала мне, что Минна сбежала. Говорили потом, будто бы она отправилась в Европу и поступила в няньки к барыне, у которой был тоже маленький ребенок. С тех пор я не слышал о ней, и Бен тоже. По правде сказать, он не очень-то о ней горевал, хотя сначала был страшно влюблен. Надо правду сказать, она красивая девушка, в особенности когда наденет хорошее платье и не злится. Глаза у нее были черные, большие, а волосы тоже черные, до колен. Скрутит она их, бывало, как канат и обовьет вокруг головы. Говорили, будто она наполовину итальянка — оттого-то и бешеная…

Дик часто рассказывал мистеру Гоббсу о ней и о брате, который только два раза написал ему с тех пор, как уехал на запад. Ему не посчастливилось сначала, и он странствовал с места на место. После долгих скитаний Бен основался, наконец, в Калифорнии, где живет до сих пор.

— Эта противная баба, — продолжал свой рассказ Дик, — вконец измучила его! Мне его было очень жалко!..

Они сидели в дверях лавки, и мистер Гоббс набивал себе трубку.

— Ему не следовало жениться, — сказал он. — От женщин вообще нельзя ожидать ничего хорошего — пустой народ!

Желая зажечь спичку, он наклонился над прилавком и чуть не подскочил от удивления.

— Посмотри-ка, да тут лежит письмо, а я его раньше и не заметил. Наверно, не видел, как почтальон положил на стол или газета попала на него! — воскликнул он. Он посмотрел на письмо и прибавил: — Да это от него! — и от радости позабыл о трубке. Он вернулся к своему месту, вынул перочинный ножик и вскрыл конверт. — Что-то он мне нынче расскажет? — сгорал от нетерпения старик, развернув письмо и принимаясь читать следующее послание:

«Замок Доринкорт.

Дорогой мистер Гоббс!

Я спешу написать вам это письмо, потому что должен сообщить что-то очень странное. Вы удивитесь, дорогой друг, когда я вам все расскажу. Вышла какая-то ошибка, я совсем не лорд и никогда не буду графом. Приехала какая-то дама, которая была женой дяди Дэвиса, который умер. У нее маленький мальчик, он и есть настоящий лорд Фаунтлерой — такой уж тут обычай, что графом может быть только мальчик старшего сына графа, но только тогда, когда все умрут, то есть отец и дедушка. Мой дедушка еще жив, но дядя Дэвис умер, и поэтому его сын — лорд Фаунтлерой, а я — нет, потому что мой папа был младший; и мое имя теперь Цедрик Эрроль, как прежде, когда я жил в Нью-Йорке, и все будет принадлежать другому мальчику. Я сперва подумал, что ему придется отдать пони и кабриолет, но дедушка говорит, не надо. Дедушка очень огорчен и, кажется, не любит ту даму, которая приехала. Но, может быть, он думает, нам с Милочкой жаль, что я не буду графом; сейчас мне больше хотелось быть графом, чем раньше, потому что замок такой красивый и я так всех люблю, и когда человек богат, то может делать много добра. Теперь я не богат, потому что когда папа только младший сын, он никогда не бывает очень богат. Я теперь буду учиться работать, чтобы зарабатывать для Милочки. Я расспрашивал Вилькинса, как ухаживать за лошадьми. Может быть, буду грумом или кучером. Дама привезла сюда в замок мальчика. Дедушка и мистер Хевишэм говорили с нею, а она, кажется, все сердилась и громко кричала; дедушка тоже сердился, а он прежде никогда не сердился, и я хотел бы, чтобы они все успокоились. Вот что я хотел рассказать вам и Дику, чтобы вы все знали, ну, а теперь все.

Мистер Гоббс откинулся на спинку кресла, письмо упало ему на колени, перочинный ножик, а за ним конверт соскользнули на пол.

— Вот тебе раз! Пусть меня повесят! — воскликнул он.

Он был до того поражен этим неожиданным известием, что положительно не верил своим глазам.

— Выходит, — сказал в свою очередь Дик, — вся эта штука кончилась ничем!

— Да, — согласился мистер Гоббс, — но я уверен, это интриги английских аристократов, норовящих отнять у него права только потому, что он американец. Они нас ненавидят со времени революции и теперь вымещают свою злобу на нем. Недаром я предупреждал тебя, что он находится в опасности! Не сомневаюсь, все английское правительство сговорилось, чтобы лишить его законного наследства!

Мистер Гоббс пришел в необычайное волнение. Сперва перемена в судьбе Цедрика очень не понравилась ему, но за последнее время он примирился с этим обстоятельством, а получив первое письмо Цедрика, стал, пожалуй, даже гордиться богатством и знатностью своего маленького друга. Он мог быть нелестного мнения о графах, но хорошо знал, что даже в Америке деньги имеют большое значение, и если богатство и величие исчезнут — вместе с титулом, то Цедрику придется нелегко.

— Они просто хотят его ограбить! — заявил мистер Гоббс. — Они хотят его ограбить. Надо спешить к нему на помощь!..

Дик оставался у него до поздней ночи, а когда, наконец, ушел, мистер Гоббс провожал его до угла улицы. На обратном пути он долго стоял перед пустым домиком и глядел на объявление о сдаче квартиры, в сильном волнении покуривая трубку.

Глава XII

Соперники

Вскоре после званого обеда в замке почти все жители Англии, читавшие газеты, узнали о романтической истории, разыгравшейся в Доринкорте. Действительно, случилось нечто поистине удивительное: тут фигурировал и маленький американец, прибывший в Англию, чтобы сделаться лордом Фаунтлероем, о котором говорили, что он очень красив и что все его полюбили, и старый граф, его дед, гордившийся своим внуком, и хорошенькая молодая мать, которой не прощали ее брака с капитаном Эрролем, и удивительный брак Дэвиса, покойного лорда Фаунтлероя, и, наконец, странная женщина, о которой раньше никто не знал, и ее неожиданное появление с сыном, который, как она утверждала, и есть настоящий лорд Фаунтлерой и должен быть восстановлен в своих правах. Обо всем этом говорили и писали, и сведения эти производили на всех сильнейшее впечатление. Затем пронесся слух, что старый граф окончательно не желает признавать прав своего неожиданно объявившегося внука и собирается бороться с матерью законным порядком, то есть передаст дело в суд.